Акгыз узнала и человека с иностранным акцентом, который старался сейчас бесцеремонно разглядеть её из-за широкой спины Батыра, и его спутника - долговязого человека в военном френче: первый был представителем находившейся в Мешхеде английской военной миссии капитан Джарвис, второй, нервно сжимавший длинными зубами папиросу - начальник расположенного на станции военизированного отряда эсеров-меньшевиков некто Дохов.
- Посветите-ка мне, Дохов. Вы знаете её?
И луч фонаря осветил лицо Акгыз, вынужденной закрыться ладонью.
- Её зовут Акгыз, - сказал Дохов. - Работает стрелочницей. С каких это пор, господин капитан, вам нравятся замарашки, от которых к тому же пахнет мазутом.
- Должен сказать вам, Дохов, что вы на редкость ничего не понимаете в женщинах. Вы, надеюсь, знаете сказку про Золушку. Так вот эта замарашка - настоящая красавица, хотя она и предпочла здесь обниматься с грязным солдатом. Впрочем, про вас говорят, что вы женоненавистник, уж не знаю почему…
Даже в темноте стало видно, как покраснел Дохов. В словах капитана Джарвиса чувствовалась издёвка, которую тот даже не считал нужным скрывать: всему посёлку были известны любовные похождения разбитной и загульной дамы, доставшейся по иронии судьбы в жёны командиру эсэровского отряда. Но Дохов молча проглотил оскорбление - вся его судьба слишком зависела от военного сотрудника английской миссии. Впрочем, капитан Джарвис тут же заметил:
- Не сердитесь на мои слова, Дохоз. Просто женщины, как и лошади, понимают только язык шпор и кнута, а для этого надо быть не только смелым, но и искусным наездником. И всё-таки эта, как вы сказали, замарашка, слишком хороша для такого неотёсанного болвана, как этот… как его… рядовой Мурадов. Но мы пришли сюда не оценивать прелести станционных стрелочниц, а совсем по-другому вопросу. Вам очевидно уже известно, что наши войска, наголову разбив отряд комиссара Фролова в Кизыл-Арвате, дошли до Красноводска. В ту же минуту власть большевиков в Кизыл-Арвате автоматически прекратила своё существование. Теперь мы ставим задачу - наступления на Мерв вдоль железной дороги. Для выполнения её и пополнения нашим войскам должен быть придан отряд Ораз Сердара, численностью в три тысячи человек, что обеспечит нам полное превосходство при проведении операции. Как всегда, беда в том, что голодранцы, приходящие из аулов, совершенно не вооружены. Именно в в этом вагоне, Дохов, находится то, что им нужно на первое время - винтовки и патроны, и именно вам, Дохов, я доверяю передачу этих винтовок и патронов соединению Ораза Сердара.
- Всё будет исполнено самым тщательным образом, - заверил капитана Джарвиса Дсхов. - Можете не сомневаться во мне.
- В вас, мой милый Дохов, я не сомневаюсь, - сказал капитан. - А вот в этой милой стрелочнице - очень. Что-то уж больна хороша она для этого вашего пентюха. - И сказал уже тоном приказа: - Проверить, откуда она взялась на станции. Что-то здесь не так.
- Будет выполнено, - как автомат отвечал Дохов, стараясь не глядеть в сторону англичанина…
Батыр долго не мог прийти в себя. Уже затихли шаги Дохоза и капитана, а он всё ещё прислушивался к звукам, которые доносились из ночи.
- А ты храбрая, - сказал он наконец. - Ведь они могли тебя арестовать. Неужели ты ни капельки не боялась.
- Я была уверена, что ты защитишь меня, - ответила Акгыз. - Неужели ты позволил бы меня увести?
И Батыр Мурадов, который никогда не думал о том, что может отказаться выполнить хоть какой-нибудь приказ старшего, понял вдруг, что он скорее погиб бы, чем допустил такое.
- Ты не смеялась надо мной, - спросил он Акгыз. - Тогда, когда сказала, что я… что мой взгляд… Ну то, что ты сказала.
- Я никогда не лгу, - ответила Акгыз. - Не буду лгать и теперь. Да, ты показался мне не только красивым парнем, таким, который понравился бы любой девушке, имей она глаза, но и таким, к которому я могу обратиться с просьбой. Ты обещаешь мне помочь?
- Даже если ты скажешь, чтобы я достал звезду с неба… - заверил Батыр.
- Моя просьба и легче, и тяжелее, Батыр, - пояснила Акгыз.
- Что я должен для тебя сделать?
- Прежде всего верить мне во всём, что бы я тебе ни говорила.
- Я верю тебе, Акгыз.
- Тогда ты должен поверить мне и в том, что большевики - вовсе не такие люди, какими изображают их баи и муллы. Среди них есть много людей, которые отдали свою жизнь за то, чтобы на свете больше не было бедняков, и я - одна из них.
- Что я должен делать? - снова спросил Батыр.
- Ты должен помочь этим людям и мне.
- Но ведь ты сама слышала, что их войска разбиты и даже из Красноводска их выгнали.
