- Поддержу.
- И...
- И...
- И я... Но вы подпишетесь на "Земной шар"?
- "Земной шар" - газета хорошая, пожизненная газета.
- Пожизненная, сударь? Ах да, вы правы, она полна жизни, силы, сведений, можно сказать, напичкана сведениями, великолепно составлена, четкий шрифт, хорошие краски, прекрасная бумага. Это вам не дрянной товар, не бульварная газетка, от нее не "рябит" в глазах, это не дешевый шелк, который расползается от одного взгляда. Это газета добротная, над ее рассуждениями стоит призадуматься, она очень скрашивает досуг в деревенской глуши.
- Все это мне подходит, - сказал сумасшедший.
- "Земной шар" стоит пустяки, всего двадцать четыре франка.
- А это уже мне не подходит, - возразил Маргаритис.
- Сударь, я уверен, вы имеете внуков.
- Еще бы! - ответил Маргаритис, не расслышав реплики.
- Отлично! "Журнал для детей" - семь франков в год.
- Купите у меня две бочки вина, и я подпишусь на журнал для детей. Это мне подходит, прекрасная мысль. Умственная эксплуатация ребенка, разве не означает она эксплуатацию человека человеком? А?
- Вы все поняли, сударь, - ответил Годиссар.
- Я понял.
- Значит, вы согласны поддержать меня в округе?
- Да, в округе.
- Могу я ссылаться на ваше согласие?
- Можете.
- Итак, сударь, я покупаю у вас ваши две бочки вина за сто франков.
- Э, нет! За сто десять.
- Ну, хорошо, сударь, пусть будет за сто десять, но это для столпов учения, а для меня сто. Я устраиваю вам продажу вина, а вы мне за это даете комиссионные. Идет?
- А вы поставьте им сто двадцать. Большой вины не будет, если от продажи вина вы получите невинную прибыль.
- Прекрасный каламбур, не только складный, но и остроумный.
- Он и острый и умный, сударь.
- Что ни слово - острота, как у Николе.
- Да уж я таков, - ответил сумасшедший. - Хотите взглянуть на мой виноградник?
- С большим удовольствием, - ответил Годиссар. - Ваше вино прямо в голову ударяет.
И прославленный Годиссар вышел с Маргаритисом, который водил его по винограднику от отводка к отводку, от лозы к лозе. А три дамы и г-н Вернье могли тем временем вдоволь натешиться, наблюдая издали, как вояжер и сумасшедший спорили, жестикулировали, останавливались, вновь принимались ходить и оживленно о чем-то рассуждали.
- И зачем это наш старик увел его туда? - недоумевал Вернье.
Наконец Маргаритис и коммивояжер повернули и быстро пошли обратно, словно торопясь закончить какую-то сделку.
- Наш старик, видимо, здорово обработал парижанина, - сказал г-н Вернье.
Действительно, к великой радости Маргаритиса, прославленный Годиссар, усевшись у края ломберного стола, написал заказ на две бочки вина. Прочитав обязательство коммивояжера, г-н Маргаритис уплатил семь франков за подписку на "Журнал для детей".
- Итак, до завтра, сударь, - сказал прославленный Годиссар, играя ключиком от часов, - завтра я буду иметь честь прийти за вами. Вино же вы можете отправить в Париж по указанному адресу, и вам тотчас же будет уплачено за него.
Годиссар был нормандец и потому любил обоюдные обязательства. Он потребовал обязательства с г-на Маргаритиса, а тот довольный, как всякий сумасшедший, которому удалось осуществить свою навязчивую идею, подписал, предварительно прочитав его, обязательство выдать Годиссару две бочки вина из подвала Маргаритиса. И прославленный Годиссар, приплясывая и напевая "Король морей, греби сильней!", отправился в харчевню "Золотое солнце", где в ожидании обеда, натурально, вступил в беседу с хозяином. Митуфле был прост и лукав, как большинство крестьян, но он никогда не смеялся шуткам, ибо был отставным солдатом, привыкшим шутить под грохот пушек и свист пуль.
- Какие у вас здесь живут дельные люди, - сказал Годиссар, прислонясь к косяку двери и закуривая сигарету от трубки Митуфле.
- А вы кого имеете в виду? - спросил Митуфле.
- Конечно, людей, основательно подкованных в политических и финансовых вопросах.
- У кого же это вы были, если это не нескромный вопрос? - простодушно спросил трактирщик, ловко сплевывая сквозь зубы, как это время от времени обычно делают курильщики.
- У тонкой бестии, у некоего Маргаритиса.
Митуфле иронически и холодно взглянул на постояльца.
- Правильно, это человек тонкий и очень знающий, такого не всякий и поймет.
- Еще бы! Он прекрасно разбирается в самых сложных финансовых вопросах.
- Да, - ответил трактирщик, - я всегда очень сожалел, что он сумасшедший.
- Как сумасшедший?
- Да так, сумасшедший, какими бывают все сумасшедшие, когда они сходят с ума, - ответил Митуфле. - Только он не опасен, и жена держит его дома. Так вы с ним поладили? - хладнокровно спросил безжалостный трактирщик. - Забавно.
