Комиссаром был секретарь подпольного обкома партии Куманёк Порфирий Фомич. Это – мужчина средних лет, невысокий, широкоплечий, с чуть выдающимися, плотно сжатыми челюстями. На нем были надеты легкая курточка и кубанка со звездочкой. Говорил он просто и ровно, ничем не выделяясь в среде партизан. Наблюдая за комиссаром, я вспомнил Кожуха из "Железного потока" Серафимовича. Таким именно, с "железными челюстями", он у меня остался в памяти после прочтения книги.
– С одной стороны – пополнение, - представившись, сказал я, - с другой – нет.
– Как же это понимать? - спросил он. - Пройдемте поговорим.
Мы отошли в сторону и уселись в тени деревьев.
– Так расскажите, куда путь держите?
Я коротко рассказал о задаче и районе действий. Одновременно попросил объяснить мне обстановку.
– Обстановка для вас создается неблагоприятная, - сказал комиссар, выслушав меня. - Осадная фашистская армия сожгла почти все села, прилегающие к лесу, а уцелевшие превратила в опорные пункты. Вокруг партизанского края гитлеровцы создали так называемую зону опустошения, зону голода. Цель всех этих мероприятий сводится к тому, чтобы блокировать Брянские леса с юга. Такой группе, как ваша, проникнуть через его боевые порядки немудрено. Но вам придется трудно в районе действия, особенно на первых порах.
– Почему?
– В тех районах, куда вы идете, в каждом селе по десять-двадцать полицейских. В некоторых и больше. К тому же сейчас их расшевелили мы и особенно Ковпак. Теперь гитлеровцы злые, как потревоженные звери…
Комиссар говорил медленно, время от времени обращался к карте, которую я расстелил на траве. Он говорил подробно. Видно было, что обстановка в ближайших районах ему хорошо известна. Мы проговорили около часу.
– Когда вы выступаете? - спросил он под конец беседы.
– Думаю не задерживаться. Выход наметили на завтра, - ответил я и добавил: - У нас случилась неприятность – отказала рация. Нет ли у вас опытного радиста или мастера?
Комиссар подумал минуту, покачал отрицательно головой и сказал:
– Нет. Мы сами связь с Большой землей поддерживаем через Емлютина.
Итак, мы вынуждены были идти на задание с неисправной радиостанцией.
ВАСЯ-ПРОВОДНИК
На нашу просьбу выделить проводника на один-два перехода до выхода из Брянского леса комиссар Эсманского партизанского отряда сказал:
– Насчет этого не беспокойтесь. Я вам дам такого проводника, который проведет вас под носом у немцев. Он позвал:
– Вася, иди-ка сюда!
Подошел уже знакомый нам парнишка в белой рубашке, заправленной в большие, не по росту, военные брюки. Голову его покрывала потрепанная кепка. На ногах были надеты немецкие сапоги с широкими голенищами.
– Прошу любить и жаловать. Можете надеяться. Не смотрите, что он маленький. Мал золотник, да дорог. Он вывел из леса много групп. Ему знакомы все тропки, - представил комиссар нам проводника.
– Василек, поступаешь во временное подчинение капитана. Смотри, не подкачай.
Васе было лет тринадцать-четырнадцать. В таком возрасте мальчишки мечтают о подвигах и необычайных приключениях. И он ничем не отличался от сотен школьников его возраста; наверное, так же грезил далекими путешествиями, полными неожиданностей и опасностей… Некоторое время мальчик, смущенный похвалой командира, стоял с опущенной головой и искоса посматривал на окружавших его десантников, потом, пересилив смущение, посмотрел мне в глаза. Открытый смелый взгляд и чуб, приподнятый вихром, придавали ему лихой вид, а карие чистые глаза излучали столько тепла, доверчивости и готовности сделать что-либо полезное, что невольно с первого взгляда проникаешься к мальчишке чувством уважения и благодарности.
В отряд Вася пришел после того, как фашисты арестовали его мать за помощь партизанам. Отец ушел в Красную Армию, и о нем ничего не было известно.
Василек действительно сопровождал диверсионные группы, сам ходил в разведку и нередко приносил ценные сведения о противнике.
Нам рассказали об одном интересном случае, который произошел с юным разведчиком при выполнении задания.
Васе было поручено разведать противника в Больших Березках: подсчитать, сколько орудий и где они стоят, сколько кухонь, автомашин, узнать, сколько в деревне стоит офицеров и солдат. Пользуясь своим возрастом, Вася обычно беспрепятственно проходил по селам, занятым противником, и наблюдал за всем, что там происходило. И на этот раз, получив задачу, он незаметно прошел возле охранения немцев, блокировавших лес, благополучно достиг села Чернатского. При выходе из села он встретил группу немцев и полицаев.
– Откуда идешь? - спросил немецкий офицер через переводчика.
– Из Белых Березок, - ответил Вася и спросил: - Знаете такую деревню? Ее партизаны сожгли.
Вася знал, что ее сожгли немцы за то, что больше половины взрослого населения ушло в партизаны, но посчитал более безопасным не затрагивать немцев. Однако на этот раз ему не удалось избежать осложнений,
– Куда идешь? - последовал вопрос.
