Пели все, кто был в землянке, пели с чувством, вспоминая о своих друзьях, которые полегли в борьбе с подлым врагом. А Шешеня думал уже о том, что чем дальше, тем все больше ширится круг их друзей. Вот еще с одним партизанским отрядом установлена связь.
- Пускай поют, а мы давай пойдем, продолжим разговор, - перебил мысли Шешени тихий голос комиссара.
- Пойдем.
Николаю в лицо дохнула свежая сентябрьская ночь. Где-то крикнула сова, залаяла собака, под ногой замерцал светлячок. Комиссар сел на пенек. Шешеня примостился рядом.
- Только что получена радиограмма из Москвы, - сказал комиссар. - Приказано активизировать действия партизан, не пропускать на наших участках ни одного поезда с живой силой и техникой противника, идущего на фронт. А нас мало. Нужны бойцы. В Киеве есть люди, которые прячутся, без дела слоняются. Вербуйте их в отряд. Но люди нам нужны преданные, смелые - орлы!
Помолчав немного, комиссар продолжал:
- Между Кабыщей и Бобровицей, неподалеку от Нежина, в лесу собрались коммунисты, комсомольцы и бежавшие из лагерей военнопленные. Они сколачивают партизанский отряд "За Родину". Им нужно помочь. У них нужда во всем - в оружии, медикаментах, продовольствии, в теплой одежде…
Еще долго беседовали Шешеня с комиссаром. На заре комиссар спохватился:
- А теперь - спать! Утром хлопцы тебя из леса на дорогу выведут. Передай Омшанской, что ее письмо пошло в Москву.
…Николай спал крепко. Так спокойно не спалось ему еще с тех пор, как началась война. Разбудил его молодой звонкий голос.
- Вот так сон! Хоть стреляй - не проснется.
Шешеня вскочил на ноги. Перед ним стоял юноша в майке и вытирал полотенцем мокрые русые кудри.
- Только богатыри в сказках так спали, - смеялся юноша. - Можно подумать, не я, а вы, голубчик, пустили ночью под откос немецкий эшелон. Ну, поспали? Теперь дайте другому поспать. Прошу освободить мою лежанку, то есть населенный пункт. И простите, пожалуйста, - забыл представиться: родители нарекли Аркадием, партизаны - Поликарпом.
Шешеня крепко пожал руку шутнику и выскочил из землянки. Около нее на пеньке сидел Юлиан и, закинув вверх голову, что-то пил из горшочка.
- Поехали, Юлиан.
- Не мешай, - пробурчал тот. - Вот и твой паек, - показал он на кружку с молоком, накрытую ломтем хлеба.
Позавтракав, Юлиан и Шешеня тронулись в обратный путь в сопровождении вчерашних разведчиков во главе с кареглазой Татьяной.
- Здесь расстанемся. Мы поедем впереди, а вы подальше от нас держитесь. В случае чего, - мы незнакомы. Понятно? - сказала Татьяна, и партизанские кони привычно загарцевали в такт частушкам:
Ой, на небi, ой, на небi
Чорнi тучi тучаться;
Через Гiтлера-собаку
Вся Європа мучиться.
Каже Гiтлер Рiббентропу:
- Завоюем всю Європу.
А Європа iм в отвiт:
- Ой, не буде левом кiт…
Вдруг Дружок заржал и поднялся на дыбы. Из-под моста выскочили полицаи.
- Бросай оружие!
- На-а! - и бородач метнул в гущу полицаев гранату.
- А-а-а! - в воздух взлетела оторванная рука.
Шешеня увидел, как свалился с коня, скошенный вражеской пулей, бородач, как полицай стащил с коня Татьяну. У Николая перехватило дыхание, он рванулся вперед, но сильная рука Юлиана Ивановича остановила его:
- Сиди! Ты должен возвратиться в Киев. Должен! Это твоя главная задача.
К бричке подскочили два полицая.
- Руки вверх!
- Вверх, так вверх, - улыбнулся Юлиан Иванович, медленно поднимая руки. - Нам-то что? Мы люди коммерческие. Спасибо, вызволили от партизан.
Шешеня молчал. Язык у него точно к нёбу прилип.
- Слезай с брички! - толкнул его полицай. - Где оружие?
Шешеня соскочил на землю.
- Документы показывай!
Шешеня вытащил из кармана бумажку. В ней значилось, что он направлен для закупки торфа.
- А где же торф? - сердито спросил полицай.
- В Макарове не достали. Сейчас в Кодру едем, может, там посчастливится, - сказал Шешеня и незаметно посмотрел на связанную Татьяну. Он прочитал в ее глазах: "Выкручивайтесь, удирайте, спасайтесь!" Это был приказ.
Полицай еще раз прочитал документ Шешени и крикнул:
- Погоняй, да гляди, больше не попадайся.
