Однако Виктор не растерялся: стена помогла ему спружинить телом, он резко оттолкнулся, прыгнул и в прыжке настиг беглеца - успел схватить за рукав. И сразу перехватил пониже - поймал кисть, резко завернул руку за спину. Преступник охнул, с усилием выдавил:
- Л-ладно, гражданин н-начальник, н-не ломай руку: сам пойду.
- Слово?
- В законе!
Виктор отпустил его. И через минуту обругал себя мысленно за "рыцарство": у выхода на улицу, возле порога, где скопился на цементном полу снег и где он уже поскользнулся давеча, сейчас ноги вновь разъехались в стороны, а преступник, мгновенно оценив ситуацию, рванулся за дверь. Но и на этот раз не ушел далеко: Виктор догнал его в десятке шагов от подъезда, на тротуаре, когда тот огибал "Волгу".
Завязалась борьба. Они повалились в палисадник - в снег, набросанный с тротуара. Снег оказался жесткий, комками, почти не сминался, они не угрузли в него, а барахтались на бугристом склоне, и Виктор поневоле вспомнил о лежавших в кармане перчатках: льдистые комки больно царапали, обдирали голые руки.
Силы бандиту было не занимать, да, кроме того, ему не мешала одежда, и он сумел подмять Виктора и даже попытался ухватить за горло. Только эта попытка как раз и подвела его: он ослабил хватку на торсе, Виктор не упустил возможности - вывернулся наверх. Вывернулся, оседлал противника, придавил одну его руку коленом, вторую согнул в локте и круто отвел вбок - так, чтобы, при попытке вырваться, боль в локте останавливала преступника.
Теперь у Виктора освободилась левая рука. Он расстегнул полушубок, стал снимать с брюк поясной ремень.
И все же неизвестно, справился бы с этим детиной Виктор, сумел ли связать, если бы не девица, выскочившая на улицу вслед за ними: увидев, что сотрудник милиции берет в схатке верх, она завопила, как перед этим в подъезде:
- Это мой муж, оставьте, отпустите, он ни в чем не виноват, отпустите!..
Она завопила, и вопль ее услышал, как потом рассказывал, Иван Андреевич. Он покинул свой пост под окнами квартиры, поспешил на помощь Виктору. Брючным ремнем они скрутили преступнику руки, посадили его в машину. Девица все не умолкала, пока бандит не прикрикнул:
- Чего хипеж подняла, ночь на дворе!
Иван Андреевич остался у машины, а Виктор побежал обратно в дом: выуживать второго.
Дверь в квартиру оставалась открытой, свет по-прежнему не горел. Виктор, напрягая зрение, шагнул в темноту узкого коридора, нашарил рукой выключатель, щелкнул раз, другой - безрезультатно.
- Не трудись зазря, - услышал шепот, - лампочка-тя разбитая.
Шепот этот почему-то вдруг испугал его, он отпрыгнул обратно за порог и отсюда уже разглядел в глубине коридора маленькую старушку-толстушку. Она делала ему рукой непонятные знаки.
Виктор спросил, тоже невольно переходя на шепот:
- Чего вам, бабуля?
Она как-то боком, прижимаясь спиной к стене, прошмыгнула из коридора к нему, на площадку, показала жестом, чтоб Виктор наклонился, прошептала в самое ухо:
- С топором он…
- В комнате?
- Не, в узле в этим.
- А, в санузле? Он у вас совмещенный?
- Освещенный, как же, только не знаю, цела ли и там лампочка-тя.
Несмотря на всю напряженность ситуации, Виктор не удержался от улыбки. Она сказала:
- Не лыбься, я те всерьез: с топором он…
- Бог не выдаст, свинья не съест… А где вход в этот ваш узел?
- Да вот же!..
Из коридора - две двери: одна - в комнату, вторая, ближняя к площадке, - в санузел. Это мимо нее старушка прошмыгнула с такой опаской.
Виктор решительно шагнул к этой двери, толкнул плечом - не тут-то было!
Постучал кулаком - молчание.
- И долго сидеть там собираешься?
Молчание.
- А ну, выходи по-хорошему!
Молчание.
- С топором он, - напомнила бабка.
- Да, вы говорили, - кивнул Виктор. - А как зовут его?
- Ты мне сказал, как тебя зовут?
- Разве не сыновья ваши?
- Да я их в глаза до сегодняшего вечера не видела! Любка приволокла откуда-то.
Виктор еще потолкал дверь плечом, предупредил:
- Слушай, парень, ломать буду.
- Ломай, падло, - донеслось из-за двери, - ломай, я тебя встречу как надо!
- А-а, заговорил.
Виктор отошел в дальний угол коридора, чтоб разбег был хотя бы в два шага, резко рванулся вперед и ударил в дверь ногой. Задвижка не выдержала, дверь распахнулась.
- Выходи! - крикнул он в темноту образовавшегося проема.
Молчание.
Виктор вгляделся; в глубине, напротив дверного проема - контуры ванны, в стене над иен - прямоугольник небольшого окна, что выходит, очевидно, в кухню; в окно проникает какой-то слабый, отраженный свет - видимо, от уличного фонаря - слабый, отраженный, но благодаря ему можно рассмотреть не только ванну, но и умывальную чашу справа, какую-то скамейку и стиральную машину слева, а главное, оба дальние угла: ни в том, ни в другом - никого. Значит, преступник либо слева, либо справа от двери, за стеной.
