- Мадам, вы оскорбляете меня!
Гортензия поднялась на ноги. Ее глаза горели, щеки пылали.
- И я тому свидетель, - глухо произнес лорд Остермор, вошедший в сад через главный вход.
За его приближением следил только Мистер Кэрилл. Он удивился тому, как постарел и осунулся граф за последний месяц. Тот повернулся к леди Остермор.
- Зачем вы так распекаете это несчастное дитя? - с упреком спросил он.
- Несчастное дитя! - возмущенно воскликнула миледи и подняла глаза к небу, как бы призывая его подтвердить абсурдность этих слов. - Ах, боже мой, какое несчастное дитя!
- Хватит, мадам! - начиная злиться, строго произнес граф. - Ваше поведение неблагоразумно и недостойно.
- Если это так, то я всего лишь следую вашему примеру. Благоразумно ли, достойно ли, как вы обращаетесь с собственным сыном?
Лорд Остермор нахмурился. Он своем сыне он не мог говорить без раздражения.
- Нет у меня сына, - угрюмо произнес он. - А есть только распутный, негодяй и пьяница, который носит мое имя и однажды станет лордом Остермором. Этого я не могу его лишить. Но я лишу его всего остального. Прошу вас, больше не заставляйте меня слушать о нем. Поскольку мистер Кэрилл уже поправился, лорд Ротерби сегодня же покинет мой дом. Я уже отдал соответствующие распоряжения. Впредь я не желаю видеть его. Он уедет отсюда и пусть скажет спасибо - так же, как и вы, раз уж он вам дорог, несмотря на весь позор, которым мы обязаны ему, - что дорога не приведет его в Холборн-Хилл.
Она побледнела и с едва сдерживаемой яростью посмотрела на него.
- По-моему, подобная участь вашего сына обрадовала бы вас.
- Нет, - ответил он - мне было бы стыдно перед мистером Кэриллом.
- А перед вашим сыном?
- Ничуть.
- И вы - его отец? - с презрением произнесла графиня.
- К моему великому стыду, мадам, - ответил граф.
Казалось, со времени поединка между мистером Кэриллом и Ротерби лорд Остермор изменился не только внешне.
- И - хватит об этом, хватит! - закричал он, внезапно заметив Кэрилла, который задумчиво смотрел себе под ноги и рисовал кончиком трости какие-то замысловатые фигуры на песке. Он повернулся к своему гостю, чтобы спросить о его самочувствии. Миледи встала и уже хотела удалиться, но в этот момент появился Ледюк с подносом в руках. Поставив его на столик, он молча показал своему хозяину на тарелку бульона, на бутылку рейнвейна и на письмо, лежавшее в углу подноса. Адрес на письме был написан почерком сэра Ричарда Эверарда. Мистер Кэрилл взял его и положил к себе в карман. Леди Остермор удивленно подняла брови.
- Вы не желаете прочитать, это письмо? - неожиданно дружелюбным тоном спросила она.
- Мадам, я взгляну на него, когда буду находиться в менее приятном обществе, - ответил он и взял салфетку, которую протянул ему Ледюк.
- А вы своего корреспондента не балуете комплиментами, - ехидно заметила она.
- Он не нуждается в них, мадам, - небрежно ответил он и зачерпнул ложкой немного бульона.
- А может быть - она? - не унималась леди Остермор.
- Ох уж эти женщины! - рассмеялся мистер Кэрилл. - Всему на свете готовы найти объяснение.
- Еще бы, ведь это послание подписано женской рукой.
Мистер Кэрилл отправил в рот ложку бульона и усмехнулся с напускным добродушием.
- Ваша глаза, мадам, заслуживают двойную похвалу. Они не только красивые, но и поразительно зоркие.
- Сильвия, как вам удалось разглядеть это с такого большого расстояния? - поинтересовался милорд.
- А кроме того, - проигнорировав оба замечания, сказала леди Остермор, - я знаю, что одна дама с завидным усердием пишет письма мистеру Кэриллу. Пять посланий в течение шести дней! Будете отрицать, сэр?
Она говорила с прежними игривыми интонациями, но они уже не могли скрыть ее озлобленности.
- Ну зачем же? - вновь усмехнулся он и не удержался от того, чтобы не сделать еще одного двусмысленного комплимента: - Ваша милость - превосходная хозяйка дома. Что бы в нем ни происходило, ничто не скроется от вашего внимания. Можно только позавидовать его милости лорду Остермору.
- Вот видите, - обратилась она к своему супругу и Гортензии, которая прекрасно понимала, ради кого затеяны все эти банальные пререкания, - вот видите, он не может отрицать этого, а потому избегает прямого ответа на мой вопрос.
- Раз вы так проницательны, то в этом просто нет необходимости. Простите - я еще не совсем хорошо себя чувствую и не в силах соревноваться с вами в остроумии.
Мистер Кэрилл взял бокал вина, который предусмотрительно наполнил заботливый Ледюк.
Леди Остермор, прищурившись, посмотрела на него. Ее игривость исчезла без следа.
- Сэр, вы несправедливы к себе. У вас вполне достаточно сил для той роли, которую вы избрали.
