Уорик. Совершенно верно. И здесь светская власть – я. Хорошо, милорд, передайте мне вашу сухую ветвь, а я уж приготовлю костер. Вы отвечаете за церковную сторону дела, а я за светскую.
Кошон (распаляясь). Я ни за что не отвечаю. Вы, властительные господа, склонны пользоваться церковью как всего лишь политическим инструментом.
Уорик (с пленительной улыбкой). Только не в Англии, уверяю вас.
Кошон. В Англии больше, чем где бы то ни было. Нет, милорд, душа этой деревенской девушки так же ценна перед Божественным престолом, как и вашего короля, и мой первейший долг – спасти ее. Я не потерплю, ваша светлость, чтобы вы улыбались мне в лицо, как будто я занимаюсь привычным пустословием, а на самом деле, мы оба знаем, что я передам вам девушку. Я ведь не политический епископ: для меня моя вера то же, что для вас – честь, и, если есть такая лазейка, через которую это крещеное дитя Божье может пробраться к спасению, я проведу ее туда.
Капеллан (в ярости встает). Вы предатель.
Кошон (вскочив). Ты лжешь, пес! (Дрожа от гнева) Если осмелишься, как эта женщина, поставить свою страну выше святой церкви, – пойдешь на костер вместе с ней.
Капеллан . Ваше преосвященство, я… я был несдержан, я… (с покорным жестом садится.)
Уорик (он встревоженно встал). Простите мессира де Стогамбера. В Англии это слово не имеет того смысла, что у вас во Франции. На вашем языке предатель – это изменник, человек вероломный, неверный, коварный. У нас в стране – предатель просто тот, кто не предан всей душой английским интересам.
Кошон. Извините, я не знал. (Величественно садится.)
Уорик (с облегчением занимает свое место). Должен и сам принести извинения за то, что слишком легкомысленно отнесся к сожжению этой несчастной девушки. Насмотревшись на то, как целые округи сгорают в ходе военных действий, становишься толстокожим. А иначе сойдешь с ума. Во всяком случае, у меня только такой выбор. Однако и вам время от времени приходится смотреть, как жгут еретиков, – и у вас, верно, тоже выработалось профессиональное отношение к такому зрелищу? Вполне отвратительному.
Кошон. Да, это мучительная обязанность и даже, как вы говорите, отвратительная. Но по сравнению с мерзостью ереси, это совершенный пустяк. Я думаю не о теле этой девушки, которое промучится всего несколько минут, да и в любом случае, погибнет более или менее мучительным образом, но о ее душе, которую могут ждать вечные муки.
Уорик. Верно. И дай Бог, чтобы ее душа была спасена! Но практическая задача состоит в том, как спасти ее душу, не спасая тело. Будем откровенны, монсеньор: если культ Девы будет длиться, наше дело пропащее.
Капеллан (голос у него прерывается, как будто он плакал). Можно мне сказать, милорд?
Уорик. Лучше вам помолчать или постарайтесь сдерживаться.
Капеллан. Только одно. Поправьте меня, если я ошибаюсь. Дева лицемерна, она притворяется набожной. Молится и исповедуется без конца. Как можно обвинить ее в ереси, если она исполняет все обязанности верной дочери церкви.
Кошон (вспыхнув). Верная дочь церкви! Сам папа не осмеливается притязать на такое. Она приносит Божью весть Карлу, а церковь должна стоять в стороне. Она будет короновать его в Реймском соборе – она, а не церковь! Она шлет письма английскому королю, передает ему Божье повеление – вернуться на свой остров под страхом Божьей кары, которую исполнит она. Скажу вам, что подобные письма писал нечестивый Магомет, антихрист. Упомянула ли она хоть раз церковь во всех своих речах? Ни разу, там только Бог и она.
Уорик. А чего еще ожидать? Из грязи в князи. Вот и голова закружилась.
