Как же они умудрились потерять последнего принца?
– Он бесследно исчез, когда власть захватили коммунисты.
– Наверное, они уничтожили его, беднягу.
– Никто не знает правды.
– У него была семья?
– Принц был женат. Многие иллирийцы считают, что он и его жена скрылись. Вскоре коммунистов свергли и состоялись так называемые свободные выборы. Однако новое правительство составили те же люди, что находились у власти при коммунистах. Страну ограбили, после чего у народа окончательно лопнуло терпение. Люди решили, что, если выйдут на улицы и будут достаточно долго демонстрировать свой протест, их исчезнувший принц рано или поздно узнает об этом, возвратится и спасет их.
– Романтичная история, – призналась Ианта, – но, если принц на самом деле спасся и где-то скрывается, он, наверное, мысленно благодарит иллирийцев за преданность и живет в свое удовольствие, по крайней мере как нормальный человек.
– Ты бы тоже так поступила на его месте?
– Разумеется.
– Даже если бы от тебя зависела судьба этих людей?
– По-моему, привыкнув к радостям обычной жизни, человек не станет рисковать и возвращаться к власти.
– Даже если чувство долга велит ему вернуться?
– У тебя слишком развито это чувство, я бы сказала, чересчур развито, – заметила Ианта. – Мне действительно жаль иллирийцев, но принц не вернется и не спасет этих бедняг.
Очевидно утомленный беседой об исчезнувшем принце Иллирийском, Консидайн заговорил на другую тему и к прежней больше не возвращался.
В продолжение беседы Ианта еще несколько раз пыталась хоть что-то узнать о Консидайне, но ей удалось выудить только то, что он вырос в Австралии и там же начал блестящую карьеру бизнесмена. Алекс прекратил ее дальнейшие расспросы, напомнив с улыбкой: – Пора готовить ужин. Надеюсь, ты не передумала мне помочь?
Они отправились на кухню, где дружно приготовили суп из зеленого горошка, рыбное филе и овощной салат.
За ужином Ианта возобновила попытки проникнуть во внутренний мир собеседника, заведя речь об эстетических вкусах. Консидайн предположил, что самыми прекрасными произведениями в мире искусств являются итальянские оперы.
– Говорят, в Италии столь придирчивая публика, – сказала Ианта, – что самого способного тенора могут освистать и прогнать со сцены, если слушателям не понравится уровень его исполнения.
– Тамошняя публика ценит умение петь, а не способность брать отдельные ноты, – объяснил Консидайн. – Прекрасный голос вовсе не предполагает совершенное пение. Но если ты слышишь прекрасную музыку, забывая об исполнителе, значит, пение совершенно.
Ианта чуть склонила голову набок, пытаясь понять его мысль.
– Я обязательно это проверю, – шутливо предупредила она, – если когда-нибудь окажусь в оперном театре. Что касается меня, я поклонница старых голливудских мелодрам. Там все так прекрасно: счастливая жизнь, возвышенные чувства, красивые актеры.
– И актрисы, – подхватил Консидайн. – Там предпочли бы взять на роль не одаренную актрису, а первую встречную смазливую красотку, которая будет мило улыбаться в камеру.
– И это правильно! – горячилась Ианта. – Ведь женщиной надо прежде всего любоваться!
Их глаза встретились, и Алекс улыбнулся ей. «Как хорошо, что я его знаю недостаточно долго, чтобы влюбиться», – подумала Ианта. Она улыбнулась ему в ответ, но улыбки тут же исчезли с их лиц, так как кто-то громко постучал в дверь черного хода. Ианта удивленно вскинула брови:
– Кого это занесло в такую погоду?
– Сиди здесь, я открою, – сказал Алекс.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Когда открылась дверь, Ианта с трудом расслышала сквозь шум ливня всхлипывающий женский голос. Вскоре Алекс появился в гостиной с женщиной лет сорока в намокшем плаще с откинутым капюшоном.