- Ужасно глупая книжка. У меня от нее рука болит. Весит не меньше килограмма! Не пойму, как можно писать такие толстые книги?
Я сказал, что разделяю его нелюбовь к толстым романам. Особенно с тех пор, как библиотечная книга такого размера куда-то запропастилась и мне пришлось заплатить за нее сорок шесть крон.
Через несколько минут я тоже лежал в постели. Когда я тушил свет, поручик Прушек уже сквозь сон сказал:
- Если завтра что-нибудь будет нужно, обращайся безо всякого. Танк - он как женщина. Никогда не угадаешь, какую шутку он выкинет.
- Какая женщина? - удивленно спросил я, но Прушек мне не ответил. Он уже спал, слегка похрапывая.
Утром все пошло как по маслу - без ошибок и потери времени. Мне казалось, что со стороны все выглядит так, будто этой ротой я командую уже несколько лет. Это ощущение не покидало меня до того момента, когда был дан приказ поставить танки в ряд на опушке леса.
В ту же минуту я услышал громкие восклицания и проклятия, а потом - такой шум, будто случилось бог весть что.
Я приказал остановиться, выпрыгнул из танка в мягкий мох и обнаружил, что у меня в роте почти ЧП. И не маленькое. Один из водителей не справился с управлением машины, танк сполз в овраг и повис на краю обрыва.
Ошарашенный, я смотрел на танк, который в любую минуту мог свалиться с обрыва, что означало бы аварию со всеми вытекающими отсюда последствиями. Оба подпоручика и десятник - командиры взводов - стояли рядом, справа от меня.
- Чей танк? - спросил я.
- Мой, - признался десятник.
- Ну-ну, то-то вы вчера били себя в грудь, уверяя, что на наших ребят можно положиться, - счел я нужным сказать ему, слегка повысив голос.
- Ничего, вылезет, - пытался убедить меня десятник.
Я не знал, что делать. Тем временем десятник спустился в овраг и начал давать советы водителю и командиру танка, висевшего над обрывом. Зарокотал двигатель, танк начал разворачиваться, но потом вдруг взвыл и остановился.
Теперь и я не выдержал и начал быстро спускаться в овраг.
Десятник карабкался мне навстречу.
- Сожгли фрикцион, идиоты! - выпалил он. - Танк не может поворачивать вправо.
"Придется вызвать тягач", - решил я, вспомнив советы, которые давал мне поручик Прушек.
Тягач прибыл моментально. Водитель остановил его на самом краю откоса, вылез из кабины и посмотрел вниз.
- Не слабо, - размышлял он вслух. - Трос может оборваться, но это еще не самое худшее. Хуже будет, если танк перевернется, когда я начну его вытягивать. Это уж совсем нежелательно. Один ремонт сколько будет стоить…
Я передал его слова водителю танка, попавшего в беду.
- Он прав, - согласился тот, - как пить дать перевернется.
- Вы боитесь, что ли?
Он взглянул на меня, потом пожал плечами:
- Да, боюсь, товарищ поручик. Но не за себя. Марта все равно пойдет за меня замуж, даже если я весь буду в синяках. Я боюсь за танк. Опыта у меня маловато.
Мне было ясно, что я должен сделать в этот момент: заявить, что сам сяду на место водителя. И тут за моей спиной послышался голос:
- Вижу, что у тебя не все в порядке.
Поручик Прушек усердно чистил брюки, потому что тоже, как и все мы, не сумел, преодолеть крутой склон, не упав.
- Какой уж тут порядок, - ответил я, - если в перспективе такое ЧП?
- Ну-ка дай сюда трос! - крикнул поручик Прушек водителю тягача.
Низенькому и толстому водителю тягача было нелегко спуститься к нам по крутому склону. Прушек привязал трос к танку.
- А теперь, если потянешь с чувством, - сказал он, - я с ним выеду.
- Они сожгли фрикцион, танк не может взять вправо, - счел я необходимым дать ему полную информацию.
- Ну и что? - с удивлением посмотрел он на меня. - Я ведь сказал ему, что он должен тянуть с чувством…
А почему вы еще не в тягаче? - обратился он к низенькому водителю.
- Есть! - ответил тот и начал усердно взбираться на склон.
Трос постепенно натянулся, танк начал движение. Однако он не пошел прямым путем в гору, а продвигался вперед способом, который можно было бы назвать "елочкой". Немного влево, потом чуть назад, опять влево и опять назад. Движение было медленным, но верным.
И когда танку оставалось ползти всего несколько метров, в нашем расположении появился командир батальона, а чуть позже и командир полка.
Он поинтересовался:
- Это ваш танк?
- Мой, - с гордостью ответил я. Нет сомнения, что мой ответ был бы иным, если бы пришлось признаваться в этом тогда, когда танк буквально висел над обрывом.