– В Большие Березки, - ответил Вася и для большей убедительности добавил: - Там у меня бабушка.
– Говоришь, бабушка? - переспросил недоверчивый переводчик. Он что-то сказал офицеру, а затем набросился на Васю: - Ты нам, парень, головы не морочь. Говори, кто тебя послал и зачем?
– Кто меня может послать, когда я сирота. Нет у меня никого. Отца и мать партизаны расстреляли, - еще раз решил Вася угодить немцам и полицаям. - Теперь иду к бабушке.
– Ты, щенок, еще врать будешь? Я тебе покажу, - полицай размахнулся и ударил Васю ладонью по лицу. - Говори, где партизаны? Кто тебя послал?
Удар был неожиданный и настолько сильный, что мальчик свалился и больно ударился головой о землю. В голове словно колокол звенел. Васе почему-то вспомнился в этот момент случай, когда он купался в речке и подлезал под опрокинутую лодку, а его дружки стучали по дну, - тогда тоже зазвенело, но не было больно… Вася от боли, обиды и страха заплакал. Слезы стекали по запыленному лицу, оставляя неровные канавки. Он поднялся, вытер глаза тыльной стороной ладони и умоляюще посмотрел на окружающих, но встретил враждебные взгляды. Никто ему не сочувствовал. Помощи ждать от них не приходилось. От чувства одиночества ему стало еще страшнее. Юный разведчик понял, что легко от них не отделаешься.
– Не верите, что я иду к бабушке, так пошлите кого-нибудь проверить, - сказал сквозь слезы Вася.
Переводчик заговорил с офицером на непонятном для Васи языке. Тот выслушал, одобрительно кивнул головой и сказал:
– Гут. Карашье.
– Пойдешь в Большие Березки в сопровождении солдата, - сказал переводчик. - Смотри, не вздумай убегать – получишь пулю.
Вася обрадовался. Появилась надежда на спасение. Но по мере приближения к селу им овладевало все большее беспокойство. Дело в том, что у Васи в селе не было никакой бабушки. Более того, не было даже знакомых. Он никак не думал, что его будут сопровождать до самого села. "Попугают немного и оставят", - думал он. Но, видимо, немцам уже приходилось встречаться с такими "внуками". Дело принимало худой оборот. Хоть бы встретились партизаны! Может, попробовать бежать? Трех шагов не сделаешь, как этот верзила всадит пулю в спину. Разжалобить солдата? Он по-русски не понимает. Да этим только большее подозрение вызовешь. Выход не находился, а село уже близко. Васе вдруг так захотелось жить, аж слезы выступили. Что предпринять? Как быть? С фашистами не шути: убедятся, что нет никакой бабушки, считай – пропал.
На околице села их остановил часовой. Поговорив с сопровождающим, он окинул Васю таким подозрительным взглядом, словно говорил: "Знаем мы вас, таких внуков."
Войдя в село, Вася замедлил шаг. Он шел и посматривал по сторонам. Вдруг оживился, посмотрел на немца и, улыбаясь, показал рукой в направлении пожилой женщины, которая набирала воду из колодца. Немец что-то ему сказал, но Вася не слушал, если бы и слушал, то ничего бы не понял. Он бежал к женщине и кричал: "Бабуся, родная, милая моя!" Бабка не успела опомниться, как он повис у нее на шее и зашептал: "Скажите, что я ваш внук…" Бабка все поняла и так яростно набросилась на немца, размахивая коромыслом, что тот, ничего не понимая, только таращил глаза и отступал под ее напором.
– Аспиды проклятые. Нет на вас, извергов, холеры, - кричала она, прижимая к старческой груди мальчика. - Да вам бы, антихристам, только со стариками и детьми воевать…
Солдат, которому было приказано установить, действительно ли мальчик идет к своей бабушке, был уверен, что со своей задачей справился вполне…
Вася пробыл в селе двое суток и сумел добыть необходимые сведения…
И вот этот Вася, или, как его звали в отряде, Василек, стоял перед нашей группой. Он был горд, что ему доверяют такое ответственное поручение, и всем видом старался показать, что оправдает доверие.
– Что же, Василек, по рукам, - сказал я, протягивая руку.
Он сильно хлопнул по моей ладони и крепко пожал руку, как бы говоря: "Вот какой я".
– Берешься провести нас через оборону противника? - спросил я юного партизана.
– А куда вам надо? - спросил в свою очередь Вася, переходя на деловой тон. Прочитав надпись на карте, которую я ему указал, он засмеялся: - Этой деревни нет. Ее немцы сожгли, а на ее месте вырыли себе землянки. Лагерь там у них.
– Нам не надо заходить в этот пункт.
– Вы мне карты не показывайте. Я все равно по ней ничего не понимаю. Называйте деревни и села. Я местный и все их знаю…
Уточнив маршрут и отдохнув, группа распрощалась с партизанами и выступила в свой первый переход из Брянских лесов на юг, на Сумщину.
– Прощай, суровый Брянский лес, - продекламировал Леша.