- Нужно отвечать на все их вопросы. Будут интересоваться, есть ли у нас командиры, коммунисты, политработники, евреи. На наше счастье, их у нас в больнице нет. Они давно эвакуированы. Правда, мне говорили, что были лейтенанты, но и они ушли пешком. - Ковшов испытующе посмотрел на товарищей. Медленно продолжал: - Надо, чтобы все забыли о наших званиях. Нет у нас военврачей ни первого, ни второго, ни третьего рангов. От привычной формы обращения придется отказаться. Мне не очень нравится слово "господин", но придется употреблять его… У нас на Кубани говорят, что гусаков лучше не дразнить. Поступимся мелочами, чтобы выиграть в главном. Если вопросов нет - вы свободны… господа!
Встал Ковшов, встали и все присутствовавшие на пятиминутке.
Ковшов приказал пустить в ход резервную электростанцию санатория, которая в свое время, с вводом городской ТЭЦ, не была демонтирована.
- Зачем это, Петр Федорович? - удивлялись работники его распоряжению. - До электростанции ли? Обойдемся и аварийным движком.
- Больница остается. Надо пускать рентген, электрокабинет. Это же ускорит лечение!
Проходя по территории больницы, Ковшов обратил внимание, что груда каменного угля, наваленная у котельной, значительно уменьшилась - не осталось и половины. Асфальт подметен, но все же видна мелкая пыль там, где вчера еще был уголь. "Раззявы! - подумал он о хозяйственниках. - Не сохранили. За одну ночь уполовинили запас топлива…"
Встретил Утробина. Был он утомлен и, что называется, взмылен.
- В бане были? - не без сарказма спросил Ковшов.
- Да, помылся…
- Моетесь, а уголь растаскивают. За одну ночь уплыло столько…
Утробин улыбнулся:
- Потому и мыться пришлось.
Ковшов недоуменно посмотрел на Утробина, глаза которого смеялись.
- Не поняли? Мы за ночь набили углем два подвала. С глаз убрали.
- Фу, чертовщина! А я думал, замерзать придется.
По оккупированному городу шли на свое дежурство работники больницы. Полицаи, фашисты подозрительно оглядывали нарукавные повязки с красным крестом, останавливали:
- Куда идешь?
- На дежурство.
- Где дежуришь?
- В больнице общества Красного Креста.
- Какое еще общество? Большевистские штучки!
Приходившие приносили в больницу известия о последних событиях. Несколько человек опоздали: угодили на митинг у "Савоя".
Вечером стало известно, что полиция арестовала секретаря горисполкома Сазонова, который не успел вовремя скрыться. Его избили и уволокли в помещение санатория "Ударник".
Весь день ждали в больнице оккупантов. Ждали и боялись визита. Когда стемнело, Ковшов облегченно вздохнул:
- Еще день и ночь отсрочки.
Ночью снова в топке горели связки старых историй болезни. Были они не так объемисты, как первые, но врачи приносили их чаще.
10
Когда больница Красного Креста делала первые свои шаги, Чеботарев уже был занят организацией амбулаторного лечения больных и раненых. Сколько их нашло приют у жителей города - этого никто не знал. Неизвестно было число их и Чеботареву. Но, наблюдая, как разбирали раненых с вокзала, как расходились они из госпиталей, он отчетливо представлял, что их не одна сотня. Многие из них уже знают о том, что в санатории имени Пирогова открыта больница Красного Креста, остальным об этом станет скоро известно. В случае необходимости они или сами придут в больницу, или обратятся за помощью жители города, на чьих квартирах находятся раненые.
Чеботарев решил, что при больнице надо иметь амбулаторный медицинский пункт. Он был создан. Заведовал им врач Бабушкин - отличный хирург, человек большой смелости и исключительной честности. Тяжелая болезнь подкосила его здоровье. Остатки своих сил Бабушкин отдавал обслуживанию раненых. Уже первые дни показали, как необходимо было наладить амбулаторное лечение: в медицинском пункте ежедневно бывало по пятьдесят-шестьдесят человек, а в некоторые дни - и до сотни. Приходили люди с товарной станции, с окраин города.
- Как самочувствие? - спрашивал Чеботарев.
- Нормально.
Но скоро в эти короткие ответы было внесено разнообразие:
- Самочувствие хорошее, вот только помыться бы.
В городе не работало ни одной бани. Помыться - это проблема не из легких. Несмотря на то что больница испытывала недостаток воды, двери больничного санпропускника открылись и для амбулаторных больных.
