- А… а что насчет раскровененных губ, сэр? Она сильно поранилась?
- Поранилась? А, да… видимо она прикусила губу, когда упала. Нет, ранка маленькая, ничего страшного. Что меня беспокоит, так это лихорадка и нервное расстройство. Ближайшие день-два будут критическими. Больной понадобится уход. Необходимо, чтобы кто-нибудь сидел с ней ночью, сбивал температуру и послал за мной, если ее состоянии ухудшится. Ты справишься, голубушка? Или мне лучше прислать сюда женщину из деревни или с фермы?
С вопросами Макгрегор-Робертсон обратился к вешалке. За все время разговора он ни разу не взглянул на меня. Застенчивость это или надменность, было непонятно, но создавалось впечатление, что он о вас весьма невысокого мнения.
- Я сделаю все, что требуется, сэр, - сказала я. - Не надо никого присылать. Я вполне в силах присмотреть за госпожой.
Он бросил на меня взгляд, наконец-то.
- Ты плачешь, милочка?
- Нет, сэр. Вовсе нет. Пожалуйста, объясните мне, что нужно делать, чтобы миссус полегчало.
Все это время из кабинета господина Джеймса не доносилось ни звука. Дверь в него оставалась плотно закрытой. Проводив доктора, я помчалась в кухню и приготовила все необходимое для ухода за больной. Отыскав во дворе Гектора, я поручила ему накормить живность и сделать еще кое-что по хозяйству, а потом поднялась наверх. Я до поры выбросила из головы мысль о побеге - с этим можно подождать, покуда миссус не станет лучше. Сперва я поставлю ее на ноги и только потом потихоньку улизну, оставив письмо с объяснением. Надо надеяться, она выздоровеет. Ради этого я наизнанку вывернусь.
Я застала миссус спящей, но беспокойным сном. Мамочки родные, она была горячая как печка, и я тотчас же положила ей на лоб и горло влажные салфетки, следуя указаниям доктора. Потом я растопила камин, а когда огонь хорошо разгорелся, подтащила к кровати плетеное кресло и начала чуть не ежеминутно менять компрессы, намачивая салфетки холодной водой.
Таким образом прошло около часа. Уже стемнело, а я еще не зажгла свечу, и комнату освещал лишь каминный огонь. Время от времени миссус стонала, и ее веки трепетали. Я была настолько поглощена делом, что чуть не вскрикнула от испуга, когда дверь у меня за спиной распахнулась. Обернувшись, я увидела фигуру на пороге. Господин Джеймс. Он затворил за собой дверь, но к кровати не приблизился.
- Как дела у пациентки? - осведомился он. Его глаза мерцали в свете пламени, но все лицо оставалось в тени.
Я стала отжимать салфетки, радуясь что мне есть чем заняться.
- Все так же, сэр. У нее по-прежнему жар.
Я пыталась говорить обычным голосом, но он предательски дрожал, слава богу в комнате стоял полумрак и моего лица было толком не разглядеть.
- Доктор говорит, болезнь вызвана нервным потрясением или чем-то вроде.
- Да, сэр.
Господин Джеймс подступил к изножью кровати и взглянул на миссус, лежащую ничком под покрывалом, а потом посмотрел на меня. Похоже, он остался недоволен увиденным.
- У тебя прическа растрепалась.
И верно, растрепалась. Я не вспоминала о ней с тех пор, как вытряхивала воображаемого паука из волос на чердаке. Я подняла руки и принялась убирать назад выбившиеся пряди.
- Ладно, черт с ней, с прической, - сказал господин Джеймс. - В данный момент мне хотелось бы услышать из твоих уст, что же произошло сегодня. - Он засунул одну руку в карман, наклонил голову набок и стал ждать, словно зверь в засаде.
- Ну, рассказывать особо не о чем, сэр, - осторожно начала я. - У госпожи приключился нервический припадок, сэр, но я уверена, она скоро оправится. Доктор объяснил, как за ней ухаживать, и я выполню все указания в совершенной точности, сэр, вам и пальцем пошевелить не придется. Я позабочусь, чтобы ей полегчало, вот увидите. И я подам вам ужин через минуту. Вы желаете бараньи отбивные или сельдь? Рыбная торговка приходила нынче утром.
Уголки губ у него приподнялись, но то была невеселая улыбка, скорее даже не улыбка, а гримаса, он явно готовился напрыгнуть на меня из засады.
- Будь добра пояснить, что же вызвало припадок.
- Я не врач, сэр.
- Брось, Бесси! - говорит он. - У тебя наверняка есть какие-нибудь соображения на сей счет. Я так полагаю.
- У меня, сэр? Да нет у меня никаких соображений, сэр, ни единого. Вот руку на сердце, - (Обе мои руки были погружены в миску с холодной водой.)
Господин Джеймс наклонился и помешал кочергой угли в камине. Потом повесил кочергу обратно на крюк и несколько мгновений наблюдал, как она раскачивается там.
- Разумеется, - промолвил он самым небрежным тоном, - призраки здесь совершенно ни при чем.
Ай да хозяин, лихо же он выскочил на меня из засады. Я приняла самый невинный вид.
- Призраки, сэр?