- Забавно? - воскликнул Годиссар. - Как так "забавно"? Что же это? Выходит, ваш господин Вернье подшутил надо мной?
- Так это он вас туда направил? - спросил Митуфле.
- Он.
- Жена, послушай-ка! - крикнул трактирщик. - И как это только Вернье пришло в голову направить господина Годиссара к Маргаритису!
- О чем же вы говорили с ним, уважаемый? - спросила трактирщица. - Ведь он сумасшедший.
- Он продал мне две бочки вина.
- И вы их купили?
- Купил.
- Так ведь на этом-то он и помешан: он продает вино, которого у него нет.
- Хорошо же! - воскликнул вояжер. - Прежде всего надо отблагодарить господина Вернье.
И, кипя негодованием, Годиссар поспешил к бывшему красильщику, которого застал в столовой потешающимся вместе с соседями над своей проделкой.
- Сударь, - закричал король коммивояжеров, испепеляя его взглядом, - вы шут и невежа, и если вы не хотите, чтобы я почитал вас ниже последнего тюремщика, а для меня эти люди хуже каторжников, то вы дадите мне удовлетворение, ибо вы оскорбили меня, сведя с заведомо сумасшедшим человеком. Слышите ли вы, что я вам говорю, господин красильщик Вернье!
Такова была обвинительная речь Годиссара, которую он подготовил, как трагик подготовляет свой выход на сцену
- Как! - возразил Вернье, возбужденный присутствием соседей. - Вы воображаете, что мы не вправе подшутить над хлыщом, который приезжает к нам в Вувре, задирает нос и выманивает у нас наши денежки под тем предлогом, что мы якобы великие люди, художники, рифмоплеты, и тем самым он приобщает нас к людям, не имеющим ни гроша за душой, к темным личностям, к тем, у кого ни кола, ни двора. А чем мы это заслужили? Мы - почтенные отцы семейств. Является какой-то проходимец и предлагает подписаться на "Земной шар", на газету, первая заповедь которой, видите ли, не наследовать отцу с матерью. Ей-богу же, дядюшка Маргаритис говорит куда разумнее. Впрочем, на что вы, сударь, жалуетесь. Вы ведь прекрасно договорились. Присутствующие могут подтвердить, что ни с одним другим жителем нашего округа вы не договорились бы лучше.
- Может быть, все это и прекрасно, но я, сударь, почитаю себя оскорбленным, и вы дадите мне удовлетворение.
- Если вам так угодно, сударь, то я тоже готов считать вас оскорбленным, но драться с вами не буду, потому что не вижу во всем этом деле достаточного основания для поединка. Ну и шутник же вы!
Услышав эти слова, Годиссар кинулся на красильщика, намереваясь дать ему пощечину, но бдительные вуврейцы бросились между ними, и Годиссар только замахнулся и сдернул с красильщика парик, который сел на голову девицы Клары Вернье.
- Если вы не удовлетворены, сударь, то можете найти меня в гостинице "Золотое солнце", где я пробуду до завтрашнего утра, и я готов объяснить вам, что значит удовлетворение за обиду. Я, сударь, дрался в Июле.
- Ну и прекрасно, а теперь вы будете драться в Вувре, и как бы вам не загоститься здесь на более долгий срок, нежели вы предполагали.
Годиссар удалился, размышляя над последними словами, показавшимися ему дурным предзнаменованием. Впервые в жизни вояжер пообедал без удовольствия.
Ссора Годиссара и г-на Вернье взбудоражила весь городок. В этом благословенном уголке никогда и помина не было о дуэлях.
- Господин Митуфле, завтра я дерусь на дуэли с господином Вернье, у меня здесь нет знакомых, не согласитесь ли вы быть моим секундантом? - спросил Годиссар своего хозяина.
- Охотно, - ответил трактирщик.
Не успел Годиссар пообедать, как в гостиницу "Золотое солнце" пришли г-жа Фонтанье и помощник мэра, отвели к сторонке Митуфле и растолковали ему, как неприятно будет для всего округа, если кто-нибудь погибнет у них насильственной смертью; они обрисовали ему ужасное положение несчастной г-жи Вернье и заклинали Митуфле уладить дело так, чтобы спасти честь их городка.
- Я все улажу, - ответил лукавый трактирщик.
Вечером Митуфле принес Годиссару перо, чернила и бумагу.
Что это вы мне принесли? - спросил Годиссар.
- Да вы же завтра деретесь, - ответил Митуфле, - я полагал, что вы пожелаете оставить какое-либо распоряжение или написать письмо; ведь у каждого из нас есть привязанности. О, не беспокойтесь, от этого не умирают. Ведь вы хорошо владеете оружием? Не хотите ли слегка потренироваться? У меня есть две рапиры.
- Что ж, пожалуй.
Митуфле принес рапиры и две маски.
- Итак, начнем.
Хозяин и постоялец встали в позицию.
Митуфле, когда-то обучавший молодых гренадеров владеть шпагой, сделал шестьдесят восемь выпадов, загнав Годиссара и прижав его к стене.