Воздержанья кладет малютку Джимми в высокотехнологичную супертранспортабельную колыбельку и идет следом за Джимом на улицу, к его машине. Первые десять-пятнадцать секунд я предаюсь релаксации на диване с газетой, после чего сую ноги в свои любимые тапки в виде инопланетных пришельцев, надеваю свою снегостойкую термокуртку и выбегаю во двор.
Джим отпирает багажник своего спортивного кабриолета цвета "синий электрик" электронным дистанционным ключом цвета "синий электрик", открывает багажник, и там, в багажнике, лежит сто шоколадок - аккуратными стопочками по десять штук.
Воздержанья смотрит на шоколадки, облизывается.
- Бери, не стесняйся, - говорит Джим, выгребая целую охапку.
Воздержанья берет шоколадки, сколько помещается в руки, и кладет их в большой мешковатый карман своих мешковатых коричневых брюк. Потом берет еще и кладет, что взяла, во второй карман своих мешковатых коричневых брюк. (Это такие специальные брюки специально для молодых мам.)
Джим глядит на нее, улыбается.
Отбросив всяческое стеснение, Воздержанья перекладывает шоколадки в подол своей длинной коричневой толстовки (специально для кормящих матерей), пока в багажнике не остается вообще ничего, кроме снега, который так и идет и, похоже, не думает прекращаться.
- Набивайте ботинки, - говорит Джим. - Набивайте полные ботинки.
Воздержанья вышла в сандалиях, не в ботинках. На мне - мои тапки в виде инопланетных пришельцев, а Джим вообще не носит ботинок, потому что у него есть копыта, и обувь ему не нужна. Из чего я делаю вывод, что "набивайте ботинки" - это просто такой оборот речи типа развернутого междометия. Джим закрывает багажник, и тут Воздержанья замечает что-то на заднем сиденье. Верх у машины открыт, вся машина засыпана снегом, и эта штука на заднем сиденье тоже засыпана снегом.
- А что там, на заднем сиденье? - спрашивает Воздержанья.
- Где?
- Под снегом.
- А, - говорит Джим. - Я думал, ты спрашиваешь про снег. - Он очищает снег. - Вот. Шоколадка. Большая, размером в сто маленьких.
- А можно я ее тоже возьму?
Джим смотрит на шоколадку, потом - на мою жену, и пожимает плечами.
- Бери, если хочешь.
Когда мистер Пятнистое Лиственное Дыхание сказал, что он может устроить меня на работу в кино, ему бы следовало уточнить, что в его понимании работа в кино - это работа уборщика в кинотеатре.
Я работаю на пару с женщиной из пролетарской семьи, шотландкой по имени Мэгги Магги, и, как и у всех пролетарских шотландских женщин, у нее настоящий шотландский акцент и характерно шотландская речь.
- Берешь енту штуковину и вставляешь сюды, - говорит она мне, вставляя шланг в пылесос. - Потом суешь ентот шнурок вот сюды. - Она включает пылесос в розетку под буфетной стойкой в фойе. - Потом, значиц-ца, жмешь на кнопочку, ну, шобы включилось, и ента… пошел пылесосить. Вот так. - Она включает пылесос и водит шлангом с насадкой по стеклянному ящику для попкорна, подбирая случайные зернышки.
- Как-то оно не особенно гигиенично.
Мэгги Магги пожимает плечами.
- Ну, ента, шобы ты понял, как с ним управляцца.
По окончании уборки фойе мы устраиваем небольшой перерыв на предмет попить чаю, прежде чем приступить к наиболее устрашающей части, а именно - к уборке кинозала. Мэгги Магги достает из кармана передника шоколадную печенюшку и кладет ее передо мной прямо на стол.
Я смотрю на печенюшку, потом - на руки Мэгги Магги.
- У вас грязные руки.
- Я тута работаю тридцать годков, - говорит Мэгги Магги, поднимая свои грязные руки. - Моя мамка работала тута, и ее мамка тоже работала тута. Еще когда тута был просто тьятр.
- И что, вам нравится здесь работать?
Мэгги Магги качает головой.
- Тогда почему вы не уволитесь?
- Я тута работаю тридцать годков, - объясняет она терпеливо. - Моя мамка работала тута, и ее мамка тоже работала тута. Еще когда тута был просто тьятр.
Я размешиваю сахар в чае.
- Мой сынок тоже тута работал. Кассиром. Ну и ента… стал приворовывать, и его, значицца, погнали с работы. Тока он не виноватый, - говорит Мэгги Магги в защиту сына. - Он ента… присел на наркотики, и ему нужна была денешка… ну, шобы их покупать.
- О Господи, - говорю я уныло, размешивая сахар в своем грязном чае.
После работы Джим заезжает за мной на машине. Я еще ни разу не ездил в его машине, впрочем, как и в любом другом спортивном кабриолете цвета "синий электрик" с электрическими дверцами и электронной приборной доской. Идет снег, но крышу Джим не поднимает, потому что иначе его непомерное самолюбие просто не вместится в салон; так что снег падает прямо на нас.
- Откуда у тебя деньги на такую машину, Джим?
- Нравится, да?
- На мой взгляд, слишком яркая. Я бы лично взял серую или стальную. Как космический крейсер.
Джим смеется и качает головой.
Я поправляю очки. С виду все остается таким же, как было, и я поправляю их снова, приводя в первоначальное положение.
- Джим, ты не ответил на мой вопрос.
- Какой вопрос?
- Откуда у тебя деньги на спортивный кабриолет цвета "синий электрик"?
- Мы запускаем новое шоу.
- Новое шоу?
- На Платиновом канале, Спек. Первый выпуск - в эту субботу. Называется "Жираф Джим: Опыт с молоденькими танцовщицами".
Я морщу нос. На него приземляется снежинка. Я опять морщу нос, и снежинка падает.
- А почему "Опыт с молоденькими танцовщицами"?
- Это опыт, - терпеливо объясняет Джим. - С молоденькими танцовщицами.
- Да, но в каком смысле - опыт? Джим явно не понимает, и я поясняю:
- Эти молоденькие танцовщицы, они в каком качестве здесь выступают? Как объект опыта или же как субъект? Ты с ними вместе познаешь что-то на опыте или ты познаешь на опыте их самих? Или же это процесс обоюдный? Или молоденькие танцовщицы просто делятся опытом с телезрителями, а ты выступаешь лишь в роли ведущего?
Джим пожимает плечами. Сразу видно, что на телевидении он - новичок.
- Хотя ладно, все равно я не буду его смотреть.
- Дело хозяйское.
- Во-первых, оно сексистское. Девушек эксплуатируют.
- Только не во время шоу. Если я даже их и эксплуатирую, то уже после шоу. У себя в гримерной.
- Джим, танцовщицы - не бессловесные вещи, которые можно использовать для своих нужд. Они такие же люди, как я или ты. Ну, то есть как я. И относиться к ним следует соответственно. И ценить их за ум и душевные качества. Ваше шоу - отвратительно, - говорю я. - И я не буду его смотреть ни за что.
- Себе в убыток.
- В каком смысле?
- В том смысле, что каждому телезрителю - бесплатная пицца.
- Бесплатная пицца?
- Это Макс Золотце придумал. За полчаса до начала программы будет реклама, где телезрителям предложат заказать пиццу на дом в ближайшей пиццерии, где есть служба заказов на дом. Они будут платить, как обычно, наличными - курьеру, а потом, ближе к концу программы, на экране замигает номер телефона, и каждому, кто позвонит, вернут деньги за пиццу.
- А почему ближе к концу?
- Чтобы люди смотрели.
- А, ну да. Но ведь они многое пропустят, пока будут дозваниваться.
- Ну и ладно. - Джим небрежно помахивает копытом. - Номер появится на экране как раз перед выходом Боба Забавника.
- Вы и Боба Забавника привлекли?
Джим кивает.
- То есть у вас там не только молоденькие танцовщицы.
- Молоденькие танцовщицы, я и Боб.
- Тогда почему вы его не назвали "Жираф Джим: Опыт с молоденькими танцовщицами и Бобом Забавником"?
Правым передним копытом Джим смахивает снег со своих смешных маленьких рожек.
- Потому что у телепрограммы должно быть красивое, звучное название, а "Жираф Джим: Опыте молоденькими танцовщицами" - это название красивое и звучное. Тем более что Боба потом, может быть, и не будет. Может быть, мы пригласим кого-то другого. Например, Веселых Близняшек. Или этого чревовещателя-сюрреалиста Самуила Сюрреалиста и его сюрреального тюленя Саула.
- Самуила какого?
- Сюрреалиста.
- И его…
- Сюрреального тюленя Саула.
- Саула?
Джим кивает.
- Самуил Сюрреалист и его сюрреальный тюлень Саул?
- Я так и сказал. Самуил Сюрреалист и его сюрреальный тюлень Саул.
Я снимаю очки, морщу лоб и опять надеваю очки.
- Самуил - это имя чревовещателя? И он к тому же сюрреалист, и поэтому его фамилия - Сюрреалист. Как с Бобом Забавником. Он забавный, и поэтому его фамилия - Забавник. Да, а Веселые Близняшки - они веселые, если тебя увлекают смысловые соответствия.
Джим не слушает. Он лезет в "бардачок" и достает два бокала. Как я понимаю: один - для меня, а второй - для себя. Потом, пошарив копытом у себя под сиденьем, извлекает бутылку шампанского, открывает ее хвостом, скрученным в штопор специально по этому случаю, разливает шампанское по бокалам, выпивает один бокал и швыряет его в снег, потом выпивает второй - и швыряет его в снег.
- И тюлень тоже сюрреалистичный, - говорю я, сделав вид, будто ничего не заметил. - И поэтому его фамилия тоже Сюрреалист. Самуил Сюрреалист и тюлень Сюрреалист.
Джим качает головой.
- Ты все перепутал. - Он опрокидывает бутылку вверх дном и выливает остатки шампанского в снег. - Не ешь желтый снег, - говорит он зловеще. - У тюленя нет никакой фамилии. А есть только имя. Саул.
- Но ты же только что сказал, что его фамилия Сюрреалист.
- Это я про Самуила, - говорит Джим. - Самуил - он ужасно сюрреалистичный, и поэтому его фамилия - Сюрреалист.
- И тюлень тоже сюрреалистичный?
- Тюлень сюрреальный.