- Невозможно помыслить, - сказал он (жестикулируя так, словно произносил публичную речь), - чтобы призраки, фантомы, духи - или как вам еще угодно их называть - имели отношение к нервическому припадку моей жены. С подобным предположением решительно нельзя согласиться.
Он умолк, и я осознала, что он ждет от меня какого-то отклика. Но в следующий миг миссус застонала и беспокойно пошевелилась, отчего компресс сполз у нее со лба. Я убрала в сторону старые салфетки, достала из миски свежие и с минуту возилась, укладывая их на лоб больной. Когда я подняла взгляд, господин Джеймс выжидательно смотрел на меня.
- О чем вы спрашивали, сэр?
Господин Джеймс вздохнул и вперил в меня глазки-бусинки.
- Последние несколько недель моя жена пребывала в сильном волнении. Похоже она думала, что в доме завелось привидение. Сегодня с ней приключается нервический припадок. И ты говоришь мне, что не видишь никакой связи между припадком и всем этим вздором насчет призраков.
- Полагаю, что так, сэр.
- И ты не знаешь, что именно вызвало припадок.
- Не знаю, сэр.
- Значит, насколько я понимаю, тебя с ней не было, когда это случилось.
- Не было, сэр.
- Скажи правду, Бесси, и устыди дьявола.
Да хрен с ним, с дьяволом - кто здесь устыдился, так это я! Припертая к стенке и вынужденная врать напропалую, когда я собралась начать новую жизнь! За себя-то я не волновалась, я ведь уже написала свое признание госпоже. Но я не хотела, чтобы у нее вышли неприятности с мужем, а он бы страшно разозлился, если бы я доложила, что мы искали на чердаке привидение.
- Сэр, - говорю, - я не знаю, что еще вы хотите от меня услышать.
Господин Джеймс еще несколько мгновений вглядывался в меня маленькими глазками, поблескивавшими в свете огня, а потом, похоже, решил покончить с темой призраков. Он посопел, ущипнул себя за нос, яростно его потер, затем достал носовой платок и трубно высморкался.
- Хорошо, - сказал он, убирая сопливчик. - Однако меня интересует, не происходило ли в последнее время других подобных случаев. Приступов дурноты, к примеру.
- Нет сэр. Ничего такого.
- Насколько я понимаю, ты считаешь, что твоя госпожа находилась в добром здравии.
- Да, сэр. До нынешнего дня.
- Ясно, - говорит он. - Баранина.
- Прошу прощения?
- Ты спрашивала, что я хотел бы на ужин. Я сообщаю о своем предпочтении.
- Ах баранина! - говорю. - Мне показалось, вы меня обозвали.
Похоже, господин Джеймс меня не услышал, с мрачным лицом он пристально смотрел на жену. Он казался расстроенным и одновременно немного раздраженным. Мгновение спустя он повернулся и вышел прочь, не промолвив ни слова.
Миссус боролась с горячкой весь вечер до поздней ночи. Лишь раз ей стало хуже, и я чуть было не послала за доктором, но холодные компрессы в конце концов сбили жар, и она перестала метаться в постели. Господин Джеймс перед сном еще раз сунул свой клюв в дверь, но когда увидел, что жена по-прежнему в беспамятстве, бесшумно удалился. Полночь наступила и прошла. Новый год! Но у нас никакого праздника. Около часа пополуночи поднялся сильный ветер, закружил вокруг дома. Он сотрясал оконные стекла и завывал в каминной трубе, выдувая в комнату клубы дыма. Зольные феи кружились в воздухе и опускались на нас с миссус, мне приходилось смахивать их с ее милого личика. Ах, какая она была красивая! Но казалось, ничто не могло ее разбудить, она спала крепким сном младенца.
Я решила поутру приготовить для миссус бульон, если она будет в состоянии принимать пищу. Хорошо, что за ней ухаживала не моя мать. Бриджет и не подумала бы сварить бульон, она вообще никогда не стряпала без крайней необходимости. И Джо Димпси не лучше, у него на все болезни был один совет. "Пинта виски да хороший перепихон, и завтра будешь здоровее лошади", - всегда говорил он.
Пожалуй, я не стала бы рекомендовать миссус такое лечение.
В какой-то момент я прилегла на покрывало рядом с ней и обняла. Я и в мыслях не имела ничего непочтительного, просто хотела согреть и утешить бедняжку. По крайней мере у нее есть человек, готовый о ней заботиться. Пусть даже это всего лишь я - скверная девчонка, которая пытается начать новую жизнь. Я продолжала искать оправдания своим гадким поступкам. Обычно я не заморачиваюсь подобными вещами, но тогда все никак не могла отделаться от горестных размышлений о своем воспитании. Вот если бы то, да если бы сё. Вот если бы моя мать была не такой, какая есть, и прочая и прочая. Лежа там рядом с миссус, я невольно вспомнила прежние дни в Дублине, когда мы с Бриджет частенько теснились на одной кровати. То есть до появления Джо. После я спала на тюфячке на полу. На нем же я сидела, когда мать впервые красила мне лицо. Закончив со мной, она накрасилась сама и вывела меня из дома. На улице она остановилась рассмотреть свое отражение в оконном стекле, а потом с улыбкой глянула на меня и спрашивает: