– Удивительные люди всю жизнь ведут оседло и в трудах праведных, – внезапно возникшая мысль подчеркнула в разуме Мурада превосходство такого образа жизни над постоянными разъездами по земле нашей. – В гармонии живут люди – вот от чего их мудрость.
Никуда не хотелось идти, и Мурад жадно вдыхал воздух окрестностей села. Вышел в луга, уселся на сочную траву. Сзади послышался еле уловимый шорох травы. Пышная кочка травы, на которую он наступил, была в двух метрах позади от него, и сбоку от неё извивалась гадюка. Мурад поднял камень, лежащий среди прочих в траве, и точным ударом расплющил голову змее. Тело какое-то время извивалось и обездвижено растянулось.
– Одним гадом меньше, – проговорил он.
Палящее солнце освещало даль горной равнины, на склонах паслись бараны, похожие на круглые шарики из-за нестриженной шерсти.
– Рай земной, вот что это такое.
Мысли отсутствовали какое-то время вовсе, и Мурад погрузился в единение с природой, созерцая виды и звуки уникального места. Райская красота, великое мироздание Всевышнего, и всё-таки есть опасность всегда. Посмотрел на мёртвую змею и вспомнил одну страшилку из детства, в которую верят все здешние мальчишки.
"Один чабан жил в своей хижине, всё его устраивало. Дети выросли и завели свои семьи, жена смотрела за домом в селении, а он пас баранов и на время сезона обильных трав жил в этой хижине среди лугов.
Однажды ночью он проснулся от душевного беспокойства и увидел змею, свисающую над кроватью. Умелым движением охотника он разрубил её на части и вскоре забыл о происшествии, выбросив её далеко в сторону на съедение орлам. Через какое-то время история повторилась, но всякий раз ему удавалось вовремя проснуться. Трижды он рубил змею, свисающую над ним, и успевал до укуса защитить себя. Сходство было такое, что ему казалось, будто это всё та же змея возвращается. Этот человек не был суеверным, но решил поделиться случившейся историей с кем-нибудь из долгожителей. Один аксакал ему ответил, что такую змею, схожую по описанию с его слов, называют семибраткой. После рождения семь братьев змеёнышей остаются в одной семье, и если человек убивает одного змея, остальные приходят мстить. У нас в районе такое впервые, а вот в других такие случаи бывали. Только одному охотнику удалось убить всех семерых, и он остался жить в своём доме. Во всех других случаях люди покидали свои жилища, уставшие от преследований семибраток. Говорят, с людьми такое случается. Специально, чтобы проверить, как человек распорядится своей судьбой, а сопровождают его в выборе ангелы-хранители, которые не позволяют семибраткам нанести смертельный удар во сне.
Чабан выслушал эту легенду и убедил себя в том, что он мог ошибаться, но братья змеиного семейства приходили вновь. Ему удалось устранить шестерых, и казалось, всё закончилось. На следующий сезон всё повторилось. Он полагал, что это последний седьмой змей, и никак не мог его зарубить. Скорость змеи не позволяла настичь его смертельным ударам, человек утратил способность спокойно спать и покинул эти места, переехав далеко отсюда на побережье Каспия, и никогда не возвращался больше".
Мурад вспомнил эту забытую историю и понял, что она поучительная. Побеждая кого-то или устраняя с пути, не следует забывать, что у него есть родственники.
Вечером за столом дед Хасан был словоохотливым. Много говорил о жизни, и неожиданно речь зашла о Галиме. Никогда эту тему не поднимали в этом доме, потому разговор для Мурада был непривычным.
– Ну что, наладил свои отношения с матерью? Стал ходить к ней в гости….
– Ничего не наладится. Я пришёл в тот дом, а перед глазами воспоминания о том, как я босоногим мальчуганом плачу под окнами её дома. Она слышит мой плачь, но делает вид, что не замечает. Вокруг темно и холодно, а я вижу мать свою, но не имею право на место в её доме.
– Да, досталось тебе в детстве. Судьба оставила тебя без ласки и радостей своих родителей. Всё есть, как есть, и ничего не поменяешь. У нас принято почитать родителей… Твоё сердце ненавидит мать, таковой ты её не хочешь считать?
– Не мать она мне, чужой человек, – Мурад сам не понял, как выпалил эти слова в гневе.
Дед Хасан спокойно выдержал временную паузу и продолжил:
– Тогда выбирай, или твоя мать Галима, или мы твоя семья. Твои проблемы станут и нашими до полного их решения. Иначе нельзя, здесь человек без семьи – никто.
Мурад говорил без остановки и сожаления:
– Какая она мать? Для других детей мать, а меня бабушка Марьям спасла от смерти в младенчестве, поэтому вы – мои родные.