- Я вижу, вы умеете находить выход, - сказал командир полка и уехал.
Танк с помощью тягача выкарабкался на склон, все кончилось благополучно. Я поблагодарил поручика Прушека, правда менее сердечно, чем собирался поначалу. Он, как мне показалось, на это даже и не рассчитывал.
Потом учения продолжались, и происшествий больше не было. А обо мне стали говорить, что я парень не промах.
Глава 2
Минуло несколько дней. Однажды, когда я возвращался с обеда, ко мне подошел невысокого роста поручик.
- Поручик Влчек, заместитель командира батальона по политчасти, - представился он и добавил, что ему очень неловко из-за того, что он не мог меня поздравить с приемом роты раньше. - Была срочная и важная работа, которую нельзя перенести на другое время, - объяснил он извиняющимся тоном и пригласил меня в свой кабинет. - Ну и как вы себя чувствуете на первых порах? Каковы впечатления?
- Неопределенные, - ответил и без особого воодушевления.
- Ваша рота в целом на уровне, - сообщил он мне свое мнение. - Не лучшая, но есть и похуже.
- Это я знаю. Ангелов в ней нет, - вырвалось у меня.
- Что? Каких ангелов? - с удивлением посмотрел на меня поручик.
- Да нет, ничего, - уклонился я от ответа. Ведь не рассказывать же ему свой сон, приснившийся в первую ночь после того, как я стал командиром роты!
Повторять вопрос поручик не стал, но мои слова явно его насторожили. Он поинтересовался, откуда я родом, кто мои родители, что у меня получалось хорошо, когда я командовал взводом, а что плохо, женат я или холост, каким вижу свое будущее в армии…
- Все это есть в моем личном деле, товарищ поручик, или оно еще не поступило в часть?
- Не знаю, - ответил он сухо, - не интересовался. С некоторых пор я перестал читать личные дела. Полагаюсь только на свое мнение о человеке и думаю, что это надежнее всего.
- В моем деле обо мне написано только хорошее, - не удержался я.
- Как, и у всех, - кивнул он, - это правильно. Ведь человек - смесь самых разных положительных качеств.
Только теперь я понял, что мне будет непросто работать с этим философом.
- Далеко не всякий, - решился я все же поспорить с ним.
- Мне кажется, что прав я. - И он начал развивать свою мысль о том, почему человек - это смесь самых разных положительных качеств. По мере того как он говорил, я понял, что мое личное дело он знает довольно подробно и что причиной, побудившей его изложить все это, стала последняя фраза в моей характеристике. В ней мне было высказано пожелание избавиться от поспешности в оценках людей. Когда мне зачитывали характеристику, я хотел было возразить против такой формулировки, но, подумав, решил, что незачем ввязываться в дискуссию…
Вскоре изложение теории подошло к концу, и я хотел попросить разрешения удалиться, но тут поручик заметил мое нетерпение и обратился ко мне уже совсем доверительно:
- Подожди немного, есть еще одна проблема… Ты знаешь подпоручика Раковеца?
Он перешел на "ты", и меня это обрадовало.
Я не сразу вспомнил, что Раковец - это один из тех двух командиров взводов, которые три дня назад ушли в запас.
- Сегодня утром ко мне пришла девушка с почты и сообщила, что она беременна.
- А почему она сообщает это нам? - удивился я. - Пусть скажет ему. Он должен был, наверное, первым узнать об этом.
- Она пожаловалась, что он сбежал как воришка. Даже не попрощался с ней.
- Так пусть напишет ему. А если он не ответит, пусть подает в суд.
Видимо, это мое предложение не слишком понравилось поручику Влчеку, и он явно хотел поспорить со мной, но потом передумал и ограничился констатацией очередного факта:
- Он не оставил ей адреса.
- Так дадим ей его адрес - и все в порядке, - мгновенно выбрал я самое правильное, на мой взгляд, решение.
- Нет, надо бы с ним поговорить лично, - возразил поручик. - Напомнить об ответственности за проступки и о внимании к людям.
Я попытался свалить на него эту неприятную обязанность:
- Мне с ним говорить трудно, мы знакомы всего неделю. Будет лучше, если это сделаете вы…
- Естественно, это сделаю я. Но в твоем присутствии. Самое главное заключается не в том, чтобы научить человека водить танк, хорошо стрелять и приветствовать, как положено, старшего по званию, а в том, чтобы воспитать его, сделать настоящим, правильным человеком. А этому мы все должны еще учиться. Вот так… Я попросил его приехать в субботу.
- В субботу? - Лицо мое вытянулось. Я надеялся, что в субботу мне удастся хотя бы на час-другой заехать к Юцке.
- В субботу, чтобы ему не надо было отпрашиваться с работы, - объяснил Влчек и отпустил меня.
В субботу он напомнил о себе с самого утра:
- Раковец ждет у КПП, проведите его и приходите оба ко мне…