- Послезавтра, на рассвете, ваш отряд высадят в районе железнодорожной станции Степногорск, вот здесь, - указка ткнулась в станционный поселок, - в каком-нибудь километре от юго-восточной окраины города. В это же время на северо-восточную его окраину ночным рейдом мы перебросим танковый батальон с десантом на броне. Ваша общая задача, господа офицеры: диверсионными атаками перерезать железнодорожную и шоссейную линии, связывающие промышленные районы с югом республики, в частности с Николаевским портом. А затем, посеяв панику, ударами с тыла, помочь нашим войскам, которые к вечеру должны подойти к городку.
- Мои диверсанты уважают такие операции, когда каждый из них получает возможность продемонстрировать всю свою выучку, подкрепленную звериной яростью, - молвил Штубер, имея в виду прежде всего самого себя. Он и в самом деле терпеть не мог заданий, сковывающих действия его бойцов, как, например, выведение из строя какого-нибудь оборонного объекта, прекрасно укрепленного и охраняемого.
- Вот и демонстрируйте, "коршуны Фриденталя", демонстрируйте! - окончательно взбодрил его генерал. - Кстати, авиаразведка донесла, что на запасных путях станций Степногорск и Новополтавка скопилось около двух десятков воинских эшелонов.
Офицеры-десантники многозначительно переглянулись.
- Будет где развернуться моим танкам, - заверил своих коллег майор Кёгль.
- Да и моим "лесным бродягам", - едва слышно напомнил о себе капитан егерей.
- Как вы успели заметить, господа, - вновь заговорил генерал, - уже сегодня наши части начали теснить противника на всем пространстве от Первомайска до Вознесенска. Хотя коммунисты убеждены, что мы станем закрепляться по правому берегу Южного Буга. Корпус соседней с нами полевой армии с упорством также громит красноармейцев, прикрывающих подступы к Кировограду, отвлекая тем самым значительную часть русских сил на себя.
Все уважительно помолчали, в то же время прислушиваясь к "зову небес", который через минуту перевоплотился в бомбовый удар по переправе. Земля и небеса содрогнулись от разрывов и форсажного рева моторов, но ни один из бомбардировщиков на графский особняк посреди старинного парка не позарился; пилоты жестко выполняли приказ своего командования - уничтожить вражескую переправу. Разве что один из подбитых самолетов, уже, очевидно, неуправляемый, врезался в каменистое речное побережье метрах в двухстах севернее штаба.
Как только уцелевшие машины русских ушли на восток, генерал Швебс продолжил:
- Общее командование десантами и самой операцией… - он вопросительно взглянул на начальника штаба.
- "Выжженная степь", - заглянул тот в свою записную книжку.
- Вот именно, операцией "Выжженная степь", возлагается на оберштурмфюрера СС фон Штубера. Все вопросы, связанные с ее обеспечением, возьмет на себя полковник Ветлинг.
- Сочту за честь, господин генерал, - отозвался начальник штаба.
- Постарайтесь, господа, чтобы ход операции полностью соответствовал смыслу, заложенному в ее наименовании.
- Так точно! - решительно заверил его от лица всех присутствующих командир диверсантов.
- Именно поэтому, как уже было сказано, командование операцией возлагается на оберштурмфюрера СС барона фон Штубера, командира диверсионного отряда "Скиф", прекрасно владеющего русским языком и разбирающегося в русских характерах. Связь с ним будете поддерживать по радио. Я ничего не упустил, барон? - едва заметно ухмыляясь, поинтересовался Швебс.
- Никак нет, господин генерал-полковник. Подробности операции мы, полагаю, согласуем в штабе полковника Ветлинга.
О том, что его отряд отныне носит наименование "Скиф", барон услышал впервые, но признал: оно вполне соответствует настрою его десантников, не говоря уже о названии операции. Касательно же того, что ему придется командовать старшими себя по чину, то это обстоятельство особых терзаний не вызывало: он являлся офицером войск СС, и этим все сказано.
6
Когда Евдокимка решила, что пришло время вернуться в седло, морские пехотинцы сразу же забыли о самолете и сгрудились вокруг коня и девушки; кто из любопытства ("интересно, как это у местной казачки получится?"), а кто - из желания помочь ей взобраться на рослого кавалерийского скакуна.
- Ну и что, лейтенант? Все они так и будут таращиться на меня? - укоризненно взглянула Гайдук на командира, всё еще не в силах простить ему "козявку". - Не видели, как девушки на коней садятся?
- Так ведь красиво держитесь в седле!
- Непорядок, лейтенант.
- Истосковались, видать, парни, - вновь начал было оправдываться Лощинин.
Однако Евдокимка еще жестче прервала его:
- Сказано ведь: непорядок!
Только теперь, скользнув взглядом по бедру девушки, лейтенант морских пехотинцев вдруг все понял и спохватился:
- Слушай мою команду! Всем до единого - кругом! - и тут же обратился к Степной Воительнице: - Вам помочь?
