Подружки Арабеллы переглянулись и дурашливо закатили глаза, лица их расплылись в глупой ухмылке. Зачтем одна из них подошла к Арабелле и, хотя поблизости никого не было, зашептала ей что-то на ухо, между тем как другая с любопытством наблюдала, какое впечатление это произведет на Арабеллу.
- А-а! - протянула та. - Об этом, признаться, я не подумала!.. Ну, а вдруг он окажется непорядочный? Женщине лучше не идти на это!
- Волков бояться - в лес не ходить! Конечно, лучше сначала убедиться, что он порядочный. Ну да что там, с твоим ты ничем не рискуешь. Эх, подвернись мне такой случай! Многие девушки так поступают. Не то, думаешь, выходили бы вообще замуж?
Арабелла задумалась и продолжала идти молча.
- Попробую! - прошептала она, но так, чтобы они ее не слышали.
VIII
В одну из суббот Джуд, как обычно, шел из Элфредстона к своей бабке в Мэригрин: теперь его влекло туда нечто большее, чем желание повидаться с престарелой и ворчливой родственницей. Перед тем как подняться на холм, он взял вправо с единственной целью лишний раз повидать по пути Арабеллу; они встречались теперь регулярно. Еще не доходя до фермы, он зорким взглядом заприметил макушку Арабеллы, мелькавшую над садовой оградой. А войдя в калитку, увидел, что три молодых, еще не откормленных свиньи вырвались из загона, перепрыгнув через изгородь, и Арабелла пытается загнать их обратно через ворота, которые заранее открыла. При появлении Джуда выражение ее лица, изменилось, деловая сосредоточенность уступила место нежной влюбленности, и она устремила на него томный взгляд. Воспользовавшись заминкой, животные увернулись и дали тягу.
- Их только сегодня утром посадили в загон! - крикнула она, порываясь продолжать погоню, несмотря на присутствие кавалера. - Только вчера их пригнали с фермы Спэдлхолт, отец отвалил за них немалые денежки. Они хотят вернуться домой, глупые чушки! Закройка скорей садовую калитку, миленький, и помоги мне загнать их! Никого из мужчин нету дома, одна мать, и они удерут, если мы не помешаем.
Он взялся ей помочь и начал гоняться за свиньями прямо по грядам картофеля и капусты. Он то и дело сталкивался с Арабеллой и улучил момент, чтобы поцеловать ее. Первую свинью водворили на место сразу; со второй пришлось повозиться; третья же, длинноногая тварь, оказалась более упорной и увертливой. Она пролезла через дыру в садовой ограде и очутилась на дороге.
- Она удерет, если не догнать ее! - испугалась Арабелла. - Бежим вместе.
Она выбежала из сада следом за свиньей, Джуд - за нею, стараясь не упускать из виду беглянку. При случае они кричали какому-нибудь мальчишке, чтобы он остановил свинью, но та всякий раз увертывалась и неслась дальше.
- Дай мне руку, дорогая, - сказал Джуд. - Ты совсем запыхалась.
Она с готовностью протянула ему горячую руку, и, дальше они побежали вместе.
- А все оттого, что их сюда пригнали, - заметила она. Пригонишь - они всегда запоминают дорогу домой. Надо было везти их в повозке.
В это время свинья добежала до открытых ворот в околице и проскочила в них со всем проворством, на какие были способны ее ножки. Когда преследователи выбежали за ворота и поднялись на нагорье, стало ясно, что если они хотят догнать свинью, им придется пробежать весь путь до фермы. Отсюда, с высоты, свинья казалась крошечным пятнышком, она безошибочно неслась к своему родному дому.
- Ничего не поделаешь! - воскликнула Арабелла. - Она будет там намного раньше нас. Но теперь это не важно, раз мы знаем, что она не пропала и ее не украли по дороге. Там увидят, что это наша свинья, и отошлют назад. Ах, боже мой, как мне жарко!
И, не выпуская руки Джуда, она свернула в сторону и бросилась на траву под чахлым боярышником, так что Джуд стремительно упал на колени.
- Ой, господи, чуть не свалила тебя! Ну и устала я!
Она лежала на спине, вытянувшись во весь рост, на травянистом склоне холма и смотрела в голубую высь, все еще не выпуская из своей горячей руки руку Джуда. Он прилег подле нее, опершись на локоть.
- Столько бежали - и все зря, - продолжала она; грудь ее часто вздымалась и опускалась, щеки горели, пухлые красные губы полураскрылись, на коже проступила испарина. - Ну, что же ты молчишь, миленький?
- Я тоже запыхался. Бежали-то все время в гору.
Они были совсем одни - такое полное одиночество ощущаешь, только когда вокруг широкое открытое пространство. Никто не мог бы подойти к ним незамеченным ближе чем на милю. Они находились на одном из самых высоких холмов в графстве, и оттуда, где они лежали, можно было разглядеть вдалеке окрестности Кристминстера. На сейчас Джуд об этом не думал.
- Ой, какая хорошенькая козявка вон там, на дереве! - сказала Арабелла. - Похоже, гусеница, зеленая с желтым, никогда не видела такой красивой!
- Где? - спросил Джуд, приподнимаясь.
- Так тебе не увидеть, придвинься ко мне, - сказала она.
