Перед такой прозрачной и вместе с тем сладостной лестью девушка не устояла и улыбнулась ему. Он с горячей готовностью ответил на улыбку. Не зная, как вести себя в столь пикантной ситуации, Зоя пошла купаться. Когда же вернулась, он лежал на своем топчане весь в бисеринках влаги. "С чего бы ему так торопиться?" - подумалось ей.
- Не сочтите за бестактность, - Диомед выжидательно взглянул на нее, - но я уже четыре дня ищу случая познакомиться с вами. Это возможно?
- Не вижу причин считать это неприличным. Меня зовут Зоя.
- Очень приятно. А меня - Денис.
Зоя, пряча усмешку, кивнула: странные сближения имен: Денис - Диомед.
- И где же вы остановились? - спросил он.
- На Сенной улице, у тети Маши. А вы, как я поняла, местный житель?
- Да. Живу в поселке уже пять лет. Замечательное место. Здесь вы хорошо отдохнете, вот увидите. Еще и на будущий год приедете. Или, может быть, вы не одна? Тут частенько парами приезжают: один в санатории здоровье поправляет, второй - на пляже.
- В принципе, я не одна приехала сюда, - сказала она, - а с офицером. Он прибыл сюда в моем сопровождении, на реабилитацию.
- И что же, он так плох, что ему нужны были сопровождающие?
- Да, нужны. В результате тяжелого ранения он остался без ног.
- Хм, даже так? Молодой?
- Наш ровесник.
- Видать понадеялся парень на русский авось…
- Что вы имеете в виду?
- Я считаю, что в зону боевых действий напрашиваться ему не следовало.
- А если он не напрашивался? А, скажем, всю часть направили в "горячую точку"… Что бы вы стали делать на его месте?
- Хм. Извините, Зоя, к счастью, передо мной подобные проблемы никогда не возникали, и, надеюсь, не возникнут. И потом, - он ослепительно блеснул зубами, - не кажется ли вам, что это не совсем пляжный разговор?
- Да, - вынужденно призналась она, - не пляжный. Мне пора окунуться.
- Мне тоже.
В воду они зашли вместе. Потом еще загорали, снова купались, вели ленивый, совершенно пустячный разговор. Они изредка поглядывали друг на друга, и, очевидно, это не оставалось без последствий: что-то с ними происходило.
"Боже, как же он хорошо сложен! Я с ума схожу, - думала она. - Кажется, смотрела бы на него и смотрела всю жизнь. Но не слишком ли он избалован вниманием? Что-то чересчур часто он прихорашивается: то волосы поправит на голове, то задумчиво огладит свои каракулевые бачки, то кончиками пальцев проведет по контурам бровей. У него дома, должно быть, уйма зеркал. Как же я забыла, уже одиннадцать. Пора к Некрасову, совсем совесть потеряла".
Зоя поднялась, отряхнула налипшие песчинки, набросила свой васильковый халатик, надела босоножки и нарочито церемонно простилась с Денисом. Он выглядел смущенным; очевидно, хотел проводить ее, но непродолжительное знакомство к этому пока не располагало.
"Интересно, - обожгла вдруг ее сознание мысль, - а есть ли у него семья? Не может быть, чтобы не было. Ладно, что уж тут гадать, время покажет".
Через полчаса она была уже в санатории. Коляска Некрасова стояла на центральной аллее возле одной из скамеек. Он снова читал.
- Здравствуйте, Зоечка. Ну, как вам "Одиссея"?
- Добрый день. Как видите, понравилась, раз я здесь.
- Рад безмерно. Вы не поверите, но с тех пор, как мы расстались, я произнес всего лишь несколько слов.
- Что же с вами случилось? Или интересных собеседников не нашли?
- Не знаю. Отчего-то настроение переменилось. Опять что-то накатило. А вчера ночью, представьте себе, у меня ужасно болела левая пятка - словно на гвоздь наступил. Сделали укол, боль исчезла. И что любопытно: даже на фантомную боль есть управа. Но как избавиться от душевной пытки, не представляю.
Девушка присела на скамью.
- Что же вас сейчас мучит? Ведь все ясно. Надо жить надеждой на лучшее: найти себе подходящее дело, друзей.
- Видите ли, Зоя, во мне столько нерастраченной силы и доброты, и любви, и злости, что мне кажется, что однажды от всего этого я просто сгорю. У меня руки чешутся: хочется копать, рубить, косить, а я, как полугодовалый ребенок, - в коляске. И это на всю жизнь… Как подумаю - тошно.
- Скажите, Володя, а если бы вы знали, что все так плохо окончится для вас, вы бы отказались от командировки в Чечню?
Он глубоко задумался.
- Пожалуй, нет, не смог бы… Я хорошо знаю, что такое долг, честь. Для меня эти понятия горячи, как угли на ладони. Но при ранении я бы уже не хватался за жизнь, как зазевавшийся пассажир за поручни последнего вагона. Нет. Я бы постарался остаться.
- Вы это серьезно?
- Какие уж тут шутки.