- Еще чего?! - иронично возмутилась та. - Теперь уж вы сами слушайте мою команду, товарищ лейтенант: ко мне спиной - кругом! А то ведь сплошной лейб-гвардейский непорядок, - спародировала она эскадронного старшину.
Едва офицер отвернулся, Евдокимка уверенно взобралась в седло и, сдерживая тревожно ржущего коня, которому явно не нравился идущий от самолета чадный дух, проделала на нем два небольших прощальных круга.
- В седле, яхонтовая, теперь долго не повоюешь, - тут же оказался рядом с лейтенантом смуглолицый красавец Будаков. Внешне очень смахивающий на цыгана, хотя и не был им, боец и вести себя старался соответственно, словно бы в нем играл зов крови. - Так что мой тебе совет: подгребай к морской пехоте, в обиду не дадим.
- Сам первый и неотразимый кавалер батальона предлагает, - отрекомендовал его лейтенант. - Тельняшку и клеши действительно гарантируем.
- Молиться на тебя будем, - и впрямь, молитвенно вознес руки к небесам "первый кавалер батальона". - Снизойди, Степная Воительница!
Явно входя в роль, Будаков потянулся к ее бедру, однако Евдокимка лихо щелкнула нагайкой рядом с его плечом.
- Я подумаю над вашим предложением, лейтенант, - демонстративно проигнорировала она "первого жениха" батальона. - Однако хорошо думается мне только в седле.
У просеки лесопосадки девушка встретила двух молодых кавалеристов, в казачьих кубанках, которые явно торопились к подбитому самолету. Сообразив, что направляться к машине уже бессмысленно, они с ордынскими криками "Алла! Алла!", озорно погнались за Евдокимкой, имитируя татарский набег, и были обескуражены, когда, оторвавшись от преследователей, девушка вдруг развернула коня и, прорвавшись между парнями в кубанках, успела слегка пройтись нагайкой сначала по крупу коня переднего, а затем - по спине заднего всадника. Кончилось все тем, что, угрожающе размахивая своим оружием, Степная Воительница погнала их обоих к окраине Степногорска.
- Угомонись, бешеная! - прокричал один из них, совсем юный, с выбивающимся из-под кубанки вороным чубом, и выхватил шашку, пытаясь отразить очередной взмах нагайки.
- А сам угомонился? Или завтра снова нападешь?
- Так ведь мы же пошутили!
- Вот и я теперь пошутить решила! - на глазах у выскочившего со двора эскадронного старшины девушка в мгновение ока обвила нагайкой кисть руки кубанца и вырвала из нее шашку.
- А ну, остепенились! - накричал на своих бойцов старый рубака, заметив, что и второй казак схватился за оружие. - Что, уже и к девкам с шашками подступаетесь? К иному подходу не приучены?
- Да это же не девка, это янычар в юбке! - потирал "раненую" руку чубатый.
- Сам ты янычар! - огрызнулась Евдокимка. - Нечего целой ордой по степи за мной гоняться!
- Тебе ведь сказано было, Куренной, - объяснил старшина, - что местечко это от запорожских и бугских потомственных казаков происходит. Что ни девица - то казачка. А со своими - и вести себя следует по-нашенски. Тебя, Бондарь, это тоже касается.
- И все же… - проворчал в ответ спутник Куренного, - наши, кубанские девки, не такие лютые.
- Ты мне побалагурь, побалагурь! - пригрозил старшина. - Самолично так нагайкой отхожу, что черта ангелом называть станешь. Рысью в эскадрон!
Едва несостоявшиеся "ордынцы" умчались, как из-за поворота появилась тачанка, в которой за спиной бойца-ездового, сидел отец Евдокимки. Раненный в Финскую войну и списанный подчистую, он уговорил комдива похлопотать за него в штабе армии, чтобы там закрыли глаза на его диагнозы и восстановили в офицерском корпусе, в должности полкового ветеринарного врача. Судя по счастливому виду, армейской форме и знакам различия старшего лейтенанта, отец своего добился.
- Значится, мы теперь однополчане, товарищ военврач? - отдал ему честь эскадронный старшина.
- Еще как однополчане. Чувствовала душа, что на Карельском перешейке моя война не закончится, - сдержанно ответил Гайдук. - Чей конь? - сурово поинтересовался он у дочери. - Кто тебя осчастливил стременами?
- Старшина вот… А что, нельзя разве?
- Конь без седока остался, резервный он теперь, - объяснил Разлётов, чувствуя себя виноватым перед отцом Евдокимки. - А поскольку всякая казачка должна держаться в седле лихой наездницей, по-военному…
- Слава богу, что хоть без спросу не увела, - вежливо простил ему фронтовое легкомыслие Гайдук. - Видел, видел, как ты за подбитым самолетом с нагайкой гналась, - обратился он к дочери.
- Но ведь я же не одна была, так что, если бы немцы открыли стрельбу…
- Ты конечно же повела бы на них в атаку целый взвод морской пехоты, - едва заметно улыбнулся отец.