"Русский военно-политический центр" одобрил главные черты этого плана, но до утверждения его "Интернациональным центром" дал комбригам дополнительно десять дней для отделки и окончательной конкретизации всей схемы восстания.
- "Интернациональный центр" всецело полагается на нас в разработке плана восстания, поэтому мы должны отнестись с исключительной ответственностью к нашей задаче, - говорил Симагин, подводя итоги совещания. - Мы обязаны представить "Интернациональному центру" всесторонне продуманный и вплоть до деталей реально осуществимый план действий. Думаю, вы понимаете, какое это имеет глубокое политическое значение. Между тем мы не всё предусмотрели. Не исключено, что враг попытается уничтожить Бухенвальд с помощью авиации. Как в этом случае мы должны действовать? Надо все учесть, ко всему быть готовым. Очень многое зависит от разведывательной работы. Мы располагаем все же весьма скудными сведениями о противнике, о его силах, о системе обороны. До сих пор ни одному из командиров бригад не доводилось выходить на рекогносцировку за пределы лагеря. Что там есть? С чем придется столкнуться нам? Наши сведения недостаточны. Во что бы то ни стало надо скорее наверстать упущенное.
Назимов слушал руководителя "Русского центра" и чувствовал себя глубоко виноватым. Он давненько подумывал о том, чтобы подключиться к одной из внешних команд, посмотреть, что творится за пределами лагеря. Но вот… не сделал же. Правда, это не так-то просто осуществить. Все же попытаться надо было. Что ж, лучше поздно, чем никогда. И он решил попросить Николая Толстого, чтобы тот при первой же возможности организовал ему выход за пределы лагеря.
Он специально зашел к Толстому. Тот сидел понурый, выглядел очень плохо.
- Ты что, заболел? - встревожился Назимов.
- Ломает всего, кости ноют, - тихо пожаловался Толстый.
- Симагин знает об этом? Может, помочь чем-нибудь?
- Ничего не надо, пройдет, - отказался Толстый. Он сам догадался, зачем явился Баки.
- Хотел бы выйти за пределы лагеря?
- Да, - кивнул Назимов.
- Хорошо. Я поговорю с фюрарбайтером. Может, он сумеет включить тебя в одну из подходящих команд. Завтра утром сообщу более определенно.
Толстый сразу же поднялся с места.
- Уж не думаешь ли ты сейчас идти к фюрарбайтеру? - запротестовал Назимов. - На улице слякоть, дождь со снегом. Ты совсем свалишься…
- Не будем говорить об этом, - перебил Толстый. - Мы - солдаты. А солдату ни дождь, ни снег не помеха воевать.
Обожженными, красными своими ладонями он нахлобучил мохнатую шапку. Сколько раз Назимов, видя эти изуродованные руки, думал: "А ведь он этими ладонями, можно сказать, каждый день горячие угли носит!"
На следующее утро посыльный Толстого сказал Назимову всего три слова:
- Сегодня в двенадцать.
…И вот часы на воротах лагеря показывают уже двенадцать. Нынче, как и вчера, не прекращаясь сыплет мокрый липкий снег, дует холодный ветер. Над лагерем плывут серые тучи. Плывут низко, едва не задевая крыши бараков.
Возле кухни Назимова поджидали два лагерника. Рядом стояла тележка с двумя большими термосами. Это и была так называемая "команда чай-кофе".
- Тронулись?
- Поехали.
Двое тянули тележку впереди, Назимов подталкивал сзади. Надо было объехать вокруг всего лагеря. За воротами Назимов сразу заметил, что наружная цепь часовых усилена, сторожевые посты удвоены, на вышках кроме легких пулеметов установлены тяжелые.
Медленно двигаясь вдоль проволочного заграждения, то и дело останавливаясь, они раздавали стоящим на посту эсэсовцам горячий чай.
Потом все чаще начали попадаться часовые, одетые в черные шинели. Назимов без труда признал в них власовцев. Баки едва удержался, чтобы первому же из них не плеснуть горячим чаем в физиономию. Власовец, должно быть, заметил недобрый взгляд Назимова и тоже глянул волком. Он вылил недопитый чай под ноги и потребовал налить еще одну кружку, может быть, желая вызвать скандал. Назимов выполнил это требование.
Обойдя ограждение, "команда чай-кофе" повернула к цехам Густлов-верке. За шлагбаумом виднелась вторая линия огневых точек, охраняющих лагерь. Назимов привычно ощупывал взглядом каждый бугорок. Особое внимание он обращал на темнеющие амбразуры. Все они повернуты в сторону лагеря. Это усложняет штурм, но может и облегчить. Ведь эсэсовцы смогут вести огонь только в одну сторону. "Значит, во время атаки не придется блокировать дзоты. Достаточно обойти их с тыла - и пулеметы будут не страшны", - быстро соображал Назимов. От него не ускользнуло также, что большинство огневых точек второй линии оборудованы наспех. Но это могло быть и маскировкой. На всякий случай, повстанцам не следует рассчитывать на халатность врага.