Дед Хасан с Садыком переглянулись, а Курбан сидел с озабоченным видом и не вмешивался в разговор.
– Теперь слушай внимательно. Ты выбрал сам. Пить нельзя сейчас тебе вообще спиртного, чтобы не попасть в руки врагам. Поедешь в город к тёте Захре и решишь, что делать дальше. Она тебя ждёт. Общаться можно с родственниками, среди чужих может всегда оказаться кровный враг, и будут все смеяться над оплошностью твоей, если вовремя не принять все меры. Жить в клетке – самое тяжкое для свободолюбивого горца, поэтому советов не жди ни от кого. Рассчитывать можешь на нас, пока не устроишь более-менее свою жизнь. Помощь будет оказана мной или Садыком. Впредь мы семья, и проблемы одного будут касаться всех. Здесь мы разберёмся с болтунами, разговор держать умеем, но помни теперь ты в лесу, где одни волки.
Мураду стало ясно, что закончились детство и юношество, началась взрослая жизнь без права на ошибку.
Курбану было неуютно, он присутствовал при закрытом разговоре семьи. Доверие – это очень серьёзная ноша, и он понял всю весомость оказанного к нему доверительного отношения. Сразу вспомнилась жена и дети, захотелось побыстрее вернуться в свой уютный обустроенный мирок.
Утром попрощались с дедом Хасаном и Садыком.
– Связь будем держать через тётю Захру, – говорил дед.
Зрачки его были маленькими, колкий взгляд проникал в самую душу. Через прищур его глаз было трудно угадать его мысли и чувства. Друзья уехали на колхозном автобусе. Мурад чувствовал, что встреча с дедом Хасаном последняя. Взял с собой воды из родника и всю дорогу поглаживал фляжку как особую драгоценность для него.
Курбан дал денег, сопровождая Мурада словами:
– Это ничего не значит, тебе нужнее сейчас средства. Береги себя, брат.
В душе стало щемить от навязчивых воспоминаний о матери:
– Что значила их встреча, – он не мог отстраниться в мыслях от неё, чем дальше находился от матери, тем больше думал о ней.
– Он сделал свой выбор. Пойдёт по головам, если надо будет. Отказавшись от родителей, человек способен на всё. Мне приходится думать о тебе, сын. Всё встало на свои места. Мурад будет искать место под солнцем, и если не ошибётся, то всё у него получится. Тебе от него хлопот не будет, я всё устроил. После меня идёшь ты – как старший в семье, и этот барьер ему не перешагнуть никогда…
Хасан замолчал, а Садык испытал облегчение. Тревожил его всегда вопрос конкуренции с Мурадом. Его уважали с репутацией бойца сверстники, а Садык не умел боксировать и всегда завидовал умениям племянника. Подумал о домах, которые скоро станут его собственностью, и довольный от перспектив тут же забыл о проблемах Мурада и о нём вообще…
Тётя Вера
Майор Саидов докладывал прокурору полковнику юстиции Магомедову:
– По моим оперативным данным, разыскиваемый преступник прибыл в республику восемь дней назад. В криминальных кругах – не появлялся за это время, на общение с организованной преступностью не идёт. Был в горах, но в том районе информация скупая. Живут там в своём мире и не хотят общаться с центром.
Тут полковник вспылил:
– Что значит, люди не хотят общаться? Это ты и люди твоего уровня видят обстановку подобным образом. Необходимо исправить недоработки, чтобы власть люди видели как проявление необходимой справедливости для общего порядка. Не преступник, а подозреваемый прибыл. Пока человек не осужден, нечего на него ярлыки вешать.
Полковник говорил на повышенных тонах, и майор Саидов снова уличённый в своей некомпетентности молча кивал головой, соглашаясь.
– Продолжайте доклад, майор, – официальным тоном давил на него Магомедов.
– Секретарь горкома, родственник подозреваемого находится в поле зрения наших сотрудников. Всё делаем для того, чтобы избежать возможной дискредитации партийного руководителя Веры Хасановны. Есть предположения, что подозреваемый может появиться в нашем городе в ближайшее время, и один из адресов подконтрольных нам – адрес Веры Хасановны.
– Навешаешь обвинений раньше времени или создашь неудобства уважаемой в городе семье,… сам сорву с тебя погоны, – тон полковника был гнетущим.
Майор отрапортовал и вышел из кабинета. Сделав несколько шагов, развернул грудь и выровнял спину, следуя к выходу прокуратуры. Опытный оперативный работник с большим стажем многолетней службы майор Саидов также обладал неординарными артистическими способностями. Владел искусством физиогномического чтения мыслей и определял по жестам искренность. Для себя, в личных целях, он применял эти способности и знания в целях манипуляций среди иерархии ведомства, а также в работе с нарушителями закона.