Через несколько дней Бабушкин говорил Чеботареву:
- Больные очень довольны санпропускником, но это же, Михаил Ефремович, не все. Мы их моем, а белье они надевают грязное.
Сменить белье оказалось не так уж трудно: вещевые склады Николая Кубыльного были, казалось, неистощимы.
На приемах в амбулаторном пункте работала группа врачей, часть их обслуживала вызовы на квартиры. Шли по первому зову в любое время суток со стерильным перевязочным материалом и хирургическим инструментом. И после такого посещения еще одному человеку становилось легче, его выздоровление шло быстрее.
"Далеко все-таки от товарной до больницы, - раздумывал Чеботарев. - Тяжело увечному ходить. Надо там что-то подыскать…" В своей кожанке, на локтях вытертой добела, с неизменной трубкой в зубах, опираясь на палку, однажды отправился Чеботарев на станцию. Но подыскивать ему ничего не пришлось - там уже действовал медицинский пункт. Развернула его врач Гурас. Она же вела и ежедневные приемы. Десятки раненых побывали здесь, получили помощь. Чеботареву понравилась и постановка работы на медпункте, и энергичная, хлопотливая Гурас.
- Вы так хорошо все организовали, что не знаю, как и благодарить вас, - с чувством похвалил он врача. - Упрекну разве за одно: не знают о медпункте многие раненые в вашем районе, идут за тридевять земель в больницу.
- Разрешите не согласиться с вами, Михаил Ефремович. Дело в том, что многие раненые стремятся попасть на прием к "своему" врачу, который его лечил, знает характер и состояние раны. К нам идут тоже "свои", - улыбнулась Гурас.
Чеботарев и здесь организовал группу врачей и сестер для посещения раненых на квартирах. Медпункт вошел в систему Красного Креста и получил из складов больницы чистое постельное белье, из ее аптеки - перевязочный материал и медикаменты.
После организации второй больницы и при ней создали амбулаторию.
Население города получало медицинскую помощь только от первой больницы. Там не отказывали и в стационарном лечении. Но скоро стало ясно, что для горожан необходимо отдельное учреждение. Была открыта городская поликлиника.
Город теперь был уже неплохо обеспечен медицинскими учреждениями. Две больницы, поликлиника, амбулатории, в которые, конечно же, обращались и горожане за медицинской помощью. Лечебные учреждения Красного Креста не делали разницы в обслуживании.
Работники больничной аптеки были завалены работой. По сотням назначений и рецептов они готовили лекарства. Это создавало неудобство и для аптеки и для больных. Очень нежелателен был и наплыв посторонних на территорию больницы.
В комитете общества Красного Креста одобрили деятельность врачей, работавших в амбулаториях и по обслуживанию раненых на дому, и решили открыть две аптеки - в городе и на товарной станции.
Чеботарев встречался с сотнями людей. И эти встречи давали свои плоды. Вот он присел на скамеечку около дома к женщинам, которые тревожно судачат о чем-то своем.
- Бабоньки, милые! Раненых в городе осталось много. Бросить их нельзя, помочь надо…
Группа женщин растет, они внимательно слушают Чеботарева. И новые адреса, куда можно поместить раненых, появляются в потрепанной записной книжке Чеботарева.
Выбив пепел из трубки, Чеботарев отправляется дальше. Случается, что из группы женщин поспешно поднимется одна.
- Вот бестолковая! Врач же был, а я не посоветовалась: Танюша кашлять стала.
Она догоняет Михаила Ефремовича. Разговор не о Танюшином кашле:
- Вы, товарищ, вычеркните из книжки Авдотью…
- Почему надо эту Авдотью вычеркнуть? - удивляется Чеботарев.
- Ненадежная… Про Советскую власть плохо говорит. Нельзя к ней раненых помещать.
- Так сама же вызвалась! Мы насильно не навязываем.
- Да разве она при нас откажется? Мы и простор ее домашний знаем и достаток нам весь известен. Причин для отказа у нее нет. Только вычеркните ее, худа бы не было.
Чеботарев достает книжечку, подносит ее к самому носу, находит ненадежную Авдотью и вычеркивает ее адрес.
А женщина возвращается к скамеечке, где все еще судачат соседки, и рассказывает:
- Простудилась, говорит, наверное. Ты, говорит, ее в городскую поликлинику приведи. Посмотрят, лекарства пропишут. В какую поликлинику, спрашиваю, если все они закрыты? Оказывается, бабоньки, Красный Крест открыл поликлинику и аптеки. Завтра нее схожу…