* * *
- Мы шли так, пока не перевалило за полночь. Усталые, голодные, без воды, но меня к тому же неотвязно мучил вопрос: что с нами будет на рассвете, что - завтра днем. И будет ли у нас послезавтра. С тех пор как мы сошли с дороги, меня не покидало ощущение, что мы повернули назад и держим курс на мост, откуда только чудом унесли ноги. Что в села нам соваться нельзя - это я понимал. Скорее всего, гипотеза Замфира была верна: русские, после воздушной атаки немцев, наверняка изменили направление обстрела, а это означало бы, что их танковая колонна оставила шоссе и рассеялась по окрестным селам. Я не понимал другого - зачем нам надо возвращаться опять к мосту. Конечно, я доверял их чутью. Они хорошо ориентировались, и оба были уверены, что мы идем правильно. Однако Замфир предупреждал, что нам придется держаться в тылу у русских, а мы вместо этого возвращались - так мне казалось… Подождем их или пойдем дальше? - спросил он, оглянувшись на ели, разбросанные среди скал. - Что-то они сильно отстали.
- Я думаю, лучше подождать, - сказал Архип, запрокидывая голову назад, на рюкзак. - По правде говоря, последний подъем меня вымотал. Я подзабыл эту дорогу. Последние годы у нас был другой маршрут: на Пьятра-Краюлуй через Омул. И что тут такая крутизна, я забыл… К тому же я хочу дослушать историю, - добавил он. - Ты раздразнил мое любопытство.
Дарий стал нащупывать по карманам сигареты.
- Лаура, конечно, убеждена, что Иван так или иначе нас благословил и что его благословение нам помогло.
- Не кури пока, - остановил его Архип. - Подожди. Ты еще не отдышался. Тебе тоже подъем достался нелегко.
- Что самое интересное, - продолжал Дарий, послушно сунув в карман пачку сигарет, - это что ни на секунду я не задумался, как Иван оказался там, где не было боев, один среди кукурузных полей. Кто ранил его - еще прежде, чем там побывали немецкие истребители? Ведь он был так тяжело ранен, что не мог пошевельнуться, и губами-то шевелил еле-еле. При этом почти не потерял крови - земля рядом была чуть влажной. Как это могло быть? Куда делось его ружье, его ранец? В кармане - один револьвер, и тот без патронов. Замфир его обыскал. Ничего - ни документа, ни письма, ни фотографии. Замфир-то был уверен, что Иван нас благословил, и хотел узнать его фамилию, чтобы оповестить потом семью. Чтоб они знали, где он похоронен. Но ничего не было… И ни один из нас, - добавил он, помолчав и снова доставая пачку сигарет, - ни один из нас не задал себе вопрос: откуда он тут взялся, Иван? Как он сюда попал?
- У каждого мира - своя структура, своя логика, - сказал Архип. - Как тебе, конечно, известно, противоречивость, или непоследовательность, бывает двух родов: очевидная изнутри самой системы и та, которая становится очевидной, лишь если смотреть на нее извне.
Дарий курил и рассеянно слушал его.
- Любопытно, - вдруг сказал он, - но чем больше я смотрю на тебя, тем больше понимаю, как ты похож на Ивана. При том что внешне в тебе ничего от Ивана нет. Однако повторяю и подчеркиваю: только внешне…
Архип оторвал затылок от рюкзака и посмотрел на него с интересом, будто видел впервые. Потом улыбнулся.
- Что ж, я ждал этих слов. Тебя так забрала Иванова тайна, что на уме у тебя одно - как расшифровать ее послание. А поскольку Иван тебе недоступен - не потому, что умер, а потому, что и живой еле говорил, да и то, что говорил, было для тебя за семью печатями, русского-то ты не знаешь, - так вот, поскольку Иван тебе недоступен, ты пытаешься найти его в каждом новом человеке. Сейчас новый человек - это я, нашему знакомству сколько? Часов пять-шесть? Так что я прекрасно понимаю, как это у тебя сорвалось с языка, и не обижаюсь. Что ты хотел спросить? О чем думал Иван? Спрашивай, я попробую ответить.
Дарий смущенно хмыкнул и поискал камень, о который можно было бы погасить сигарету.
- Вы - технологи, социологи, психологи - очень странные люди. Но я думаю, что не всегда все так просто, как вам кажется. Если откровенно, то да, твое сходство с Иваном меня пронзило как нечаянное открытие. Только я вовсе не надеялся узнать через тебя, что творилось в его голове. Другое: эта символическая равнозначность, ваша с Иваном, могла бы восстановить для меня контекст той мистической формулы: "ряд очевидных, но взаимоисключающих обстоятельств". Я сформулировал ее для Ивана, чтобы объяснить ему, что произошло со мной после восьмого ноября. И мне тогда казалось, что в ней я ухватил, как в простом уравнении первой степени, тайну человеческого существования…
- Вы все про Ивана? - вмешалась Лаура, вдруг возникая за его спиной. - Разобрались?
- Откуда ты здесь? - изумленно спросил Дарий. - Почему я тебя раньше не видел?