Виктор поправил на голове шапку.
- С топором он…
- Знаю.
И прыгнул в проем. Прыгнул с расчетом, чтобы проскочить до самой ванны. Это ему удалось. Там он мгновенно развернулся и сразу увидел отчетливый силуэт человека со вскинутой кверху рукой. Ни секунды не медля, Виктор бросился к нему, перехватил руку с топором.
- Не балуй, Загуменников, - посоветовал, - за такое ведь вышка, не меньше.
Бандит обмяк, прекратил сопротивление.
- Откуда фамилию знаете?
- Смотри ты, какие перемены: то подлюкой крестил, а тут на "вы" переключился.
Вывел преступника на площадку, повернул лицом к стене, обыскал. В кармане пиджака обнаружился небольшой складень, перепачканный кровью.
- За что человека пырнул?
- Вот вы с какого конца на нас вышли… Живой он?
- За что пырнул, спрашиваю?
- Так, глупость. По пьянке.
В сиплом голосе не было раскаяния. Виктор подумал: такой мог без раздумья ударить и топором. Спасибо старушенции - предупредила.
- Благодарю за помощь, - подмигнул ей дружески.
- Тебе спасибо: от этаких гостеньков избавил, - и спросила помедлив: - А Любку-тя… тоже забираешь?
- Вернется сейчас.
Хлопнула наружная дверь. Виктор сказал:
- Вон, легка на помине.
Но в подъезд вошел молодой мужчина с маленьким чемоданчиком в руках; из-под короткого пальто белели полы халата.
- "Скорая" прибыла, - определил Виктор и не удержался от упрека врачу: - Не очень-то вы спешили на вызов. Мы уже здесь, знаете, сколько?..
Посмотрел на часы и не поверил себе: с того момента, как они вошли с Иваном Андреевичем в подъезд, минуло лишь семь минут.
Стремянка от дежурки
1
Сообщение поступило в первом часу ночи: в 18-ю больницу, что в рабочем поселке Обской ГЭС, доставлен труп молодого мужчины, сбитого неизвестной автомашиной.
Виктора сообщение застало в пути: он ехал с КПП на служебном ГАЗ-69 в райотдел, чтобы сдать смену, а тут по рации это известие. Связался сразу с отделом, доложил, что отправляется на место происшествия, и погнал "газик" на левый берег.
Обширный двор 18-й больницы весь засажен деревьями, они покрылись уже листвой - май на исходе! - и, когда машина нырнула в зеленый туннель, Виктору стало даже не по себе от мысли, что смерть настигла человека в такую ночь, когда все в природе зовет к жизни, к радости. Нелепая, бессмысленная смерть под колесами автомашины…
Он подъехал к моргу - одноэтажному каменному домику в глубине двора. Неподалеку от входа громоздился пустой рейсовый автобус с тускло отсвечивавшими темными окнами. Зачем он здесь, было непонятно. Объехав его, Виктор с облегчением увидел возле самого крыльца милицейскую "Волгу". Значит, аппарат райотдела уже включился в расследование.
За те пять лет, что работает в милиции, Виктору уже приходилось навещать по разным поводам морги. Казалось бы, должен привыкнуть, однако всякий раз при входе в это помещение испытывал к нему чувство неприязни, словно именно оно было повинно во всех на свете смертях. И еще: к чувству неприязни примешивалась махонькая, но все же ощутимая крупинка робости перед тем неведомым, что содержит в себе смерть для всякого живого существа.
С этим сложным чувством, мгновенно охватившим его, он и открыл дверь домика, заранее готовясь вдохнуть знакомый и неприятный для него запах формалина, карболки, нашатыря, хлорамина и еще черт знает каких дезинфицирующих составов. Однако вместо этого ноздри его ощутили аромат сигареты - она дымилась в зубах у невысокого седого человека в милицейской форме с блокнотом и карандашом в руках. Это был Федор Сергеевич Гавриленко, дежурный по райотделу. Увидев Виктора, он сказал, обращаясь к маленькой женщине, что склонилась над носилками, стоявшими прямо тут, в прихожке, в двух шагах от порога:
- Вот, я же вам говорил, Светлана Ивановна: Виктор себя ждать не заставит.
Светлана Ивановна Богданова, райотдельский следователь, повернула к Виктору смуглое лицо, молча кивнула ему и вновь склонилась над носилками. На носилках вытянулось длинное, уже окоченевшее тело мужчины - черные полуботинки, синий плащ, серые брюки, серый, забрызганный кровью пиджак, испачканная кровью клетчатая рубашка… Виктор заставил себя перевести взгляд с рубашки на лицо покойного и не увидел лица: сплошная рана. Видимо, машина проехала по голове.
От страшного этого зрелища Виктору сделалось не по себе, он принялся поспешно шарить по карманам. Но увы, все было рассчитано точно: заканчивая смену, он приканчивал обычно и взятую с собою полную пачку "Беломорканала".