XXI.
Днемъ, въ то время, какъ Ландри работалъ, онъ увидѣлъ проходившую маленькую Фадетту. Она шла скорымъ шагомъ къ лѣсу, гдѣ Маделонъ рвала листья для овецъ. Какъ разъ надо было распрягать быковъ, они проработали полъ дня и Ландри загонялъ ихъ на пастбище; самъ онъ смотрѣлъ на быструю и легкую походку Фадетты, она почти не касалась земли. Ему захотѣлось узнать, что скажетъ Маделонъ; поэтому онъ оставилъ свой дымящійся супъ и тихонько прокрался къ лѣсу, чтобы подслушать разговоръ обѣихъ дѣвушекъ. Онъ не могъ ихъ видѣть, онъ различалъ только Фадеттинъ голосъ и не слышалъ бормотанья Маделонъ. За то каждое слово Фадетты доносилось до него ясно и звонко, хотя она и не возвышала голоса. Она говорила съ Маделонъ о немъ, какъ и обѣщала; она разсказывала, какъ взяла съ него слово исполнить ея требованіе, - какое бы то ни было, - еще десять лѣтъ тому назадъ. Она объяснила это такъ кротко и мило, что любо было ее слушать. Потомъ, не упоминая ни объ огонькѣ, ни о страхѣ Ландри, она сказала, что онъ едва не утонулъ, наканунѣ праздника Св. Андошъ, потерявъ бродъ. Она совершенно обѣлила его, выставивъ его съ хорошей стороны, а себя съ дурной: она приписала себѣ гордость танцовать съ такимъ красивымъ парнемъ, а не съ подростками.
Но тутъ Маделонъ разсердилась и заговорила громче:
- Что мнѣ до этого за дѣло! Танцуй весь вѣкъ съ близнецами изъ Бессонньеръ, мнѣ это безразлично! Пожалуйста, не воображай, что я тебя ревную и что я страдаю, мнѣ не холодно и не жарко.
А Фадетта продолжала:
- Не отзывайтесь о бѣдномъ Ландри такъ рѣзко, Маделонъ, вѣдь онъ васъ любитъ, и вы его очень огорчите, если отвергнете его.
И она говорила такъ ласково и убѣдительно, она такъ хвалила Ландри, что онъ покраснѣлъ отъ удовольствія и захотѣлъ запомнить ея рѣчи, чтобы воспользоваться ими при первомъ удобномъ случаѣ.
Маделонъ съ своей стороны, удивилась ея краснорѣчію, но не показала этого, такъ какъ слишкомъ презирала Фадетту.
- Ловко ты и смѣло все расписываешь, - отвѣтила она, - вѣроятно, твоя бабушка научила всѣхъ околдовывать; но я не поддаюсь вліянію вѣдьмы, а потому проваливай, по добру, по здорову, рогатый сверчокъ! Прибереги себѣ твоего кавалера, моя крошка! Вѣдь онъ первый и послѣдній польстился на твою противную рожицу. Я же отъ тебя не желаю принимать подачекъ, даже если ты бы мнѣ предложила царскаго сына. Твой Ландри - чистый дуракъ и ломанный грошъ ему цѣна, если и ты даже имъ пренебрегаешь и просишь меня его взять, воображая, что онъ въ тебя влюбился. Вотъ такъ ухаживатель для меня, когда имъ пренебрегаетъ Фадетта!
- Если это васъ обижаетъ, - сказала Фадетта и ея голосъ проникъ въ самую душу Ландри, - такъ успокойтесь! Вы горды и хотите унизить меня; хорошо! Затопчите подъ ногами бѣднаго полевого сверчка, прекрасная Маделонъ. Вы думаете, что я прошу васъ не сердиться на Ландри, потому что презираю его сама? Такъ знайте, что я давно люблю его, онъ единственный мальчикъ, которому я отдала мое сердце, и я не перемѣнюсь никогда. Но я слишкомъ умна и понимаю, что онъ никогда меня не полюбитъ. Я знаю разницу между нимъ и мной. Онъ красивъ, богатъ, всѣ его уважаютъ, а я дурна, бѣдна и заброшена. Онъ не для меня, вы не могли не замѣтить, какъ презиралъ онъ меня на вчерашнемъ праздникѣ. И такъ, будьте довольны; васъ любитъ тотъ, на кого я и поднять глазъ не смѣю. Казните маленькую Фадетту, смѣйтесь надъ ней, отберите его у нея, она не можетъ съ вами состязаться. Поступите такъ, хотя бы не изъ чувства къ нему, а чтобы наказать меня за мою дерзость. Обѣщайте, что вы примите его ласково и постараетесь его утѣшить, когда онъ придетъ къ вамъ извиняться.