Юлиан Иванович дернул вожжи, Шешеня на ходу вскочил в телегу. Его сухие глаза, покрасневшие от ветра, смотрели на дорогу, по которой фашисты гнали в последний путь народных мстителей. А на мостике чернело мертвое тело бородача…
5.
Михаил Демьяненко со своими товарищами устроил побег десяти военнопленных из Дарницкого лагеря. Беглецов спрятали на Трухановом острове. Женщины собрали для них платье и белье, дали помыться, накормили. Но долго держать их там было опасно. Решили вывести людей в партизанский отряд.
Приготовили документы на лесорубов, которые якобы едут в Кобыщу заготовлять дрова для Ярославской районной управы Киева. "Лесорубов" двумя группами вели Сергей Ананичев и Николай Шешеня. В мешках были патроны, медикаменты, гранаты - все, в чем нуждались партизаны в лесу. Операция прошла удачно. Руководящий центр парторганизации решил направить в лес вторую группу.
На этот раз в отряд шли киевляне. Трудней всего было переправить их через Днепр: билеты на катер продавали только тем, кто имел специальный пропуск. Неожиданно повезло: Машу Омшанскую устроили на пристани кассиром. И все же Кочубей волновался: он знал, что у Днепра шныряют переодетые гестаповцы. К этому времени в Киеве начал действовать "Аргус" - тайная гитлеровская организация, названная так по имени стоглазого мифического существа. Ее агенты - разный сброд, продажная сволочь, бандиты, убийцы, бывшие белогвардейцы - шатались по рынкам, на предприятиях, в столовых, очередях и подслушивали, шпионили за советскими людьми, выдавали их. Поэтому подпольщикам нужно было действовать очень осторожно: малейший непродуманный шаг, лишнее слово могли привести к провалу.
Переправлять людей решили под вечер, последним катером. Широкий Днепр катил тяжелые седые волны. Ветер бил в лицо не речной свежестью, а смрадом войны. Чего только не скрывала под собой холодная толща воды: человеческие тела, пароходы, танки, машины, разрушенные мосты…
Кочубей в переднике, с метлой в руках ходил по набережной, внимательно следя за тем, что происходит на причале.
Веселая и приветливая кассирша продавала билеты. У кассы появился Михаил Демьяненко. Омшанская, заметив Михаила, вытащила из кармана желтый платочек, вытерла им правый глаз и засунула платочек за отворот левого рукава. Это означало: не подходи, опасно!
Кочубей насторожился. Кого заметила Маша? Но вот появился Ананичев. На этот раз людей через Днепр Сергей перевозил один. На спине у него мешок, из которого торчит пила, за поясом - топор. Настоящий лесоруб! За Сергеем шли четверо мужчин. Истощенные, с обросшими бородами. Эти люди долгие месяцы не выходили на улицу, жили в погребах, скрываясь от фашистского плена. Ананичев начал проталкиваться сквозь толпу к кассе, но Маша снова вытерла желтым платочком правый глаз.
Кочубей подошел ближе. У кассы стоял юноша лет двадцати, в засаленной кепке и стареньком пиджачке. Кочубея точно током ударило. Где он видел этого парня? И вспомнил… Весной оккупанты устроили в Киеве празднование по случаю 53-летия со дня рождения Гитлера. Во всех православных храмах правили службу, гражданскому населению обещали выдать по пятьсот граммов пшеничной муки. У памятника Шевченко состоялся парад. Кучка продавшихся мерзавцев, одетых в красные шаровары и подпоясанных пестрыми кушаками, преподнесли генеральному комиссару Киевского округа Магунии - фашисту с лицом палача, портрет именинника. Нет, Кочубей не ошибся: среди "верноподданных" был и этот субчик…
До отхода катера осталось пять минут. Раздался первый звонок. Что делать?
К катеру подошла группа рабочих, видимо, возвращавшихся домой на Труханов остров. Кочубей начал подметать, сильно размахивая метлой. Остановился около Сергея, шепнул ему:
- Устрой возле кассы свалку. Надо оттеснить вон того типа в серой кепке, - и пошел дальше.
- Пани, скорее! Катер отходит, - подгоняет Сергей Омшанскую.
- Ишь, разболталась, краля! Слышишь, звонят на катере! - раздалось из толпы.
- Нахал! Это тебе не при Советах - обижать человека! - вступился за Машу какой-то старичок.
- Сударь, а вы не мешайте. Чего торчите у кассы? Завтра поговорите, - снова крикнул Сергей, и Кочубей увидел, как агент отскочил в сторону. Кто-то из хлопцев Сергея "нежно" обнял его:
- Поедем с нами, серая кепка, лес рубить. Поедешь, а?
Парень отмахнулся, выругался и пошел прочь, трусливо озираясь. Тем временем Маша сунула Сергею билеты. Раздался третий звонок. Бригада Ананичева прыгнула на катер.
Кочубей отдал Маше фартук, метлу и подался в гору.