- Я перестаю вас понимать. Столько людей старалось вернуть вас к жизни, и это у них получилось. Столько усилий приложили вы сами, чтобы преодолеть боль, и тоже справились с этим. А теперь, когда вам осталось всего лишь приобрести хорошие протезы и научиться ходить на них, вы отступаете. Пусть даже несколько лет придется ждать - я узнавала, их нелегко достать, - но это же возможно. И разве сидя, вы не можете писать, рисовать, лепить, вырезать, учить и еще очень и очень многое?
- Вы, конечно, правы, Зоя. Подыскать себе занятие по душе я в состоянии и, разумеется, так и сделаю. А отступать - тут вы меня не так поняли - не в моем характере это. Если уж тогда инстинкт самосохранения уберег меня от смерти, то и сейчас я постараюсь удержаться от глупостей. А мысли, куда от них деться, лезут и лезут в голову, точно блохи на нос тонущего кота. Кстати, в эти дни, как мне кажется, я понял причину, по которой кое-кто из самоубийц сводит счеты со своей жизнью.
- Интересно послушать, - сказала она. - Суицид для меня всегда был малопонятным явлением, особенно, если погибшему было что еще терять.
- Ну, так вот, я пришел к выводу, что люди приговаривают себя к смерти, когда их собственная жизнь перестает подчиняться им. Ведь они, как и большинство из нас, планируют свое будущее. Их сознание конструирует целесообразную, наиболее предпочтительную модель существования. Однако пагубная страсть, будь то пьянство, наркомания, участие в азартных играх или безнадежная любовь, словно стихия всякий раз опрокидывает и сминает ее. Эти люди устают бороться и уходят. Моя душа тоже бунтует, но я надеюсь, что со временем мне удастся справиться с ней.
- Я рада за вас, Володя. А не пора ли нам прокатиться по парку?
- Да-да, с удовольствием.
И они отправились гулять. Капитан виртуозно владел коляской. Сжимая хромированные ободки, он без видимых усилий толкал колеса вперед. Зоя шла рядом. И они, как уже бывало, с интересом и особым доверием разговаривали: вспоминали свое детство, школьные шалости, увлечения юности. И как-то не заметно для себя перешли на ты.
Немало поколесив по парку, они оказались у главного корпуса санатория, где и распрощались. Владимир направился в столовую, а Зоя - в поселок.
"Странное дело, - рассуждала она, - у меня сейчас нет ни одной подруги, с которой бы я так откровенно разговаривала, как с ним. Вот и выходит, что у меня новая подружка завелась".
От этой несуразной и веселой мысли с улыбкой на лице она и вышла из ворот санатория. И тотчас наткнулась на Диомеда.
- Денис? Здравствуйте. Давно же мы не виделись, - усмехнулась она. - Как вы здесь очутились?
- Да вот, - сделал он выстилающий жест, - гуляю. А у вас, я вижу, прекрасное настроение?
- Так оно и есть. У меня была приятная беседа, - ответила Зоя. И подумала: - Неужели он следил за мной?
- Позвольте вас проводить? - предложил он. - Мне ведь все равно где гулять.
- Проводите, - согласилась она.
Он, сделав легкий полупоклон, как бы говоря, что рад этому, пошел рядом. За этими церемониями таилась неясная досада, что-то пока еще не высказанное.
- И что же ваш подшефный, полон оптимизма?
- Я бы не сказала. Но он сильный человек, и если его сейчас поддержать, то у него все еще будет отлично.
- Любопытно. От человека, я извиняюсь, осталось чуть больше половины, а вы ему прочите славное будущее. Какое, позвольте узнать? Надеюсь, у него хоть кто-нибудь из родных есть?
- К сожалению, семьи у него нет и собственного дома тоже. Но у него есть руки, светлая голова и доброе сердце.
- Простите, Зоя, но меня удивляет ваш неуместный пафос. Посмотрите правде в глаза, и вам станет ясно, что он закончит свою героическую жизнь или на паперти, собирая милостыню на водку, или, если он такой правильный - в богадельне. Это же очевидно.
- Денис! И вам не стыдно думать так? - внезапно вспылила она. - А случись что-нибудь подобное с вами, вы тоже предложили бы себе такую убогую перспективу?
- Я не пьяница и не идиот-романтик, чтобы со мной произошла аналогичная глупость, - запальчиво ответил он. И вне всякой связи спросил: - Извините, а какого цвета волосы у этого офицера?
- Странный вопрос, - удивилась Зоя. - Разве это что-то меняет?
- Видите ли, я заметил, что как только мы начинаем говорить о вашем знакомом, между нами точно пробегает черная кошка.
Зоя взглянула на его иссиня-черную шевелюру и покатилась со смеху. Денис вздрогнул, изменился в лице - он не понял взрыва ее веселья и, видимо, не знал, как себя вести. Его обескураженный вид только усилил хохот девушки. И тогда она указала пальцем на его волосы.
- Если уж кто-то из вас чёрная кошка, а точнее кот, так это, очевидно, вы.
Денис, осознав нелепость приведенной им аналогии, тоже рассмеялся.
- Действительно, если судить по масти, то больше подхожу я. Ну а, в сущности, надеюсь, он мне не соперник? Не так ли?
Желая подразнить его, девушка пожала плечами.