Покорность и самоотверженіе Фадетты не тронули Маделонъ, она грубо отослала ее съ словами, что Ландри - какъ разъ ей пара, потому что для нея, Маделонъ, онъ былъ слишкомъ малъ и глупъ. Но жертва Фадетты невольно принесла желанные результаты. Женщины такъ созданы, что они считаютъ мальчиковъ взрослыми, лишь только замѣтятъ, что они нравятся другимъ женщинамъ. Маделонъ стала серьезно думать о Ландри, какъ только ушла Фадетта. Она припомнила ея краснорѣчивыя слова о любви Ландри и захотѣла отомстить бѣдной дѣвочкѣ, думая, что она влюблена въ него.
Ея домъ былъ за нѣсколько шаговъ отъ ла-Пришъ; вечеромъ она пошла туда подъ предлогомъ, что ихъ скотина смѣшалась съ дядиной.
Она увидѣла Ландри и взглядомъ поманила его къ себѣ.
Ландри такъ развернулся въ своей бесѣдѣ съ Фадеттой, что отлично это замѣтилъ.
- Фадетта настоящая волшебница, - подумалъ онъ, - она не только помирила меня съ Маделонъ, но подвинула въ четверть часа мои дѣла больше, чѣмъ я бы это сдѣлалъ въ цѣлый годъ. Какая она умная и какое у нея золотое сердечко!
Съ этими мыслями онъ смотрѣлъ на Маделонъ такъ равнодушно, что она ушла, не сказавъ съ нимъ ни слова. Страхъ его передъ ней пропалъ, но, вмѣстѣ съ тѣмъ, исчезло удовольствіе встрѣчи съ ней и жажда ея любви. Поужинавъ, онъ притворился, что идетъ спать, а самъ вышелъ черезъ проходъ изъ постели, пробрался по стѣнѣ и пошелъ по броду де-Рулеттъ. Блуждающій огонекъ плясалъ тамъ и въ этотъ вечеръ. Ландри подумалъ, - издали увидѣвъ его: "огонь здѣсь, тѣмъ лучше, вѣроятно, и Фадетта не далеко". Онъ вѣрно и храбро перешелъ черезъ бродъ, дошелъ до дома старухи Фадэ, заботливо оглядываясь по сторонамъ. Но онъ долго простоялъ, вездѣ было тихо и темно. Всѣ спали въ домикѣ.
Онъ надѣялся, что сверчекъ выйдетъ погулять, когда бабушка и скакунъ улягутся. Онъ обходилъ тростники, до самой каменоломни, свистя и напѣвая, чтобы привлечь къ себѣ вниманіе. Увы! онъ встрѣтилъ только бѣжавшаго въ соломѣ барсука и сову, кричавшую на деревѣ.
Онъ вернулся домой, не поблагодаривъ своего добраго друга за ея услугу.
XXII.
Прошла цѣлая недѣля, а Ландри все не встрѣчалъ маленькую Фадетту. Это огорчало и тревожило его.
- Опять она подумаетъ, что я неблагодаренъ, - говорилъ онъ себѣ,- но чѣмъ же я виноватъ, что никакъ не могу найти ее, какъ ни ищу. Можетъ быть, она разсердилась на меня за мои поцѣлуи въ каменоломнѣ, но я вовсе не хотѣлъ обидѣть ее.
Онъ больше передумалъ за эту недѣлю, чѣмъ за весь годъ. Ландри не могъ самъ распутать свои мысля, былъ разсѣянъ и заставлялъ себя работать: его не развлекали отъ его мечтаній ни рослые быки, ни блестящій плугъ, ни хорошая земля, вся пропитанная весенней влагой.