Когда тележку с термосами катили мимо интендантских складов и войсковых гаражей, Назимов попросил остановиться и, делая вид, что чинит колесо, долго осматривал местность. Он запоминал входы в склады и гаражи, подъездные пути к ним.
За служебными постройками видны эсэсовские жилые коттеджи с аккуратными палисадниками. У ворот одного из коттеджей стоит легковая машина. К ней по аллее направляется группа офицеров. Впереди шагает толстый Кампе, за ним - сутуловатый Рем мер. Эсэсовцы в хорошем настроении. Реммер, натягивая черные кожаные перчатки, что-то оживленно рассказывает. Остальные хохочут.
- Поехали, - шепнул Назимов своим товарищам и сам, низко пригнувшись, с усилием начал подталкивать сзади тележку.
Баки никогда не забывал о мести своему мучителю. Если этот палач подвернется, когда вспыхнет восстание, у Назимова не дрогнет оружие в руках! Он посчитается с извергом!
Машина с гитлеровцами умчалась в сторону Веймара. А Назимов и его товарищи покатили свою тележку дальше - мимо эсэсовской столовой, мимо эсэсовского ревира. Теперь они приблизились к лагерным воротам с противоположной стороны, закончив "кругосветное путешествие".
У себя в блоке Назимов, по свежей памяти нанес на свою карту все, что успел приметить. С особой тщательностью он наносил огневые точки, а также дороги, по которым во время восстания могли подойти подкрепления атакованной охране лагеря.
Назимов приказал своим комбатам тоже провести разведку за лагерной проволокой. Он собрал их данные и сверил со своими. Кое-что пришлось уточнить. Теперь уже можно было окончательно наметить и наиболее выгодное направление главного удара повстанцев, и место самого прорыва.
Это было не так-то легко сделать. Следовало учесть многие обстоятельства, иногда трудно совместимые. Место прорыва должно находиться поблизости от пунктов сосредоточения подразделений "Деревянной" бригады. Это ясно. В то же время нельзя слишком удаляться от объектов, по которым предстояло нанести главный удар, - от складов оружия и от эсэсовских казарм.
При всех мыслимых вариантах прорыва особое внимание надо уделить захвату складов оружия, ведь от этого зависит вооруженность повстанцев. Теперь, когда Назимов своими глазами обозрел будущее поле боя, а также оборонительные сооружения врага с их огневой системой, более или менее подсчитал численность эсэсовских охранных войск - их набиралось до шести тысяч солдат и офицеров, - он пришел к твердому заключению: заготовленного оружия и боеприпасов у подпольной организации хватит лишь на первые часы штурма. Но ведь желательно вооружить и всю многотысячную массу лагерников, которая безусловно примкнет к повстанцам; как только начнется штурм. Пополнить запас оружия можно только за счет лагерных складов.
На совещании со своими комбатами Назимов решил: главный удар следует нанести в районе угловых ворот лагере, которые считались запасными и редко открывались. Этот пункт наиболее отвечал условиям восстания; да и охрана здесь была слабее.
Запасшись всеми этими данными, Назимов встретился и посовещался с вновь назначенным командиром второй, "Каменной" бригады Борисом Бибиковым. Назимов крепко верил этому невысокому и крепкому человеку, наделенному железным спокойствием. Умные серые глаза и твердые черты лица комдива говорили о том, что на него можно положиться. Бибиков до войны окончил Академию моторизации и механизации войск, командовал на фронте танковым полком.
Бибиков со своими комбатами тоже провел разведку за пределами лагеря. Он согласился с предложением Назимова, что основной удар следует наносить по складам оружия и казармам. Исходная позиция удара - район угловых ворот. Здесь же следует прорывать оборону лагеря. Осталось наметить пункты сосредоточения атакующих соединений.
Бараки бойцов ударной "Деревянной" бригады были расположены в юго-западном углу лагеря и находились сравнительно близко от внутреннего кольца проволочных заграждений. Следовательно, бригаде удобнее всего сосредоточиться где-то между восьмым (патологическим) и первым блоками. Первый барак неплохо укрывал место сбора ударной бригады. Отсюда же выгодно начинать внезапный штурм угловой вышки и соседствующих с ней запасных ворот. Овладев этими воротами и прорвав проволочные заграждения, подразделения "Деревянной" бригады выйдут прямо к оружейным складам и казармам эсэсовцев.
Особый отряд повстанцев, наиболее крепко сколоченный и обученный, будет тесно взаимодействовать с "Деревянной" бригадой, наступая немного правее ее. Отряд одновременно прикроет бригаду Назимова от возможного флангового удара эсэсовцев…
"Каменная" бригада, под командованием Бибикова, сосредоточится возле лагерного ревира и поведет наступление в западном направлении, отвлекая силы эсэсовцев от обороны запасных ворот - главного пункта прорыва.