- Тоже себе не откажи. А то можно, знаешь... Человеку не много надо. Это нам постоянно на головку: кап-кап. Откуда все знают, что мне надо, а? Это надо, то надо. Шнырь сюда, шнырь туда - запыхался. Купили стенку, теперь купим софу, а там, глядишь, накопим и на трехцветный телевизор - мечту идиотов. Счастье привалило. Надо всё это? Ни на хер никому не надо. Жизнь не так проста, как она кажется - она куда как проще. Винца граммулечку, поплясать, песен попеть, поговорить за любовь-ласку с каким гондоном штопаным, пообщаться. Правда, Миша? Вот что надо. А то - дела, заботы, хлопоты. Они сегодня, завтра, и всегда. А жизнь одна. Единственная. И не слишком длинная. И вся, от корки до корки вся! в заботах. Ну ни хуйня? Абсолютнейшая. А надо оно тебе? Спроси-ка себя. Такой ценой. Надо? Я, лично, живу по принципу: не бери тяжелого в руки и дурного в голову, и всем другим советую: живи себе нормальненько, не беспокойся, не спеши, и не работай. Это - самое главное. Лучше плохо отдыхать, чем хорошо работать. Работа - от слова "раб". От работы кони дохнут и трактора-комбайны ломаются, а они-таки железные. - Маныч пощелкал ногтем по крутому боку самовара. - Опять же организм изнашивается. Потаскай-ка бетон - наживешь радикулит. Умственная работа - сплошные нервы. Классики что писали? Работай, работай, работай, ты будешь с уродским горбом, за долгой и честной работой, за долгим и честным трудом. Нет уж. Умней будет просто по улицам ходить, воздухом дышать. А то все спешат, бегут. Куда? Куда бежать-то, ебёна телега? Да ты не беги, не спеши - больше толку будет. И не работай - ты же меньше всем вреда принесешь. От твоей работы один вред. Остановись! Поиграй лучше, инструмент освой. Лучше в музыке потрудиться, чем ногами елозить, на диван зарабатывая. Ну, заработал ты этот диван, пожрал, завалился, брюхо рядом упало, в телевизор куриной слепотой пялишься. Тьфу! И все тебя туда-сюда, то сделай, это сделай. Всё кому-то сделай, всё кому-то надо от тебя. А тебе самому что? Скажи: "А ну вас всех в верзуху! Я - есть я, и лучше меня нет никого, и я для себя - самый лучший на свете". Себя любить не будешь - и никто тебя не полюбит. Если себе нравишься - значит кому-то еще понравишься. Вот и сделай что-нибудь для себя - пожрать чего-нибудь вкусненького купи, стопочку дёрни. А! и хорошо! и поебать! Чего ты - хуже других?
- Вот у меня батя, - всунулся Лёлик, - приеду, пойдем с ним в магазин, накупит всякой вкуснятины, такого, знаешь. Я говорю, слышь, пап, дорого. А мы с тобой дешевые что ли, отвечает.
- Во, - прохрипел Маныч, зажевывая. - Есть монета - не жмись. Погуляй, пожри качественно. Не будет денег - а и шопен с ним. Что будет потом - посмотрим. Жизнь-то не кончилась. Она любит тех, кто любит ее. Будешь так жить - ни болезней не будет, ничего. Здоровье ать-два. Выспался, потянулся, в окно поглядел. Зашибись. У меня дома, верь не верь, будильника нет. Выкинул. Надо было пойти. А, - махнул он рукой, - просить, в общем. Тьфу! Противно, гадость. Я, как путный, спонталыку сбился: будильник завел, рубаху нагладил. Утром: трень-брень. Да звонко так. И не умолкает. Ах ты, засранец! раз! в окно. Хер вам!! Бляди ёбаные. И снова спать лег. Во!! Хера! Я себе принадлежу, а не вам. И ложил большой, толстый и красный карандаш на ваши дела! Как небо на мои дела плевало, так я плюю на милости небес!!
- Сильно!
- Не понял.
- Сильно сказано.
- Вознесенский. Знаете ли, судари, - воодушевился Маныч, - что поэт - это Голос Бога? Что жизнь можно понять, когда читаешь Поэта? Только он укладывает ее навзничь, в три строки. Как трехрублевую вокзальную. Вообще, я вам скажу... Жизнь можно понять только через другого человека. Не обязательно, ну да ладно... Через музыканта, поэта, писателя. Через тех, кто её... - Маныч два раза подряд икнул и было призадумался на пару секунд: что это с ним. - Но через Поэта, - он указал пальцем в потолок, - в первую очередь, потому что поэт - не человек. Он больше, чем человек. Он - дух. Он - любовь Бога. Он - символ Начала. Поэт расставляет слова по порядку, находит им место и смысл. В этом и есть его Таинство - найти то самое Слово. Царь перед ним - говно. Кто был первый Поэт? Адам. Всем дал названия: животным, птицам, растениям. Дал имена всему загадочному. И разгадал эти Тайны. Выдумал свой собственный мир. Из гласных, шипящих, звенящих, свистящих, согласных и не согласных. И получилось ведь, нет? Тиг-гг-ррр! Кош-шшш-ка. Птич-ч-ч-ч-ка. Не абы так. С любовью.
- Мура какая-то, - буркнул Минька под нос.
- С Любовью, - повторил Маныч, - с большой буквы. А Любовь - это Бог. Когда любишь - обожествляешь, будь то дело или человек. Если любовь приходит в сердце, слова рождаются сами. И какие! Ядра - чистый изумруд. Но главное, всё же, не слова, что слова? слов, как грязи. Главное - как они… - Маныч поводил руками. - Главное - поэзия! А что поэзия? поэзия - это сика на нанику. Несопоставимые слова. Оказались они рядышком в одном окопе, - странным образом, можно сказать, не по своей воле, - и тяперича, тыча в бока друг друга, по мордасям хлопая, строят, а куда деваться? вместе и строят новый смысл. Поэт, как пьяный, хватается за всё, что ни поподя, у него ж, охломона, броуновское движение в башке лохматой, а как раз неожиданные сравнения и остаются. - Миньтка хотел было что-то сказать, но Маныч остановил его вальяжным жестом. - Это все равно как толмачить. Другой язык. Ты его знаешь - поймешь. Другой, пятый - тоже, а шестому - мимо. Одиннадцатый не поймет, еще и в морду заедет. Надо ему ваши… матрасы обоссанные... Двацать первый палец. На фиг не надо. Зачем? Хо-хо, стихи!? Муха села на варенье. Что, не прожили б? Великое дело, ханские эмираты! Да кто спорит? Куда как ни верней. А эфир? воздух цветной? этот вот зайчик солнечный на кривой сабле, что сейчас полоснёт тебя нахрен, в пизду?! Пополам, блядь, до самых яиц развалит! Чуйства, едрёна вошь! Снег, без всего этого, не снег, а всего лишь будущая грязная вода. Но ведь, и вообще-то - мистика. Трататуй какой-то. Прочитай-ка толпе стихотворение. А реакция?… Один смеется, другой плачет, а третий - бесится. О! - история. Но если к нашему разговору вернуться, - Маныч показал большим пальцем за спину, - то поэзия неотделима от метрики. Убери ритм - и это будет всё что угодно, но только не поэзия. Рифма - тот же ритм.
- Э, товарищ лектор, неувязочка. Почему же от мантр в транс впадают? Где там рифма? Позвольте-ка вопрос.
- Залупу тебе в нос. Как на лекции: всего-то навсего, определенные словосочетания, повторяемые неоднократно, в определенном размере, создают звуковые колебания определенной частоты, которые, воздействуя на организм, приводят его, опять же, в определенный ритм. Спроси - поэзия? Отчего ж нет. Так же, как и заговоры, что бабки шепчут: стану, благословясь, пойду, перекрестясь, из избы дверями, из двора воротами... К тому же, немаловажный фактор: древний язык! Сохраняющий архаичные вибрации, первичный, авторский ритм. Которого мы уже и услышать не можем. Слово по-настоящему резонирует и совсем по иному воздействует. Рифма и ритм - вот где спасение. Вот где катапульта. Не зря же говорят: слово лечит. Но ведь не всякое!
- Да, если хуями обложить, точно не вылечишь.
- Артуха! Ты всё знаешь. Тебе надо книги писать.
-Нам ли стоять на месте. Надо просто к жизни приглядываться, тогда она тебе сама все тайны раскроет. Мы ж не говорим, а балаболим, и думать не думаем: а почему это слово именно так произносится, а не по-другому? А просто так ничего не бывает. Просто так прыщик на жопу не сядет. Вот, допустим, слово "судьба". Что это? Что такое сугубо и глобально: судьба? В словаре не смотри, там тебе напишут адекватно да конгруэнтно. Зри в корень, как Козьма Прутков сетовал. "Судьба". На первое - суд, на второе - Бог. Суд Божий. Как боженька рассудил - так и жить будешь, заваляшшой ты мой. Так и повздыхаешь-поохаешь. Вот тебе и "суждено", вот тебе и эх! судьбинушка, криво-латано.
- Судьба, это не то, что должно случиться, - вставил Минька. - А совсем наоборот.
- "Свобода", однако ж - С Волей Божьей. С волюшкой. Но божьей. Живи не как хочется, а как Бог велит! - В подтверждение своих слов Маныч решительно хлопнул по столу. - По заповедям. Вот тогда и свобода, а не пей ни хочу. Свобода без доброго сердца, без Бога - страшнейшая штука, васька буслаев. Оттенков здесь ой-ё-ёй сколько. "Обогатиться". Не башли в кубышку заныкивать, а о Боге думу думати, об "не убий, не укради, не обмани". К Нему прислониться, а себя смирить. Только тогда и обогатишься - чище станешь, духовно вырастешь. "Счастье". Сей час. Сию минуточку. Вот здесь, сейчас, счастье, на мгновеньице, пока забылся ты. Или: "искусство". От слова "искус". Откуда вестимо? От змея-искусителя. От Сатаны, - изобразил рога Маныч.
- А ты говорил от Бога.
- От Бога - Поэт. Он представитель Бога на Земле. С Сатаной на жизнь, а не за смерть борется. А Земля отдана дьяволу, в его руках.
- То есть сейчас мы все в аду, а когда якобы умрем - попадем на небо? В так называемый рай?
- Лучше нету того свету, - закатил глаза Лёлик.
- А мне и в аду хорошо, - потянулся Минька.