- Ходила по магазинам, - отвечала Лаура, садясь со вздохом облегчения. - Совсем без ног…
- А остальные где? - поинтересовался Дарий, оглядываясь.
- На подходе. Адела остановилась у киоска купить газет, доктор с мамой и все прочие зашли к соседям одолжить дровишек. А то что-то похолодало, чего доброго, снег пойдет…
Дарий вдруг понял, что ласкает ладонями подлокотники кресла, и со значением улыбнулся.
- Вы должны как-нибудь рассказать мне историю этого кресла, - сказал он. - Такое впечатление, что стоит мне вспомнить про Ивана, а точнее, стоит мне вспомнить про Ивана, сидя в этом кресле, как я либо вижу сны, либо просыпаюсь…
- На сей раз ни то ни другое, - перебил его Архип.
- Как это понимать? - заволновался Дарий, в упор глядя на него. Архип поднял брови.
- А что тут понимать? Вы вывели формулу: "ряд очевидных, но взаимоисключающих обстоятельств", - только, кажется, остались недовольны. - И добавил, удаляясь - Значит, надо еще поискать, значит, поищем еще…
Дарий смотрел ему вслед, охваченный сразу досадой и яростью, что не умеет возразить.
- Alors, nous sommes foutus, - прошептал он. - II n'y a plus d'espoir. Foutus pour Teternite!..
* * *
- Nous sommes foutus! - сквозь зубы процедил Дарий, когда Замфир дал сигнал отправляться. - Foutus pour Teternite!
Они вышли на гужевую дорогу, всю в рытвинах, змеящуюся посреди поля. И снова разом, со всех сторон, взорвалась трескотня цикад. Теперь, выбравшись из кукурузных зарослей, можно было снять каски. Замфир и Илиеску прицепили их к ранцам, свою Дарий повесил на руку. Уже появились звезды, но прохлада ночи все не наступала.
- Не разговаривайте лучше, господин студент, - посоветовал Замфир. - Вы, верно, притомились…
- Полночь-то миновала, теперь только и поговорить, - возразил Илиеску. - Пока не дойдем до шоссе. Там опять придется держать ухо востро…
Дарий отыскал платок в верхнем кармане гимнастерки и принялся отирать лицо.
- Слушайте, ребята, - сказал он немного погодя. - А это та дорога, вы точно знаете?
- Та самая, господин студент, - успокоил его Замфир. - Гляньте на звезды. Мы только крюку дали, чтоб обойти село, а так идем верно. Держимся следом за русскими…
Дарий мельком посмотрел на светящийся циферблат.
- Без двадцати пяти час, - начал он рассуждать. - Если скоро выйдем на шоссе и все будет хорошо, тогда сможем идти часов до четырех. Потом, как вы говорите, надо снова уходить в кукурузу. А вдруг километров через десять-двенадцать начнутся другие поля - ну там пшеница, овес, сурепка, что-нибудь в этом роде? В них ведь не спрячешься.
- Не беспокойтесь, господин студент, - сказал Илиеску. - Я в этих местах был нынешней весной, когда только посевы вылезали. Вся Украина такая, как вы видите: кукуруза, потом на километр-другой пшеница либо рожь, либо еще что, а после опять кукуруза.
- Вот с водой будет тяжеленько, - вздохнул Замфир. - Воды можем не найти. Нам бы заброшенный колодец или хоть болотце, но может ничего не попасться и день, и два. Тяжеленько будет, но, с Божьей помощью, перебьемся. Я знаю травы, потом есть корешки, а то и молочный початок где уцелел… Перебьемся, это вы в голову не берите…
- А есть будем, что нынче ночью, - поддержал его Илиеску. - Кукурузу. Жалко, переспела, и печь ее без толку. Но сойдет и так. С голоду не помрем.
Дарий совал платок обратно в карман, когда его нога угодила в яму. Он покачнулся, ранец наехал ему на затылок, но Замфир крепко подхватил его под руку.
- Боже сохрани сейчас ногу вывихнуть!
- В яму попасть и не упасть - добрая примета, - вспомнил Илиеску.
Дарий запихнул платок в карман.
- Раз уж речь зашла о ямах… - начал он, ухмыляясь, - я давно хотел спросить, зачем вы надрывались, копали для Ивана такую царскую могилу, я хочу сказать - такую длинную?
- Почему же длинную, господин студент? - сказал Замфир. - Могила как могила. Как для хрестьянина.
- Когда вы начали копать с двух концов, - настаивал Дарий, - между вами было больше чем два метра. Как будто вы собирались зарыть целый патруль…
И ему стало так смешно, что он расхохотался, вмиг чудом забыв и про жажду, и про усталость. Замфир с Илиеску вторили ему, но он понимал, что только из вежливости.
- Не приведи Бог - патруль! - сказал наконец Замфир. - Однако двух метров в ней не было…
- А я вот думаю, - добавил Илиеску, - вы, господин студент, никак не могли ее видеть, вы же в поле ушли.
- Это потом. Сначала налетели немецкие самолеты и забухали русские пушки, вот в ту минуту я и видел, как вы копаете. Очень хорошо помню.