Она встала.
- Не думаю, что кто-либо смог бы состязаться с вами в лицемерии, сэр, - едким тоном добавила графиня.
Мистер Кэрилл выронил ложку, и она со звоном упала в тарелку. На его лице отразились замешательство и изумление.
- В лицемерии? Со мной? - вырвалось у него. И, рассмеявшись, с пафосом продекламировал:
"Нет у меня таланта лицедейства,
И если улыбаюсь я порой,
То это значит, что в душе я плачу".
Миледи оглядела его, поджав губы.
- Мне всегда казалось, что из вас вышел бы неплохой актер, - с презрением сказала она.
- По правде говоря, - усмехнулся мистер Кэрилл, - я бы скорее предпочел играть, чем трудиться.
- Да уж, конечно. Но над этой игрой вы немало потрудились.
- Да сжальтесь же вы надо мной, мадам, - взмолился он. - Я всего лишь несчастный больной человек. Ваша милость слишком много требует от меня.
Не удостоив его ответом, графиня направилась к выходу.
- Пойдемте, дитя, - сказала она Гортензии. - Боюсь, мы утомляем мистера Кэрилла. Оставим его наедине с этим письмом. А то оно прожжет ему карман.
Гортензия поднялась. Уходить ей не хотелось, но она не могла найти благовидного предлога, чтобы остаться.
- Ваша милость, вы тоже уходите? - спросила она у лорда.
- Разумеется, - ответила за него леди Остермор.
Обращаясь к графу, она добавила:
- Мне нужно поговорить с вами о лорде Ротерби.
Граф смущенно кашлянул. Ему явно было не по себе.
- Идите, я догоню вас, - нерешительно произнес он. - Вот только скажу пару слов мистеру Кэриллу - и пойду за вами.
- Неужели это так неотложно? Почему бы вам не поговорить потом?
- Всего лишь пару слов, мадам.
- В таком случае, мы подождем вас, - повернувшись, сказала леди Остермор.
Граф смутился еще больше.
- Нет, нет! Прошу вас, не надо.
Графиня сначала удивленно подняла брови, потом подозрительно прищурилась.
- Что-то я не совсем вас понимаю, - глядя то на одного, то на другого мужчину, проговорила она.
Прежде они не симпатизировали друг другу, и поэтому сейчас она пришла к выводу, что загадочное поведение супруга было каким-то образом связано с переменой в его отношении к сыну. Такова уж черта многих женщин - достаточно им что-то заподозрить, и их подозрения сразу превращаются в уверенность. А леди Остермор была очень высокого мнения о своей интуиции.
Кроме того, она видела, что мистеру Кэриллу не терпится оказаться наедине с графом, и это подтверждало ее предположения. Ей даже не приходило в голову, что поведение Кэрилла могло объясняться обычным любопытством.
- Мадам, - сказал он, - я буду чрезвычайно признателен вам, если вы разрешите мне поговорить с его милостью.
- Идемте, Гортензия, - сказала она и, пропустив вперед девушку, направилась к дому.
У самых дверей она повернулась и еще раз пристально оглядела мужчин.
- Я знаю, какие козни они тут замышляют, - процедила графиня сквозь зубы.
- Козни? - переспросила Гортензия.
- А то как же? Конечно, козни. Вы слишком простодушны, дорогая моя. Помнится, они и раньше так же загадочно уединилась и о чем-то шушукались. Все началось с того дня, когда мистер Кэрилл переступил порог Стреттон-Хауза. О, это таинственный человек - чересчур таинственный, чтобы быть честным. Подумайте, письма от одного и того же корреспондента, французский слуга, который не отходит от него ни на шаг… Интересно, что за этим всем кроется?.. Очень интересно! Во всяком случае, тут надо держать ухо востро! - заключила она, входя в дом.
Между тем лорд грузно опустился на скамью, где только что сидела леди Остермор, и тяжело вздохнул. У него был вид человека, уставшего от какой-то непосильной ноши.
- Бокал рейнвейна? - спросил мистер Кэрилл, показав на бутылку. - Позвольте мне угостить вас вином из ваших подвалов.
По тому, как загорелись глаза графа, он догадался, что его дела шли не лучшим образом. Ледюк наполнил бокал и протянул лорду, который залпом осушил его. Кэрилл нетерпеливо махнул рукой.
- Ступай, Ледюк. Полюбуйся золотыми рыбками. Когда ты понадобишься, я позову тебя.
После ухода слуги они какое-то время молчали. Лорд Остермор сидел, опираясь локтями на колени и закрыв лицо ладонями. Наконец он распрямился и задумчиво посмотрел на своего собеседника.
- Мистер Кэрилл, я вижу, что вы уже достаточно хорошо себя чувствуете, и поэтому могу поговорить с вами об одном очень важном деле. Полагаю, вы знаете, о каком именно. Я не решался начать этот разговор, пока вашему здоровью грозила опасность.
- Ваша милость, позвольте мне поблагодарить вас за заботу, которой меня окружили в Стреттон-Хаузе. Я в большом долгу перед вами…
- Между нами не может быть никаких счетов, - прервал его лорд Остермор.