Он перегнулся через нее, и их головы сблизились.
- Все равно не вижу, - сказал он.
- Да вон на суку, где он выходит из ствола. Там еще листочек дрожит, ну? - она ласково притянула его к себе.
- Не вижу, - повторил он, упираясь затылком в ее щеку. - Может, встать, тогда увижу.
Он поднялся и встал так, чтобы проследить за ее взглядом.
- Какой ты глупый! - бросила она сердито и отвернулась.
- Да я и не хочу ее видеть, милая, на что она мне? - молвил он, глядя на нее сверху. - Встань, Эбби.
- Зачем?
- Я хочу тебя поцеловать. Я все время только об этом и думал!
Она склонила набок голову, с минуту искоса с вызовом разглядывала его, потом презрительно скривила губы, вскочила и, сказав отрывисто: "Ну, мне пора идти!" - быстро пошла домой.
Джуд бросился вслед и догнал ее.
- Один только раз! - попросил он.
- Не желаю! - отрезала она.
Он удивился:
- Что случилось?
Она недовольно поджала губы, и Джуд плелся за ней, как ягненок, пока она не замедлила шаг и не пошла с ним рядом, спокойно заговорив о посторонних вещах, но каждый раз, когда он пытался взять ее за руку или обнять, она останавливала его. Так они спустились к ограде отцовской фермы, и Арабелла пошла домой, кивнув ему на прощанье с надменным и оскорбленным видом.
"Наверное, я все-таки вел себя с ней слишком вольно", - подумал он со вздохом и отправился в Мэригрин.
В воскресенье утром в доме Арабеллы, как всегда, полным ходом шла стряпня - особые приготовления к воскресному обеду. Ее отец брился перед маленьким зеркальцем, подвешенным к оконной раме, а сама Арабелла и ее мачеха тут же чистили бобы. Соседка, возвращаясь с утренней службы из ближайшей церкви, заметив брившегося у окна Донна, кивнула ему и зашла в дом.
- А я видела, как ты бежала кое с кем, хи-хи! Ну как, дело идет на лад? - с места в карьер игриво обратилась она к Арабелле.
Не подымая глаз, Арабелла сделала непроницаемое лицо.
- Я слышала, он собирается в Кристминстер, как только подвернется случай.
- Вы это слышали недавно… совсем недавно? - выдавила из себя Арабелла, чуть не задохнувшись от ревности и злобы.
- Нет! Это давным-давно известно, что он туда собирается. Все ждет удобного момента. Ну, а пока гулять ему все равно с кем-нибудь надо. Молодые люди нынче ненадежные. Здесь попасутся, там - и нет их. Не то что в наше время.
Когда сплетница убралась восвояси, Арабелла вдруг заявила мачехе:
- Я хочу, чтобы вы с отцом пошли вечером, после чая, проведать Эдлинов. Или нет… сегодня служат вечерню в Фенсворте, можете пойти туда.
- Почему? Что такое будет сегодня вечером?"
- Ничего. Просто я хочу остаться дома одна. Он слишком робок, и мне не зазвать его сюда, если вы будете дома. Раз уж я имею к нему интерес, придется постараться, не то он ускользнет у меня из-под носа.
- Если погода будет хорошая, мы можем и пройтись, коли тебе так хочется.
Под вечер Арабелла вышла погулять с Джудом, который вот уже несколько недель не брал в руки книги: ни греческой, ни латинской, ни какой другой. Они направились вверх по склону и добрались до заросшей травою дороги, а по ней вдоль кряжа до земляного вала в виде кольца, возведенного еще бриттами; Джуд размышлял о древней эпохе, в которую была проложена дорога, и о погонщиках, которые проходили по ней в те времена, когда римляне, быть может, еще не знали этой страны. С равнины до них донесся перезвон колоколов. Вскоре он перешел на монотонный бой, а потом совсем затих.
- Теперь пойдем назад, - сказала Арабелла, которая внимательно слушала колокольный звон.
Джуд не возражал. Пока он был с ней, ему было все равно, куда идти. Но вот они подошли к ее дому, и он сказал нерешительно:
- К тебе я не пойду. Почему ты сегодня так спешишь уйти? Ведь еще совсем светло.
- Погоди.
Она подергала за ручку двери и убедилась, что дверь заперта.
- А!.. Ушли в церковь, - сказала она.
И, пошарив за железной скобой, нашла ключ и отперла дверь.
- А теперь ты зайдешь на минутку? - спросила она небрежно. - Мы будем совсем одни.
- Конечно, - с готовностью откликнулся Джуд, обрадованный столь неожиданной переменой обстоятельств.
Они вошли. Не хочет ли он чаю? Нет, слишком поздно, лучше он посидит и поболтает с ней. Она сняла жакетку и шляпу, и они уселись - разумеется, рядышком.
- Только, пожалуйста, не трогай меня, игриво сказала она. - Я теперь совсем хрупкая стала. Или лучше я переложу его в место понадежней.
И она стала расстегивать ворот платья.
- Что там у тебя? - удивился Джуд.
- Яйцо. От кохинхинки. Я хочу вывести очень редкую породу. И всюду ношу его с собой. Недели через три, а то и раньше, вылупится цыпленок.