- Лучше быть немножко пьяным, чем немножко трезвым. Верно, Артуха? - кивнул Минька на пузырь. - К тому же ты сам говорил, помнишь? Можно пить до работы, можно пить после работы, можно пить во время работы, но нельзя пить вместо работы.
- Не сидел, не служил - откуда дисциплину знать? - парировал Маныч, доставая из-за окна хороший ломоть колбасы. - От хлопот наших щедротам нашим.
Баночку "Сайры" достал, и лимон достал, и кусок настоящего, не плавленого сыра, с синими пластмассовыми циферками на янтарном боку.
Оркестр, туш!
- О, живет, куркуль!
- Агент ЦРУ, факт. Сдавать надо. Премию дадут - всю жизнь не работай.
- И машинка пишущая: клавиши латиницей, а на листочке-то по-русски. Шифровальный аппарат. Не иначе.
- Ты что, в Москву ездил? - сообразил Лёлик.
- Сегодня утром приехал. Затарился немного.
- Понятно. То-то с Пиздоболкиным шу-шу-шу, шу-шу-шу.
Порезали тоненько, консерву распатронили, и когда подоспела картошка, всё было улажено чисто, со знанием дела и почти щегольски.
Квакнули.
Пар от носок.
Самовар посреди стола - рожи наши там хороши: вкривь-вкось-поперек.
- На улице, кажись, снег пошел...
- А мы, умные люди, будем в тепле сидеть и коньячком пользоваться, - снисходительно сказал Маныч.
- Отойдем и поглядим, хорошо ли мы сидим.
Так расслабило, что и говорить ничего не хочется. Что такое счастье? До наивности просто: бывает всё на свете хорошо, в чем дело сразу не поймешь. Парам-пам-пам.
- Кино там посмотрел, - сказал Маныч скромненько. - "Хелп".
- Где?!!
- На даче у толстого одного. Что-то вроде спецпросмотра.
- Ты смотри! Я сразу понял, что этот парень нам не чета.
- Да ладно, подожди. Ну и как?
- Да лажа какая-то, право слово. Бегают с перстнем всю дорогу, как придурки. Любительский фильм. На большее при всём не тянет. Так... Самовыебоны. В общем, - подытожил Маныч, - не "Восемь с половиной".
- Какие восемь? с каким перстнем? Ты толком давай.
- У Ринго Старра, по фильму, перстень магический. Жертвенный что ли. На английском же, без толмача. Да и смотрел, я по правде, левым глазом. Кривой уже был. Я так скумекал, что, как бы это... - Маныч потер указательным пальцем лоб, - тот, у кого этот перстень - священная жертва, и на закате чукчи какие-то должны его пришить. Вот и бегают идиотски весь фильм. Бегают, прыгают... Кривляются. Вроде того, когда кинокамеру купят, а что снимать не знают. Первое, что в головёнку приходит: давай-ка что ли рожи покорчим. Параша, одним словом.
- А музыка?
- Что музыка? "Битлз". Все они там. Как положено.
- Не хило.
- Не знаю где не хило, а то, что Элтон Джон приезжает в мае, вот это, действительно, не хило.
- Пиздёшь, - отрезал Минька.
- Ну почему пиздёшь? Почему и нет? Очень может быть. Заткнут рот "голосам". Пожалуйста - открытое общество, - Элтон Джон в Москве, хавайте. Кстати, "Машина времени" ваша в Монино. Выступала, - язвительно выделил Маныч. - Звали меня знакомые на концерт.
- И ты не пошел? Артуха! Хоть нам рассказал бы.
- Слушай, а как узнать? Когда еще будет? Мы бы съездили. Узнать не можешь?
- Это же всё случайно бывает, кепари. Как нарвешься.
- Ой, мудила.
- Сами когда играть начнете? Нашли идеал, тоже мне. Ты не на концерты всякие ходи, халабуду-то… А хотя бы, я не говорю уж Майзла Дэйвиса, - "Песняров," "Перепелочку" хотя бы поставь. И слушай. Вникай. Сто один раз послушай. Каждую ноту пойми. Люди старались, мучались. Плакали, может быть, злились - не получалось. А посмотри-ка - как вдох - естественно. Какие там "машины времени" - по пизде мешалкой. Всё сразу хотите, на тарелочке. Так ведь не бывает.
- Ну почему "хотим"? Ясно.
- Что ясно? "Ясно" ему. Всё толковое дается напряжением, с усилием. Нет удовольствия без напряжения. И роста нет, развития. Чтобы мышца развивалась, она должна уставать. Понятно? Член - и тот! У меня врач знакомый так говорит: если объекта приложения нет - дрочи. Эта та же мышца: не будет работать - атрофируется. Работать надо. Читал кто Библию?
- Да где ее?..
- Сказано: "Входите тесными вратами, широкими вратами многие идут, а ты найди свой путь".
- Минька находит, - вставил Лёлик, - только целки трещат.
- Выбрал цель, - продолжал Маныч, - и вперед, и только о ней и думай. "Спрями путь", сказано. Всё ей подчини, буквально всё - и увидишь, как сразу многое упростится. Что надо, не надо - само отвалится. "Ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше". Это, мужики, для чего угодно: и музыка, и работа, всё, что хочешь, а музыка в первую очередь. Думайте инструментом легко овладеть? Ты вот берешь гитарку когда охота, бряк-бряк, бросил, надоело. А чтоб ее освоить, надо и срать с ней вместе ходить. И неохота заниматься, а себя заставлять. Подстегивать себя нужно, стегать - вот тогда инструмент будет твой слуга, а не ты его. На всякое хотение есть терпение. Посмотри, Серега, ты же гриф совсем не знаешь. Технику осваивай. Тех-ни-ку. А с ней и остальное придет. Не конь везет, а овес. Готов спорить, что ты даже, что такое "техника" не знаешь. А вот.
- Техника? А чего там такого знать? Когда нотки четко берут. В правильной позиции. Не лажают, естественно.
- Ты руками-то не води. Садись, два. Не знаю, кто сказал, но лучше не скажешь: техника - есть умение делать то, что хочется. Усёк? А по сути, по себе знаю: техника - это большое количество приемов работы. Вот когда будешь брать какую-нибудь "девятку", да любой доминантсептаккорд, допустим, в нескольких, хотя б пяти обращениях - считай, - окей! двигай дальше, ищи взаимосвязь, сначала логичную, потом нелогичную. Это ж как математика. Наука. Чтобы играть и сочинять надо знать всё или ничего. Другого пути просто нет. Нельзя то и другое - наполовину. Или интуицией, или знанием. Ясно?
- А ноты музыканту знать надо? - спросил Минька.
Разлили по последней. Маныч поднял чашку, понюхал.
- И увидел Бог, что это хорошо. - Он выпил, передернулся, выдохнул. - Этот хоть почище азербайджанского. Мэн сени сивирам. Тот, ясная поляна, из нефти гонят. Выпьешь - и вроде с водителем самосвала целовался. - Маныч со стуком поставил посуду на стол. - А ты, Миша, не дергай ножкой. Не спортивно, парень. Всё надо знать музыканту. Если он музыкант.
- А вот Армстронг говорил, что музыканту ноты знать не обязательно. И у Эллингтона - эге - спохватились партитуры искать - а нету. Он в них селедку заворачивал.
- Это ты телевизора насмотрелся? Тётек вумных? Я б тебе поставил Эллингтона, - Маныч положил руку на сердце, - да нету. Ты поверь мне, ёлки. Билив ми. Там люди играли - золото. Как его альт-саксофонист "Прелюдию к поцелую" … Э-э-э… Океан. Всё как.. Взаправду. Бриз, волна… Какими словами? В музыке-то? Расскажешь мне. Учёные они все, чувак. Учёные. Чтоб друг-друга понять - другого языка у музыканта нет.
- И знаешь, Маныч, кто музыку делает? - не сдавался Минька, - Шпана из подворотни. Беспорточники. Ей до фени кадансы ваши всякие. Получится - не получится. Консерваторцу твоему не то что кишка тонка… У него всего и ума-то, что нотки читать. Отбери у него нотки - он и заплачет-зарыдает, вешаться побежит. Он без ноток - калика убогий. Штамп чугунный в пустой медной башке - туда нельзя, сюда приличные люди не ходят, а вот эдак и вообще не по учебнику - музыковед плешивый заругает. Всё правильно он сделал, а от скукоты челюсть, зевая, вывернешь. Серые штаны. Только дилетанты музыку вперед двигают, Маныч! Потому что без оглядки на каноны: правильно, не правильно, а главное, чтоб Музыка была. Вон битлы, к примеру, - всё ж оттуда потом: и квины, и флойд, и цепы.
- О, голубь сизый! По-твоему, до битлов и не было никого, так? - ответил Маныч. - С неба они свалились, и понеслась! Да битлы, если на то, только тогда и музыкантами стали, когда гармонию, структуру музыки, ноты, наконец, стали изучать. Когда перестали рокенролльчиками баловаться. Чужими, кстати. Что без основ можно сделать? Только плагиатом заниматься. То-то Элтон Джон Королевскую Академию окончил.
- Что ты всё со своим Элтоном Джоном?! А квины? Биолог, архитектор, инженер, - стал Минька загибать пальцы. - Никто консерваторий не заканчивал.
- И никто не играет на синтезаторе, - выскочил Лёлик.
- "Флойд" - архитекторы, - продолжал Минька. - Кто там еще?
- Я уже говорил: или всё или ничего, - сказал Маныч, смачно чавкая. - И это еще фора великая. Как вам полудурам втолковать, что только в рамках традиции, канона, только в границах, которых в общем-то и нету, настолько они....Только зная всё можно быть абсолютно свободным. Сколько раз вам можно повторять: это Ниагарский водопад!
- Артуха, мы с тобой будем спорить до усрачки и всё равно останемся при своих. Ладно, я не говорю про себя, я не музыкант...
- Это ты, Миша, верно подметил, - перебил его Маныч. Он встал и достал из крашеного половой краской буфета початую бутылку водки.
- Но я знаю, что если серьёзно к музыке относиться, в полную силу, по-настоящему играть, растворяясь в ней, - продолжил Минька, - то это все равно как в другой мир уходить, вне потока сознания.
- Спиши слова.