- Бывает, что и самый сильный человек терпит поражение. Но народ, простых людей, если они хотят жить свободно, нельзя победить. Неужели ты думаешь, что если мы все объединимся и в руках у нас будет оружие, такие люди, как твой бай или капитан из глии, или этот Дохов - нас победят?
И тогда в третий раз сказал Батыр:
- Я верю тебе, Акгыз. Я мало что понял из того, что ты мне сказала, но где правда, я чувствую сердцем. Если на одной стороне - Дохов, а на другой ты и твои друзья, то я на той сторона, где ты. И всегда буду на той стороне.
- Тогда слушай, Батыр. В этом вагоне - винтовки и патроны, ты слышал сам. Они нужны тысячам людей, которые готовы драться за Советскую власть… Но оружия нет. Оно у тебя за спиной и предназначается бандам Ораза Сердара. Согласен ты, чтобы эти винтовки достались беднякам?
- Неужели мы с тобой сможем перетащить целый вагон винтовок и спрятать их где-нибудь? Я согласен сделать всё, но…
Акгыз засмеялась.
- Ты славный парень Батыр, но ещё совсем тёмный, не сердись. Неужели ты думаешь, что мы одни. Ты теперь - один из нас, Батыр, и я могу тебе сказать: наши люди есть всюду. Сейчас они ждут, согласишься ты идти с нами вместе или нет. Ты согласился. Остальное сделают они, и ты увидишь. Батыр, каких товарищей ты приобрёл, вступив в наши ряды. Жди меня здесь же через тридцать минут.
И она исчезла. А Батыр остался.
Он долго смотрел вслед девушке. Всё происшедшее казалось ему сном. Он вдруг почувствсвал, что существует в мире ещё один человек, которого зовут, как и его самого, Батыр, но этот человек совсем иной, и головой он касается звёзд, и может драться с сотней человек, и вместе с тем в груди у этого человека, как прекрасный цветок, распускается и согревает его воспоминание о чудесной девушке с белым лицом, у которой, когда она улыбается, на правой щеке появляется такая смешная ямка…
Батыру не пришлось долго мечтать, Двигаясь почти бесшумно, подошёл маленький паровоз, таща за собой пустой вагон. Подойдя вплотную к охраняемому Батыром вагону, паровозик остановился и неведомо откуда тут же появились люди, среди которых он увидел Акгыз. Вместе с приземистым, плотным человеком она подошла к Батыру.
- Это - тот самый смельчак, о котором я вам говорила, - пояснила она. Приземистый протянул Батыру твёрдую, как железо, руку, и сказал:
- Спасибо, товарищ Мурадов. Ты нам сильно помог. Поздравляю тебя со вступлением в наш отряд.
И он присоединился к другим, уже переносившим винтовки из одного вагона в другой.
Акгыз сказала на ухо Батыру:
- Запомни этого человека, Батыр. Это наш с тобой командир, и каждое его слово - приказ и для тебя и для меня.
Работали все, словно тушили пожар. Батыр и Акгыз присоединились, и через полчаса вагон был пуст. Опустошённый вагон был снова закрыт и опломбирован. Паровозик тихо фукнул паром и исчез, будто его никогда здесь и не было. На прощанье командир сказал:
- Как можно быстрее перегрузите винтовки и патроны в тайник, а паровоз и вагон поставьте на прежнее место. Если встретите патруль, запомните - у них на сегодня пароль "лев".
И снова у пустого уже вагона остались двое - мужчина и женщина. Мужчину звали Батыр Мурадов, на голове у него была папаха из грязноватого меха, в руках английская винтовка, на широких плечах - белогвардейские погоны. Но сердце у него было совсем другое, и виной этому стала женщина - Акгыз, которая тоже изменилась. И она тоже не понимала, что происходит с её сердцем: ведь если говорить правду, сначала она подошла к приглянув моя ей парню почти не веря в успех. А теперь вдруг поняла, что он стал ей близок, и что ей хорошо и уютно стоять возле него, и что у него такие крепкие, неуклюжие и ласковые руки, и у него так смешно и трогательно бьётся сердце, когда он хочет её обнять И тёплая волна, которая никогда ещё не поднималась в её груди, вдруг поднялась, и как это вышло, она не сказала бы и сама, только он, поднялась на носки - так высок был Батыр, и обвила своими руками его могучую шею.
- Мне пора идти, - сказала она наконец. - Предстоит теперь много важных дел, Батыр. Ты оставайся на посту, сдай пустой вагон и отправляйся в казарму, как ни в чём не бывало; завтра или я, или один из товарищей разыщем тебя и скажем, что делать дальше, Он назовёт тебя моё имя - значит он наш.
- Нет, - сказал неожиданно Батыр, - нет, Акгыз-джан. Так я не могу сделать. Ведь как только обнаружат, что мой сменщик стерёг пустой вагон, его тут же расстреляют. Я так поступить не могу, - И с этими словами он сорвал с пустого вагона пломбу и распахнул дверь настежь. - Пусть знают, что это сделал я. Пусть ищут Батыра Мурадова. А я найду тебя сам, и ты меня найдёшь, когда захочешь. И вместе мы будем всю жизнь, это я обещаю тебе..