Вышедший из помещения Босс был единственным свидетелем этой сцены. Он выхватил пистолет и трясущейся от волнения рукой спустил курок. В напряженной тишине грянул еще один выстрел. Алексей отскочил к дереву и дважды выстрелил в Босса, но тот стремительно вбежал в помещение, опрокинув в коридоре двух офицеров. В окне столовой со звоном вылетело разбитое пулей стекло. Со стороны леса дробно застучала автоматная очередь, затем другая, третья… Из кустов, рядом с флигелем, раздался полный отчаяния крик: "Партизаны!" - и… потонул в нарастающей перестрелке.
Офицеры мгновенно, словно крысы во время кораблекрушения, покинули светлый зал. Стреляя на ходу и подбадривая себя выкриками, они залегли в кустах.
Из леса, вообразив, что партизаны проникли в расположение госпиталя, отвечали дружные автоматные очереди охранников. В госпитальных корпусах поднялась паника. Между охранниками и офицерами завязалась отчаянная перестрелка. Алексей оказался между двух огней. Он, словно затравленный, метался и ползал, прячась по кустам, пока не свалился в щель, вырытую на случай бомбежки.
Когда обойма пистолета опустела, Алексей стал зазывать пробегающих мимо офицеров:
- Сюда, скорее, здесь укрытие!
Некоторые кинулись к нему в щель. Кто-то сунул ему в руку запасную обойму.
Вскоре охранники плотным кольцом окружили офицеров, находившихся в укрытии.
- Партизаны, сдавайсь! - кричали они.
Один из офицеров, выругавшись, подал команду прекратить огонь. Охранники бросились на офицеров и, невзирая на ругань, связали и потащили их в госпиталь.
Алексей вовремя покинул щель и тем же путем, через окно, проник в свою палату. Он был удивлен и обрадован, увидев Мюллера безмятежно спавшим на койке. Не зажигая света, Алексей быстро переоделся, вложил свой пистолет в кобуру Мюллера, а его - взял себе.
С улицы доносились ругань и выкрики споривших с охранниками офицеров.
Светало. По двору и в кустах валялись трупы убитых. Врачи перевязывали и оперировали раненых. Двор наполнился подъезжающими машинами, транспортерами, мотоциклами.
…Утром генерал Китцингер спешно возвратился в госпиталь. Офицеров, назначенных для отправки на фронт, задержали на сутки.
Заняв кабинет убитого Корфа, генерал начал расследование происшествия. Но установить что-нибудь определенное не удалось. Отъезжающие были изрядно пьяны, а те, кто оставался на излечении, крепко спали после бессонной ночи.
Наступила очередь Алексея и Мюллера. Они вошли к генералу вместе. Китцингер сидел уставший. Веки его покраснели, лицо было землистым.
- А вы что скажете о происшедшем?
Генерал устало закрыл глаза и поудобнее уселся в кресле.
- Когда начался обстрел… - начал Мюллер… и вдруг замолчал, поглядывая на Алексея.
- Продолжайте, майор, продолжайте, я вас слушаю, - тихо сказал Китцингер.
- На чем это я остановился… Да, начался сильный обстрел со стороны леса. Мы с капитаном Шверингом, - генерал приоткрыл один глаз и посмотрел на Алексея, - подбежали к окну. Шверинг едва ходит, а я… я…
- Вы что, тоже были пьяны? - перебил его Китцингер.
- Никак нет, господин генерал, но при моей комплекции… - Мюллер провел рукой по своему объемистому, животу.
- Ясно, дальше!
- Так вот, а на дворе суматоха, кругом перестрелка. Партизаны в нашей летной форме бегают по двору, как у себя дома, и стреляют в наших.
Эсэсовец Гетц вскочил со стула и крикнул Мюллеру:
- Да откуда вам известно, господин майор, что это были партизаны? Они что, докладывали вам об этом?
Мюллер растерянно пожал плечами:
- Конечно, это были партизаны! Ведь они вчера и господина генерала обстреляли… К тому же и лазутчики-подростки тоже были задержаны вчера…
Китцингер недовольно посмотрел на Гетца:
- Продолжайте, господин майор.
Но Мюллер начал беспомощно заикаться, прикрывая рот платком. Генерал недовольно взглянул на него и, сообразив, очевидно, в чем дело, спросил:
- Вы были контужены, майор?
- Т-т-.т-а-ак т-точно, гос-с-сподин ге-ге-ге… - не сумев выговорить последнее слово, Мюллер замолчал, смущенно разглядывая кончик сапога.
- Капитан Шверинг, - обратился Китцингер к Алексею, - вы что-нибудь добавите к объяснению Мюллера?
- Нет, господин генерал, - ответил Алексей. - Мои впечатления совпадают с теми, о которых доложил господин майор.
…Выйдя от генерала, Мюллер заметно повеселел:
- Ну, Генрих, после такой суматошной ночи и выпить не мешает.
- Ладно, Эрих, вот прибудем в часть, сразу все и отметим.
Но Мюллер настоял на своем и побежал в походную лавку.
Расположившись под кустом боярышника, Алексей открывал консервные банки. Июньское солнце сквозь листву деревьев сеяло лучи на полянку.
- Господин капитан, - услышал Алексей. Сзади, скрестив на груди руки, стоял обер-лейтенант Эргард Босс.
- Что вам угодно? - продолжая открывать банку, Вежливо, но холодно спросил Гундарев.
- Мне угодно с вами поговорить, - нагловато ответил Босс.
- Простите, но я вас не знаю и говорить нам решительно не о чем, - ледяным тоном отозвался Алексей. Он ловко нанизал сардину на кончик перочинного ножа и положил ее на тонкий ломтик хлеба.
- Смотрите, пожалеете об этом, - повысил голос Босс. Надменная усмешка блуждала в его чуть прищуренных зеленоватых глазах.
Алексей быстро встал:
- Что это значит, обер-лейтенант? Потрудитесь объяснить.
Босс постоял мгновение в нерешительности, затем повернулся и пошел по тропинке в направлении домика покойного профессора Корфа. По дороге он встретил Мюллера с двумя бутылками шнапса и свертком в руках. Босс козырнул ему и пристально посмотрел вслед.
- Генрих, - крикнул Мюллер, - что ты стоишь? Помогай скорее, а то уроню бутылки.
Но Алексей наблюдал за Боссом. Тот прошел было под окнами бывшего кабинета Корфа, потом возвратился, поднялся на крыльцо и скрылся за дверью.
- Ну, что ты стоишь, как пень? - ругался между тем Мюллер. - Давай скорее… Я надеялся, что ты все приготовил…
- Эрих, - перебил его Алексей. - Босс что-то задумал. Он только что пытался говорить со мной, но я уклонился от разговора.
- И правильно поступил. Зачем заводить знакомство с этакой дрянью? Лучше посмотри, что я раздобыл в лавке… - Но, взглянув на расстроенное лицо друга, Мюллер с тревогой спросил: - А что случилось?
- Ничего, особенного, - ответил Алексей.
Однако встреча с обер-лейтенантом сильно взволновала Алексея. "Что было нужно этому Боссу? Почему он сказал: "Вы еще пожалеете"… Странно…." - думал Алексей, не слушая возбужденную болтовню Мюллера.