Когда приносили последнее блюдо, Гранд был уже измучен вконец, и изысканный десерт, оказывался безусловно, лишним для его организма. Едва притронувшись к блюду, он начинал биться в судорогах, после чего попросту отключался. Из ресторана его обычно выносили на носилках, а официанты и посетители наблюдали за процессией, разинув рты. Метрдотель с несколькими своими помощниками почтительно замирал у двери.
- Да этот парень - крепкий орешек! - восклицал молодой официант, стоявший рядом с метрдотелем и наблюдавший с выпученными глазами за выходящими из ресторана людьми. Метрдотель делал вид, что не слышит.
- Последний из великих гурманов, - говорил он с крайней печалью на лице. Он медленно возвращался от двери на свое место. - Нет, сэр, больше никто не вкушает пищу вот так.
Добиться со стороны метрдотелей дорогих ресторанов молчаливого согласия на все эти выходки обошлось Гранду в приличную сумму. Однако в итоге они послужили хорошей встряской для ветеранов ресторанного бизнеса. Те, кто в результате потерял работу, теперь могли бы открыть свои собственные неплохие рестораны. Разумеется, у них не было никакого желания покупать рестораны, из которых их уволили.
Глава 13
- В лучших произведениях литературы, - говорила Джинджер Хортон, - все идет от сердца, а не от ума!
- Я согласен! - сказал Гай Гранд и наклонился вперед, проявляя неподдельный интерес к беседе. - Если я плачу деньги, - возбужденно заговорил он, - то хочу получить… самое-самое лучшее произведение - то, что идет из самого нутра, видит бог! - и он шлепнул себя по животику, как бы в подтверждение.
- Боже милостивый! - воскликнула Эстер, заходясь смехом.
- И не переписывать! - продолжал Гай. - А прямо выливать свои чувства из самого нутра на проклятую бумагу!
- Гай! - воскликнула Агнесс, - в самом деле, Гай! - Всем давно было известно, что Джинджер Хортон писала - писала непрестанно - непрерывным потоком - глубоко исповедальную прозу.
- Извините, - пробормотал Гай, откидываясь назад, - я иногда немного забываюсь…
- Чувства и страсть! - согласно воскликнула Джинджер Хортон. - Конечно, все эти мерзкие людишки вокруг ничего подобного не чувствуют! Совсем ничего не чувствуют!
- Это очень интересно. Следует это обсудить, - сказал Гай, доставая из кармана пиджака маленькую записную книжку.
Пролистав ее, он продолжил:
- Человек, которого я встретил в поезде - если не возражаете, я не буду здесь упоминать его имени, потому что эта идея - довольно забавная - пока только в проекте, скажем так… Но я могу сказать вам следующее: он является одним из ведущих "Колонки издателей". Мы начали говорить, переходя от одной темы к другой, и он предложил мне рассмотреть такую вот новую схему. Я даже не знаю, как это назвать, но он предложил мне принять участие в проекте. Инвестиционное участие.
Суть проекта - писать заново известные рассказы, - продолжил Гранд, добродушно улыбаясь. - И вот тут мы опять играем в кости и выкидываем наши старые шесть и семь, но в инвестиционных играх так оно все и происходит. Так вот, его схема - и я хотел бы сыграть пробную партию - выпустить серию нескольких рассказов, написанных самостоятельно… самостоятельно написанный Шекспир, Лоуренс и так далее.
- Господи боже… - начала Джинджер потрясенно.
- Его идея, - продолжил Гай, - честно говоря, я и сам не очень представляю, что это будет - выпустить обычные тексты хорошо известных произведений, но оставить пустые места, просто белые листы, которые читатель заполнит сам.
- Нет, я никогда… - сказала Джинджер с возмущением.
- Да-да, вот оно, - сказал Гранд, находя в записной книжке место, которое искал. - Здесь есть несколько рекламных образцов… пока это сыровато, предупреждаю вас… давайте посмотрим, да, это из Кафки - пробный экземпляр "Процесса". Вот как это звучит:
"Теперь вы тоже можете испытать такие же чудесные творческие мучения от двусмысленности и такие же проблески гениальности, которые творились в душе этого необыкновенного писателя и которые привели его к всемирной славе! Выберите нужные фигуры речи, красивые эпитеты, сядьте за стол и возьмите специальную шариковую ручку, которой пишут писатели и которая стоит тридцать пять центов".
Джинджер Хортон гневно фыркнула и приготовилась разразиться тирадой, но Гай перебил ее:
- И вот у нас есть "Взгляни (сам) на дом свой, ангел":
"Ну так что, читатель-писатель - понравится ли тебе вывалить свои внутренности на этот прекрасный бесценный ковер? Да? Прямо посреди чьей-то комнаты, когда все на вас смотрят? Да? Да, черт возьми, вы можете это, вы можете, и так далее, итак далее".
- Скажу только, что это не вполне готовый образчик, конечно. Его нужно еще слегка подправить, сделать поярче… Так что ты думаешь по этому поводу, Джинджер?