Кошон. А кто ее вскружил? Дьявол. И с далеко идущей целью. Он распространяет эту ересь повсюду. Ян Гус, которого сожгли в Констанце всего тринадцать лет назад, заразил ею всю Богемию. Уиклиф, сам священник, распространил это поветрие по Англии, и вы, к вашему стыду, позволили ему умереть в своей постели. У нас во Франции тоже есть такие – я знаю эту породу. И, если заразу не искоренить, не затоптать, не выжечь, она испортит на весь людской род, ввергнет его в грех, обречет гибели. С нею арабский погонщик верблюдов изгнал Христа и Его церковь из Иерусалима и, как дикий зверь, ринулся на Запад. Только Пиренеи и милость Божия встали между Францией и погибелью. Но что такого сделал погонщик, чего не делает эта скотница? Он слышал голос архангела Гавриила, она – голоса Святой Екатерины, Святой Маргариты и архангела Михаила. Он объявил себя Божьим посланцем и от имени Бога писал царям земным. Ее письма приходят к ним что ни день. Теперь не у Матери Божией мы должны искать заступничества, а у Девы Жанны. Что станет с миром, если нажитые церковью знания, опыт и мудрость, советы ученых, почтенных и набожных людей будут выброшены на свалку землекопом или скотницей, которых дьявол надул самомнением, внушив им, что они вдохновлены небом. Это будет кровавый мир, царство разрухи, где каждый бьется только за себя, и, в конце концов, мы вновь погрузимся в варварство. Сейчас у нас только один Магомет, и те, кто им обманут, а что станет с миром, где каждая девка будет считать себя Жанной, а всякий мужлан – Магометом? Холод пробирает меня до костей, когда я об этом думаю. С этим я сражался всю жизнь и буду сражаться до конца. Да простятся ей все грехи, кроме этого одного. Ибо это грех против Святого Духа. И если она не отречется во прахе перед всем миром, не отдаст свою душу церкви, всю без остатка, то быть ей на костре. Если попадется мне в руки.
Уорик (не тронут этой речью). Вы принимаете это близко к сердцу. Оно и понятно.
Кошон. А вы – нет?
Уорик. Я солдат, не священнослужитель. Будучи паломником, я повидал магометан. Они не так дурно воспитаны, как меня убеждали. Кое в чем их поведение выгодно отличается от нашего.
Кошон (недовольно). Я уже замечал. Люди отправляются на Восток обращать неверных. А неверные их совращают. Крестоносец приезжает домой наполовину сарацином. Не говоря уже о том, что англичане все прирожденные еретики.
Капеллан. Англичане – еретики! (Взывает к Уорику.) Милорд, неужели мы должны это слушать? Его преосвященство не в своем уме. Как может быть ересью то, во что верит англичанин? Это логическая нелепость.
Кошон. Я прощаю вас, мессир де Стогамбер, по причине вашего несокрушимого невежества. Мутный воздух вашей страны не рождает теологов.
Уорик. Вы бы так не сказали, если бы слышали наши споры о религии. Жаль, что вы считаете меня либо еретиком, либо тупицей. Но я повидал свет и знаю, что последователи Магомета весьма почитают нашего Господа и гораздо охотнее прощают святому Петру то, что он был рыбаком, чем вы Магомету то, что он был погонщиком верблюдов. Давайте, по крайней мере, обсудим наше дело без фанатизма.
Кошон. Когда верность христианской церкви люди называют фанатизмом, я знаю, что о них думать.
Уорик. Это просто западная и восточная точки зрения на один и тот же предмет.
Кошон (ядовито). Просто западная и восточная! Просто!
Уорик. Да я же не спорю с вами, ваше преосвященство. Церковь, вы, конечно, привлечете на нашу сторону, но надо привлечь и знать. И, по-моему, против Девы можно выдвинуть обвинение посерьезнее того, которое вы так ярко изложили. По правде говоря, я не боюсь, что эта девица станет новым Магометом и подорвет церковь великой ересью. По-моему, вы преувеличили опасность. Вы не заметили, что в этих своих письмах она предлагает всем европейским владыкам – а Карла она уже успела уговорить, – сделку, которая подорвет всё здание христианского мира?
Кошон. Подорвет церковь. Я же говорил.
Уорик (теряя терпение). Да забудьте вы на минуту о церкви. Вспомните, что на земле есть еще и светская власть, не только духовная. Вы представляете церковь, я и такие, как я, – феодальную аристократию. Мы и есть светская власть. Вы не понимаете, чем нам грозит идея этой девушки.
Кошон. Почему же именно вам? Грозит всем, поскольку грозит церкви!
Уорик. Она желает, чтобы короли вручили свои владения Богу, а затем распоряжались там как его управители.
Кошон (без интереса). Звучит богословски, милорд. Но королю это безразлично, лишь бы править. Абстрактная идея. Слова и только.
Уорик. Отнюдь нет. Это хитрая уловка, чтобы сместить аристократию и сделать короля единственным и абсолютным властителем. Когда король уже не первый среди равных, а их господин. Этого мы не потерпим: над нами нет господ. Номинально наши земли и титулы – от короля, потому что в арке общества должен быть замковый камень. Но мы держим наши земли в своих руках, защищаем их своими мечами и мечами наших вассалов. А Дева хочет, чтобы король забрал наши земли – наши! – и преподнес их Богу, и Бог вручит власть над ними королю.
Кошон. А надо ли вам этого бояться? Вы ведь сами назначаете королей. Йорки или Ланкастеры в Англии, Ланкастеры или Валуа во Франции – они правят с вашего соизволения.