Как этот налет был не похож на апрельский налет 1942 года! Теперь бомбы сбрасывались не для демонстрации и падали не на далекий луг за речкой, а сыпались на заводы и город. Заводы "Шкода" были разрушены более чем на семьдесят процентов, был разрушен знаменитый пльзенский пивзавод, вокзал и разбиты целые кварталы города. Взрывами было убито 769 человек и 542 ранено.
Налетом на заводы "Шкода" был нанесен ущерб в четыре миллиарда крон. С военной точки зрения эти разрушения и человеческие жертвы были необъяснимы, так как производство на "шкодовке" было в то время парализовано саботажем рабочих и их бегством с заводов.
Но янки знали, что делали. Они понимали, кто будет хозяином гигантских заводов. Они преследовали одну цель: как можно больше ослабить чехословацкую индустрию, еще более осложнить для народа Чехословакии тяжелое послевоенное положение и сделать молодую республику зависимой от капиталистических стран.
Подпольная организация, руководимая Карелом Соботкой, в это время проводила большую работу. Подпольщики собирали оружие, печатали и распространяли среди населения тысячи листовок, готовили трудящихся края к вооруженному восстанию.
В районных боевых группах имелись 15 пулеметов, 40 автоматов, до 400 винтовок, около двухсот охотничьих ружей и много пистолетов. Кроме того, в одном из вагонов железнодорожники изъяли свыше 300 итальянских винтовок, для которых, к сожалению, не было ни одного патрона. Были пошиты тысячи нарукавных повязок с надписью "РГ" (Революционная гвардия).
В воскресенье, двадцать девятого апреля, в Хоцени на квартире у товарища Пиляржа Соботка провел совещание руководителей районных подпольных групп. Было принято решение: в понедельник, 7 мая, объявить всеобщую забастовку, которая должна перерасти в вооруженное восстание.
Ко дню совещания были отпечатаны на ротаторе две тысячи экземпляров первого номера журнала "Чехословакия в борьбе". Бумагу для журнала раздобыл коммерческий директор авиационного завода Иржи Сымон. У него на квартире Вера Бартельдова, Мирек Земан и Франтишек Држмишек за одну ночь отпечатали весь тираж.
В журнале говорилось о деятельности и задачах Революционных национальных комитетов. Были помещены статьи, первоначально подготовленные для мартовского номера газеты "Руде право", которые ЦК КПЧ из-за ареста своих членов не смог опубликовать. Эти материалы передал Соботке для публикации член ЦК Иржи Гаек, скрывавшийся в Бороградеке.
В городе Высоке Мыто типографским способом была отпечатана такая листовка:
"Чехословацкие граждане!
Час нашего освобождения пришел, немецкая военная машина рушится, поэтому объявляем на 7 мая 1945, начиная с 0 часов, генеральную забастовку, которой добьем кровавого фашистского зверя. Настоятельно предупреждаем каждого, кто не будет считаться с этим воззванием, что будет наказан как военный преступник.
7 мая все рабочие покинут заводы, железнодорожники прекратят всякий провоз, служащие не явятся в канцелярии, мастерские и магазины будут закрыты.
Весь народ докажет этим, что уже по горло сыт кликой оккупантов и нашим марионеточным правительством.
7 мая добьем кровавый режим, который на протяжении 6 лет истреблял и грабил наш народ.
Эту генеральную забастовку чехословацкий народ поведет под лозунгом: "Кто не идет с нами, идет против нас!"
7 мая будет днем нашего освобождения!
7 мая не будет работать ни один чешский рабочий!
7 мая не пойдет для нашего врага ни один поезд!
Смерть немецким оккупантам!
Центр национальных комитетов".
И журнал, и листовку делегаты совещания развезли по районам. Железнодорожники повезли пачки листовок в Прагу, Колин, Ческу Тржебову, Оломоуц и другие города.
Соботка обратился к нам с просьбой запросить штаб фронта, не сможет ли Москва и Кошице в передачах по радио поддержать забастовку. Поэтому в Центр была передана радиограмма:
"3-5-45. Соколову. Коммунистические организации и национальные комитеты подготовили в ночь с 6 на 7 мая в 24–00 начало всеобщей забастовки. Остановятся все железные дороги и заводы. Это будет началом восстания всего протектората.
Руководители просят, чтобы Москва и правительство Бенеша из Кошице объявили об этом по радио на чешском языке. Что я им должен ответить? Молнируйте ответ. Крылов".
Следующее совещание руководителей подполья было назначено на субботу 5 мая - канун всеобщей забастовки.
Но события развивались значительно быстрей.
Пятого мая рано утром хоценьские телеграфисты сообщили нам, что в Праге неспокойно. В 8 часов утра поступило известие о том, что в Праге спешно строят баррикады. А еще через час пражское радио сообщило о вооруженном восстании в Праге, обратилось ко всему чехословацкому народу с призывом о помощи. Чем можно было помочь повстанцам?
Мы приняли решение парализовать железные дороги, не пропускать воинские части к Праге, организовать засады на шоссейных дорогах. Во все стороны направились группы подрывников.
…Две группы партизан под руководством Михаила Волкова и Петра Алехина ушли под Яромерж, к курорту "Велиховки", где находился штаб группы армий "Центр" во главе с фельдмаршалом Шернером.
На рассвете 6 мая они были уже в небольшом лесу возле села Велиховки. Алехин остался здесь, а группа Волкова двинулась в сторону села Вилантице, чтобы заранее выбрать удобное место для засады.
Двое партизан из группы Алехина пошли в село Велиховки на разведку. Несмотря на дождливую погоду, на улицах села собирались группы жителей, оживленно обсуждающих только что услышанные по радио сообщения из восставшей Праги.
К расположенному в парке белому трехэтажному зданию санатория, где разместился штаб, то и дело подъезжали мотоциклы и штабные автомобили. Штаб еще жил и работал Но к вечеру в санатории начался заметный переполох. Слышны были крики и отдельные выстрелы. Несколько солдат-связистов прибежали в село, просили у жителей гражданскую одежду и рассказывали, что русские танки идут на Прагу. Они уже близко.
Всю ночь из санатория доносились пьяные песни и вопли перепившихся гитлеровцев. Без сна провели эту ночь и жители села, боясь, что в последнюю минуту охранявшие штаб эсэсовцы уничтожат село и санаторий.
В понедельник, седьмого мая, можно было видеть явные признаки близкого бегства. Клубы серого дыма поднимались над парком. Пепел от сожженных бумаг кружился в утреннем воздухе. Фашисты жгли документы и уничтожали все, что не могли взять с собой.
Часов в девять утра по селу раздались радостные крики: "Руда армада пршиизди" ("Красная Армия идет!")
По дороге со стороны Ноузова действительно двигались три броневика. На бортах у них звезды, но… звезды белые.
Это были американцы.
Как могли проехать американские бронемашины полторы сотни километров от Пльзни, где стояли в тот день американские войска, до штаба Шернера в "Велиховках" по дорогам, полностью контролируемым немцами? Этот факт - еще одно неоспоримое доказательство того, что еще до подписания акта о капитуляции гитлеровцы сговорились с американцами.
Бронемашины остановились на площади села, а американцы в сопровождении нескольких гитлеровских офицеров направились к штабу. Через полтора часа они возвратились к своим броневикам и уехали.
И сразу же штаб Шернера начал эвакуацию. Отдельные группы автомашин отъезжали на запад по дороге на Вилантице.
Алехин быстро повел свою группу к дороге, чтобы успеть ударить по убегающим штабистам. Растянувшейся в кустах цепочкой партизаны подбежали к шоссе. У крайних кустов Алехин остановил группу, выбирая удобную позицию.
В этот момент из-за близкого поворота на шоссе выскочил низкий серый "фиат" с острым скошенным радиатором. Сквозь ветровое стекло быстро приближающегося автомобиля Алехин успел рассмотреть офицерскую фуражку сидящего за рулем гитлеровца и дал длинную очередь из автомата. Его поддержали остальные.
Машину занесло. Она вильнула вправо, на всем ходу опрокинулась на бок в неглубокий кювет, вспахивая землю, со скрежетом просунулась немного юзом и замерла, повернув к партизанам забрызганное жидкой грязью днище, Задранное вверх левое переднее колесо продолжало бешено крутиться.
Вдруг задняя дверца автомобиля открылась. С удивительным проворством из машины выскочил немец в черном эсэсовском мундире. За ним показался второй, но, сраженный автоматными очередями, завис вниз головой на подножке, Захлопнувшаяся дверца защемила ему ноги, не давая полностью вывалиться на дорогу. Первый гитлеровец за это время успел скрыться в кустах.
Партизаны сгрудились возле разбитого "фиата". На переднем сиденьи машины, зажатый между погнутым рулем и спинкой, сидел убитый эсэсовец. На черной петлице поблескивали три квадратика.
Из-за поворота донесся гул многих моторов. Партизаны побежали туда, куда только что скрылся один из немцев. В кустах залегли.
На шоссе возле разбитой машины, взревев мощным мотором, остановился бронетранспортер. Оглушительные выстрелы нескольких крупнокалиберных пулеметов слились в один сплошной рев. Обстреляв лес с обеих сторон дороги, бронетранспортер двинулся вперед. За ним шли еще три бронетранспортера, набитые солдатами, потом беспрерывной колонной катились крытые грузовики, пятнистые штабные машины, радиостанции.
Окруженные спереди и сзади бронетранспортерами, проехали два громоздких "майбаха". В них, вероятно, ехала самая крупная рыба. В хвосте колонны громыхало несколько танков.
Партизаны молча лежали в кустах - слишком неравны были силы. Алехин считал, что нападение на такую большую и так сильно охраняемую колонну равносильно самоубийству.