- Что? Да я в это… ни единого цента не вложу! - пафосно заявила Джинджер.
- О, это слишком страшно, Гай. Ты не должен в этом участвовать! - воскликнула Агнесс.
- Хммм… Полагаю, ты права, - сказал Гай, - хотя на самом деле трудно сказать. Может получиться, может не получиться… Просто хотел посмотреть, кто и что по этому поводу думает. В этих инвестиционных играх самое главное - принимать свежие решения.
Гай придумал еще одно развлечение и опять повеселился на славу. Он вовлек одного человека в мероприятие по разбиванию крекеров огромным отбойным молотком на Таймс-Сквер.
Этот стойкий товарищ прибыл на место со своим арсеналом - коробкой соленых крекеров и шестидесятифунтовым молотком - приблизительно в 9 утра. Там он, как выразился Гай, "открыл свой магазин", - прямо рядом с выходом из метро на Сорок второй улице, на самом оживленном в это время суток перекрестке мира.
Одетый в хаки и жестяную каску, странного вида человек пробрался через людской поток к выходу из метро, и, нырнув в самую гущу толпы, открыл обитый медью сундук, прикрепленный к поясу ремнем, вытащил соленый крекер и наклонился, чтобы осторожно положить его на пешеходной дорожке.
- Смотрите собственными главами! - закричал он, выпрямившись и нетерпеливо жестикулируя. - Будьте осторожны! Не подходите близко! - И за тем, подняв молоток на высоту плеча, мощным ударом обрушил его на крекер - не только рассеяв его в пыль, но также разбив на куски часть пешеходной дорожки.
Через несколько минут вокруг него собрались зеваки. Все собравшиеся, кроме тех, которые стояли в непосредственной близости, должны были вытягивать головы или подпрыгивать, чтобы увидеть хотя бы мельком человека в жестяной каске. А он разглядывал почти невидимую пыль, оставшуюся от крекера.
- Я размял его, не правда ли? - пробормотал он самому себе тоном профессионала.
- Что он сказал? - поспешно переспросили не сколько человек - из тех, что стояли ближе.
- Он сказал, что размял его, - объяснил кто-то.
- Размял его? - фыркнул другой. - Чувак, ну-ка повтори!
Гай Гранд также присутствовал при этой сцене. Он выслушивал различные комментарии и иногда присоединялся к дискуссии.
- Эй, как так случилось, что ты этим занимаешься? - спросил он человека в жестяной каске.
Человек вытащил еще один крекер и с великой осторожностью положил его на асфальт.
- Вот этим? - переспросил он, вставая и поднимая огромный молоток. - О, да это всего лишь дело техники.
- Что он сказал?
- Говорит, это дело техники.
- Что?
- Дело техники.
- Да, хорошо, а что он разбивает своим молотком? Что это? Похоже на крекер.
- Да для чего ему крекер-то разбивать, вы шутите?
- Чувак, смотри, как молоток поднимается над асфальтом! Смотрите, у него там молоток!
Через короткое время собравшихся было столько, что они заполонили всю улицу и даже вылезли на проезжую часть, мешая проезжать машинам. В результате полицейскому Сорок Второй улицы пришлось, ругаясь, протискиваться в центр толпы. "Дайте пройти!" - кричал он. - "Уберитесь с дороги!"
Когда он пробрался к центру, где в самом разгаре шла операция по разбиванию крекеров, то остановился, заломил кепку назад, сложил руки и скорчил гримасу отвращения, наблюдая, как человек в жестяной каске разбивает несколько крекеров огромным отбойным молотком.
- Ты на службе у городских властей, приятель? - дрогнувшим голосом спросил полицейский.
- Так точно, - сказал человек в жестяной каске, не оборачиваясь. - Городское планирование. Технические дела.
- Да, - сказал полисмен. - Местечко ты выбрал хуже некуда, вот что я тебе скажу. - После этого, поправив кепку, он начал разгонять толпу. - Двигайтесь! Расходитесь! - орал он. - Освободите место! Идите на работу! Это технические дела! Прочь с дороги!
Разогнать толпу в такой час оказалось делом нелегким. Через некоторое время пришлось пригнать пожарные машины и пустить в ход шланги. Когда причина происшествия была раскрыта, полиция доставила Гранду некоторое беспокойство.
- Наверное, Джинджер подошли бы кое-какие твои вещи, - предположил Гай.
Эстер по-детски прикрыла рот, чтобы скрыть смешок, и весело поглядела на остальных, а Агнесс, задержав дыхание, выпалила:
- Я боюсь, что мы носим другой размер, Гай!
Агнесс, тоненькая словно тростинка, носила максимум девятый размер, а Джинджер - минимум шестидесятый.
Джинджер покачала головой.
- Чарльз просто умрет, если я надену вещь, которую шил не он! - сказала она.
- А Чарльз делал для тебя балахоны? - спросил Гай.