- Я лучше тебя понимаю, чѣмъ ты самъ, - отвѣчала Фадетта;- вѣрю тебѣ, что ты не признавался въ любви Маделонъ, но она замѣтила ее по твоимъ глазамъ, особенно сегодня. Я была причиной вашей ссоры, я васъ и помирю. Вотъ удобный случай показать Маделонъ, что ты ее любишь. Я это сдѣлаю такъ ловко и тонко, что ты останешься въ сторонѣ. Вѣрь маленькой Фадеттѣ, Ландри, вѣрь невзрачному сверчку, внутри онъ лучше, чѣмъ снаружи. Прости ему, что онъ тебя мучилъ, все дѣлается къ лучшему. Ты оцѣнишь мою службу; она настолько полезна, насколько пріятна любовь красавицъ, потому что она безкорыстна, все прощаетъ и забываетъ зло.
- Не знаю, хороша ты или нѣтъ, Фаншонъ, - сказалъ Ландри, взявъ ее за руку, - но я нахожу, что сама любовь блѣднѣетъ передъ твоей дружбой. Я оцѣнилъ твое доброе сердце. Ты не замѣтила, что я тебя оскорбилъ сегодня и довольна мной, но я собой не доволенъ.
- Какъ такъ, Ландри, я не понимаю, въ чемъ ты виноватъ…
- Въ томъ, что я ни разу не поцѣловалъ тебя за танцами, а это было моей обязанностью, по обычаю. Я обращался съ тобой, какъ съ десятилѣтней дѣвочкой, которую не удостоиваютъ поцѣлуемъ, а вѣдь между нами только годъ разницы, мы однихъ лѣтъ! Ты бы обратила вниманіе на это оскорбленіе, если бы не была такой доброй.
- Мнѣ это и не пришло въ голову, - сказала маленькая Фадетта, вставая, - она говорила неправду и не хотѣла себя выдать. - Послушай, - продолжала она, дѣлая усиліе, чтобы казаться веселой, - какъ трещатъ въ соломѣ кузнечики, они меня кличутъ по имени, а сова говоритъ мнѣ часъ, который звѣзды обозначаютъ на небесномъ циферблатѣ.
- Я тоже слышу это, и пора мнѣ идти въ ла-Пришъ, но, передъ прощаніемъ, повтори мнѣ, что ты на меня больше не сердишься.
- Мнѣ не на что сердиться и нечего прощать, Ландри.
- Нѣтъ, - отвѣчалъ взволнованный Ландри, ея голосъ, нѣжнѣе щебетанья снигирей, спящихъ въ кустахъ и сладкія рѣчи о дружбѣ и любви - страшно возбуждали его. - Ты должна забыть прошлое и поцѣловать меня, я пропустилъ это днемъ.
Маленькая Фадетта вздрогнула, но сейчасъ оправилась и шутливо продолжала:
- Ты хочешь искупить свою вину наказаніемъ, Ландри. А я тебя освобождаю, мой мальчикъ! Довольно и того, что ты танцовалъ съ такой дурнушкой, нечего тебѣ ее цѣловать.
- Не говори такъ, - воскликнулъ Ландри, схвативъ ее за руку, - я думаю, что очень пріятно тебя поцѣловать… конечно, если тебѣ не противны и не обидны мои ласки.
И ему вдругъ такъ захотѣлось поцѣловать маленькую Фадетту, что онъ задрожалъ, боясь, что она откажетъ.
- Слушай, Ландри, - сказала она мягко и кротко, - если бы я была хороша, я бы тебѣ отвѣтила, что здѣсь не время, не мѣсто цѣловаться тайкомъ: если бы я была кокеткой, я бы выбрала это мѣсто и часъ, потому что темнота скрываетъ мое лицо и вокругъ нѣтъ никого, кто бы могъ посмѣяться надъ нами. Но я не то и не другое: а потому предлагаю пожать тебѣ дружески руку; твоя дружба радуетъ меня и я не захочу ничьей дружбы.
- Да, - отвѣтилъ Ландри, - жму тебѣ руку отъ всей души; слышишь-ли, Фадетта. Но самая честная дружба не мѣшаетъ поцѣлуямъ. Если ты будешь отнѣкиваться, я подумаю, что ты на меня сердита. - Онъ захотѣлъ неожиданно ее обнять, но она уклонилась и сказала ему со слезами:
- Оставь меня, Ландри, ты очень меня огорчаешь!
Ландри остановился въ изумленіи, его такъ тронули ея слезы, что онъ самъ на себя разсердился.
