* * *
Командир партизанского отряда Тихон Спиридонович Воронков и комиссар отряда Рогов молча курили в землянке штаба.
Первым нарушил молчание Тихон Спиридонович.
- Как по-твоему, что за птица этот странный немецкий летчик?
Рогов, сдвинув на затылок кепку, сказал:
- Надо бы запросить центр. Может, их человек там орудует, особое задание выполняет…
- Да, пожалуй, надо запросить, - согласился Тихон Спиридонович. - Займись этим, а я пройду к передовым дозорам… Что-то долго нет Василия.
Тихон Спиридонович и Рогов вышли из землянки. Было темно. Дождь, видно, зарядил на всю ночь.
Рогов тронул за рукав командира.
- Что еще, Владимир Карпович? - спросил Воронков.
- Понимаю, что тяжело тебе, Тихон Спиридонович, - заговорил Рогов. - Родная дочь жизнью своей на каждом шагу рискует. Не хотелось мне огорчать тебя, но кажется мне все это провокацией. Не верю я в добродетельность фашистского летчика. И так прикину, и этак… Взять хотя бы эту фотопленку… Слов нет, документ большой важности, но в точности его я сомневаюсь.
- Не говори, Карпович. Сам я себе места не нахожу… Если это подстроено - Наташа погибла…
Тихон Спиридонович медленно пошел на просеку, но через несколько шагов остановился.
- Смотри, Карпович, зарево какое, - окликнул он Рогова.
Но голос его заглушил необычной силы взрыв.
* * *
К утру дождь перестал. Вебер увел Фока на прогулку. В землянке было тихо, лишь изредка всхрапывал Курт да назойливо жужжала в окне муха.
Алексей лежал с открытыми глазами. Сознание, что он честно выполнил задание борющегося народа, подымало дух. Но что стало с Наташей? Где она сейчас? Тревожно ли спит или пробирается тайными тропами к партизанам с очередным пакетом? Только бы не попалась…
Скрипнула дверь. Кто-то потряс Шверинга за плечо. Алексей оглянулся и увидел двух эсэсовцев в черных мундирах с белыми черепами на рукавах.
- Капитан Шверинг, следуйте за нами, - сказал один из них и кивнул на выход.
Алексей медленно встал, оделся. Затем вытащил из-под подушки планшет. "Вот и конец, - подумал он. - Куда ж девать вторую мину?.. - Мозг тревожно работал. - Спокойствие, Алексей, спокойствие. Держись до конца". Придав своему лицу выражение крайнего удивления, он направился к выходу. "Может, удастся планшет выбросить в кусты… Где же я промахнулся?".
Освободиться от планшета Алексею не удалось.
В кабинете полковника Штальбе сидели генерал Китцингер, Вебер и обер-лейтенант Босс. Гауптштурмфюрер Гетц беседовал с полковником Штальбе.
Увидев вошедшего Алексея, Гетц смерил его с ног до Головы острым проницательным взглядом и, отложив в сторону папку, туго набитую какими-то бумагами, предложил сесть. Затем приказал эсэсовцам привести арестованную.
- Господин капитан, - обратился Гетц к Алексею, - вы обязаны говорить только правду. Учтите, что нам многое уже известно.
Дверь распахнулась, и в комнату втащили девушку в изорванном и окровавленном платье. Голова ее безжизненно свисала на грудь, лицо в ссадинах и синяках. У Алексея больно сжалось сердце.
В девушке он узнал Наташу - узнал больше по этому полосатенькому платьицу и по ленточкам в косе, чем по изуродованному лицу.
- Капитан Шверинг, вам знакома эта девчонка? - спросил Гетц.
Алексей смотрел на Наташу, словно впервые видел ее, затем утвердительно кивнул головой.
- А ви не знаком с этот офицер? - крикнул Гетц, коверкая русские слова. Эсэсовец схватил Наташу за волосы, рывком вскинул голову.
Глаза девушки горели ненавистью. Но вот в них вспыхнул живой огонек, и Алексею показалось, что он прочитал в этих больших серых глазах: "Держись! Я ничего не сказала".
Алексей внешне спокойно посмотрел на Гетца, выдержал его колючий взгляд. Наташа устало закрыла набухшие веки. Голова ее чуть дрогнула. Она молчала.
- Отказываешься отвешать? - зло крикнул Гетц. - Нишего, у меня запоешь, не только заговоришь. Привести другую.