Онъ навѣстилъ въ четвергъ вечеромъ своего близнеца и нашелъ его тоже озабоченнымъ. Хотя у нихъ были разные характеры, но иногда сказывались одинаковыя черты. Казалось, онъ догадывался, что братъ былъ чѣмъ-то взволнованъ, но онъ былъ далекъ отъ истины. Онъ только его спросилъ, помирился-ли онъ съ Мадлонъ? Ландри солгалъ первый разъ въ жизни, отвѣтивъ на этот вопросъ утвердительно. На самомъ дѣлѣ, они еще не обмѣнялись ни однимъ словомъ, и Ландри не торопился и откладывалъ разговоръ.
Наконецъ, настало воскресенье; Ландри пошелъ къ обѣднѣ однимъ изъ первыхъ. Онъ зналъ, что Фадетта приходила очень рано въ церковь и долго молилась, чѣмъ возбуждала всеобщія насмѣшки. Онъ вошелъ, пока еще не благовѣстили. Въ часовнѣ Пресв. Богородицы онъ увидѣлъ колѣнопреклоненную фигуру; она не двигалась и усердно молилась, закрывъ лицо руками. Поза напоминала Фадетту, но прическа и одежда были совсѣмъ другія. Ландри вышелъ на паперть посмотрѣть, нѣтъ-ли ее тамъ? Тамъ всегда стояли нищіе въ рубищахъ.
Среди ихъ лохмотьевъ не было маленькой Фадетты. Въ теченіе всей обѣдни онъ не могъ ее найти. Передъ самымъ окончаніемъ, дѣвушка въ часовнѣ подняла голову и онъ вдругъ узналъ въ ней Фадетту послѣ внимательнаго наблюденія. У нея былъ совсѣмъ другой видъ. Правда, онъ узналъ ея бѣдное платье, драгетовую юбку, красный передникъ и наколку безъ кружевъ, но все это было вымыто, выглажено и перешито. Ея удлиненная юбка прилично покрывала ея ноги, чуть-чуть показывая бѣлые чулки; наколку она передѣлала и граціозно приколола ее на свои черные, глянцовитые и приглаженные волосы; на шеѣ была надѣта новая желтая косынка, красиво оттѣняющая ея смуглую кожу. У лифа она удлиннила талію, такъ что ея стройная и гибкая фигурка ясно вырисовывалась, не то, что прежде, когда она походила на безформенную деревяшку. Неизвѣстно, какимъ цвѣточнымъ составомъ мыла она себѣ руки и лицо за эту недѣлю, но она такъ побѣлѣла, что ея блѣдное личико и тонкія ручки напоминали своей нѣжностью бѣлый шиповникъ весной.
Ландри даже выронилъ молитвенникъ, до того его поразила эта перемѣна; маленькая Фадетта обернулась на шумъ и ихъ глаза встрѣтились. Она зардѣлась, какъ дикая роза и такъ похорошѣла, что вся преобразилась, а глаза ея, красота которыхъ была всѣмъ извѣстна, засвѣтились яркимъ блескомъ. Ландри подумалъ: "она прямо волшебница; захотѣла сдѣлаться изъ дурнушки красивой - и стала хорошенькой, какимъ-то дивомъ".
Эта мысль его встревожила, но все-таки онъ сгоралъ отъ нетерпѣнія подойти къ ней послѣ службы, и сердце его сильно билось.
Но Фадетта стояла неподвижно; послѣ обѣдни она не пошла играть съ другими дѣтьми, а такъ ловко ускользнула, что никто не замѣтилъ перемѣны въ ней къ лучшему. Сильвинэ слѣдилъ за близнецомъ, и потому Ландри не посмѣлъ пойти за ней. Однако, черезъ часъ, ему удалось вырваться; онъ скоро нашелъ маленькую Фадетту, руководствуясь влеченіемъ своего сердца. Она пасла свою скотину въ пустынной дорожкѣ, которую называютъ "Могилой жандармовъ". Одинъ жандармъ былъ тамъ убитъ, въ былыя времена, людьми изъ ла-Косса, когда заставляли бѣдный народъ платить подати и сбирать барщину, не по закону, а имъ было и безъ того тяжело.