- Ты сочиняешь, что дорожишь моей дружбой, - началъ онъ. - У тебя, вѣроятно, есть привязанности посильнѣе, вотъ отчего ты не хочешь меня поцѣловать.
- Нѣтъ, Ландри, - рыдая, выговорила она, - я боюсь, что ты меня возненавидишь днемъ, если поцѣлуешь ночью, когда ни зги не видно!
- Будто я вижу тебя въ первый разъ, - возразилъ нетерпѣливо Ландри. - Подойди поближе къ лунѣ, я отлично могу тебя разглядѣть. Можетъ быть, ты не красива, но я люблю и тебя, и твое лицо.
И онъ поцѣловалъ ее, сначала осторожно, а потомъ такъ вошелъ во вкусъ, что она испугалась и оттолкнула его со словами:
- Довольно, Ландри, будетъ! Можно подумать, что ты цѣлуешь меня съ досады, а самъ думаешь о Маделонѣ. Успокойся, я поговорю съ ней завтра, и ты нацѣлуешься съ ней всласть.
Съ этими словами она вышла къ проѣзжей дорогѣ и удалилась своей легкой походкой.
Ландри совсѣмъ потерялъ голову и хотѣлъ ее догнать. Три раза онъ колебался переходить рѣку, но потомъ превозмогъ соблазнъ и побѣжалъ въ ла-Пришъ безъ оглядки.
На слѣдующее утро онъ рано поднялся и пошелъ убирать своихъ быковъ; но, лаская ихъ, онъ все вспоминалъ вчерашнюю бесѣду съ маленькой Фадеттой въ каменоломнѣ. У него голова отяжелѣла отъ сна и усталости отъ вчерашняго дня.
Онъ волновался и тревожился отъ возникшаго чувства къ этой дѣвушкѣ, онъ припоминалъ ея некрасивую внѣшность и дурныя манеры. Но, помимо его воли, ея образъ возникалъ передъ нимъ, онъ переживалъ непреодолимое желаніе ее обнять и счастье, наполнившее его душу, когда онъ прижалъ ее къ груди, словно вдругъ полюбилъ ее страстно, и она показалась ему прекраснѣе всѣхъ женщинъ въ мірѣ.
- Вѣрно она обладаетъ какими-нибудь чарами, хотя и скрываетъ это, - думалъ онъ, - она меня положительно околдовала вчера вечеромъ. Ни къ кому на свѣтѣ, ни къ матери, ни къ отцу, ни даже къ моему дорогому близнецу, я не испытывалъ такого сильнаго чувства, какъ къ этому чертенку. Вотъ бы Сильвинэ ревновалъ, если бы разгадалъ, что у меня на сердцѣ! Моя привязанность къ Маделонъ его не тревожила, а останься я хоть на день такимъ безумнымъ и страстнымъ, мнѣ кажется, я бы сошелъ съ ума и полюбилъ ее одну на всемъ свѣтѣ.
И Ландри задыхался отъ стыда, усталости и нетерпѣнія. Онъ садился на ясли и съ ужасомъ думалъ о силѣ этой волшебницы; она могла лишить его бодрости, сознанья и даже здоровья.
Когда насталъ день и работники поднялись, они стали издѣваться надъ его ухаживаніемъ за гадкимъ сверчкомъ, изображали ее некрасивой, невоспитанной и дурно одѣтой; Ландри не зналъ, куда спрятаться отъ стыда и боялся, что всѣ узнаютъ о продолженіи вчерашней исторіи.
Но онъ не разсердился на своихъ мучителей, потому что они были его друзьями и дразнили его безъ всякой злобы. Онъ попытался возражать имъ и доказывалъ, что они не знали маленькую Фадетту и что она была гораздо лучше и добрѣе, чѣмъ они думали. Но тутъ его подняли на смѣхъ окончательно.
- Ея бабушка, можетъ быть, и знаетъ что-нибудь, но сама она ни къ чему не пригодна; не совѣтую тебѣ лечить скотину у нея, если она заболѣетъ, она много болтаетъ, но мало понимаетъ. За то она умѣетъ очаровывать мальчиковъ, ты былъ съ ней все время вчера; берегись, какъ бы не прозвали тебя сверчкомъ стрекозы или другомъ Фадетты. Нечистая сила вселится въ тебя. Пусть уже тогда Жоржикъ на насъ работаетъ, стелетъ постели и чиститъ лошадей, мы лучше съ тобой разстанемся.
- А мнѣ кажется, - сказала маленькая Соланжъ, - что ты надѣлъ вчера утромъ чулокъ на изнанку! Говорятъ, это привлекаетъ колдуновъ, вотъ Фадетта это и замѣтила!