Ввели Фроську. Она, испуганно озираясь по сторонам, попятилась к стене.
- Вы ее знаете, этот Наташка? - обратился к ней Гетц.
- Как не знать, господин офицер. Комсомолка! Отец ее колхозным бригадиром до войны работал, партийный, бежал с красными. А я ее, дуру, пожалела… Ведь с голоду подыхала…
Гетц вскочил из-за стола, медленно подошел к Фроське и неожиданно ударил ее по лицу.
- Сволош! Что же ты раньше молчал?
Фроська, взвизгнув, закрыла лицо руками; Китцингер недовольно скривил рот.
Гетц сел на место, сказал:
- Расскажите, капитан Шверинг, о ваших связях с этой Наташкой. И что передала она вам при встрече у мусорной ямы?
Алексей мельком взглянул на торжествующего Босса.
- У меня с ней не было связей, господин гауптштурмфюрер. А у мусорной ямы я получил от нее… пощечину.
Китцингер, подтолкнув Штальбе, засмеялся. Тот недоумевающе передернул плечами.
- Это нам известно, - язвительно улыбнулся Гетц. - А кроме этого?
- Ничего.
- А вы что передали ей, помимо этой открытки?
Гетц протянул цветную открытку. На ней был изображен амур, стреляющий из лука в обнявшуюся пару.
Алексей сказал твердо:
- Я передал ей только открытку, господин гауптштурмфюрер. Но ведь в этом нет ничего плохого.
Китцингер недовольно заерзал в кресле, все переглянулись. Босс с яростью вскочил с места, но генерал сурово взглянул на него и тот сразу же сел.
- Увезите этих в гестапо, - приказал Гетц дежурному офицеру. - Протокол допроса представить мне к 12 часам.
Наташа, превозмогая боль, в последний раз взглянула на Алексея: "Спасибо, родной!" - говорил ее взгляд.
Ее увели.
Гетц, побарабанив по столу пальцами, строго сказал Алексею:
- Эта девчонка, с которой вы, капитан Шверинг, знакомы, - партизанка. Ее арестовали сегодня ночью. Она в своем доме прятала партизан после взрыва склада. - И, обращаясь к Китцингеру, добавил: - Господин генерал, разрешите продолжить следствие? Мне офицеры пока не нужны.
Гетц вышел в сопровождении эсэсовцев.
Генерал Китцингер прошелся по комнате, строго посмотрел на Босса и обратился к Алексею:
- Мне необходимо выяснить некоторые вопросы, касающиеся лично вас… После происшествия в госпитале господин обер-лейтенант доложил мне о своих подозрениях относительно вас, Шверинг.
Алексей удивленно посмотрел на генерала, потом - на Босса.
- Но… эти данные не подтвердились, - продолжал генерал. - Теперь господин Босс пытается провести взаимосвязь случая в госпитале со взрывом склада. Я решил выяснить, в чем дело.
Алексей презрительно взглянул на Босса.
- Ну, любезный, значит, вы все же не послушались моего совета. Теперь пеняйте на себя. Я больше не намерен вас выгораживать!
Генерал удовлетворенно улыбнулся:
- Я так и знал, что здесь личное.
Алексей вынул из планшета рапорт, написанный нм совместно с Ганном, и подал генералу.
- Все перечисленные в рапорте факты прошу вас, господин генерал, проверить лично. Это убедит вас во всех проделках этого мерзавца. - Алексей кивнул на Босса, тот сидел бледный.
Китцингер взял рапорт и, встав из-за стола, подошел к Алексею.
- Успокойтесь, господин капитан, я приму все меры к расследованию, а пока можете быть свободны.
Когда офицеры вышли, Китцингер обратился к Штальбе:
- К 11 часам соберите офицеров в клубе. Я буду с ними беседовать.
В кабинет без стука вошел Гетц и протянул Китцингеру бумагу.
- Эту радиограмму перехватила и расшифровала наша центральная станция, - пояснил он.
Генерал быстро прочитал текст: "Сообщаем, что в указанном вами районе базирования немецкого аэродрома нашего человека нет".
- Черт знает что! - выругался генерал. - Что же это получается? Никого у них здесь нет, а склад с боеприпасами взлетел на воздух! Выходит, это мы с вами взорвали склад? Не знаю, как вы, Гетц, а я уже начинаю подозревать самого себя.