- Согласно протоколу, вы ответили окружному прокурору, что не любите похороны, не выносите, когда пастор пытается рассказать о покойном, которого он никогда в глаза не видел.
- Да, я это говорил.
- Ну, а когда вы пришли на кладбище: вы что, всю ночь простояли около могилы?
- Нет.
- Что же вы делали?
- Я потом обнаружил скамейку и какое-то время, видимо, спал, а на рассвете опять пошел к могиле, чтобы посмотреть, по-прежнему ли лежат там пять лилий.
- Эти лилии принесли вы?
- Нет.
- Кто же принёс эти лилии?
- Я тоже раздумывал об этом всю ночь.
Вопрос председателя суда:
- В беседе с психиатром вы утверждали, что Розалинда Ц. никогда не знала сексуального удовлетворения. В том числе и со своими прежними партнерами. Откуда вам это известно?
- Так она говорила.
- А почему она вам это говорила?
Чтобы сказать правду...
- Вы врач, господин доктор Шаад, и я полагаю, вы откровенно и профессионально беседовали с Розалиндой Ц. о том, что она понимала под сексуальным удовлетворением.
- Мне не хотелось бы больше говорить об этом.
- А когда она вам это сказала?
- После развода... До этого я был уверен, что все дело во мне. Тогда ей было лишь немногим больше тридцати. Я знал только, она боится, что всю жизнь так и останется неудовлетворенной, и я не хотел, чтобы в этом была моя вина.
- И потому вы потребовали развода?
- Я любил ее.
- Потому развод...
- Совершенно верно.
Звонок от Нойенбургера: у него есть бутылка совершенно необыкновенного старого бордо. Он предлагает распить ее, вполне искренне, я знаю. Он смеется. Чего еще я ждал от суда присяжных, если не комедии? Он смеется так громко, что мне приходится отвести трубку от уха.
- Вы, значит, не можете сказать, господин Шаад, кто была та женщина, которая, как вы утверждаете" сунула вам в руку три пилюли?
- Нет.
- Она хотела вам помочь?
- Как будто.
- Вы говорите, у вас в руках был револьвер, маленький револьвер. Но вы не знаете, откуда он у вас взялся. И какой системы был револьвер, вы тоже не можете сказать. Вы только знали, что он заряжен и предохранитель спущен.
- Да, я это знал.
- И тем не менее он дал осечку?
- Я трижды нажимал на спусковой крючок.
- И вы полагали, что вы один?
- Я и был один.
- Но где это происходило, вы тоже не знаете. В лесу или в вашем врачебном кабинете. Вы, значит, приставили револьвер к правому виску, господин доктор Шаад, и вы всерьез хотели застрелиться...
- А как же иначе?
- У вас была определенная причина?
- Это было всерьез.
- А вы можете сказать, какого цвета были волосы у той женщины, которая неожиданно оказалась там и видела, что револьвер дал осечку?
- Нет.
- Тем не менее вы узнали эту женщину?
- Она была мне хорошо знакома, о да...
- Следовательно, женщина, которая видела, как этот нелепый револьвер дал осечку, и которая вдруг сунула вам в руку три пилюли со словами, что и одной будет достаточно, вовсе не была для вас неизвестной, это было вполне определенное лицо?
- О да...
- И она улыбалась?
- Она действительно хотела мне помочь.
- Что же было дальше?
- Я почувствовал, что за мной наблюдают, сначала несколько человек, по-видимому ее новые друзья, потом их стало больше, и все они видели, что я струсил и не могу проглотить три такие надежные пилюли.
Когда приступают к чтению приговора, обвиняемый должен встать; трое судей и десять присяжных сидят, и каждый старается, чтобы публика в зале не догадалась по выражению его лица, как он высказался во время семичасового совещания - "виновен" или "невиновен": прокурор и защитник сидят теперь не напротив обвиняемого, а на своих обычных местах с правой и с левой стороны, оба равнодушно уставились в потолок; зал полон, требование прокурора известно: десять лет тюрьмы, за вычетом времени, проведенного в предварительном заключении! А на улице светит солнце, поэтому в зале суда так светло. Итак, обвиняемый стоит; лишь по его рукам видно, что он не исключает возможность судебной ошибки. А потом, услышав приговор, он роняет руки на столик перед собой, подбородок его начинает дрожать, он плачет, опустив голову, - очевидно, от счастья.
ВСЛЕДСТВИЕ ВЫШЕПЕРЕЧИСЛЕННОГО СУД ПОСТАНОВЛЯЕТ:
1. Признать обвиняемого Феликса Теодора Шаада, д-р мед., невиновным в совершенном преступлении и оправдать.
2. Издержки по ведению следствия и судопроизводства отнести на счет судебного ведомства.
3. За ущерб, нанесенный предварительным заключением сроком в 291 день, равно как за причиненные судопроизводством неприятности, обвиняемому в возмещение убытка выплатить сумму в размере 178 000 фр.
4. Настоящее решение довести до сведения прокуратуры, обвиняемого, потерпевших, а также эксперта-психиатра господина профессора д-ра Герберта Феттера.
5. Настоящее решение может быть опротестовано путем подачи кассационной жалобы в кантональный суд и суд Конфедерации; жалобы должны быть переданы в течение десяти дней председателю суда присяжных. За недостатком улик.
Почему мне это послышалось?
В приговоре этого нет.
ДАЛЕЕ СУД ВЫНОСИТ СЛЕДУЮЩЕЕ РЕШЕНИЕ:
1. Орудие преступления, а также план квартиры на Хорнштрассе передать в качестве вещественных доказательств в полицейское управление Цюрихского кантона.
2. Конфискованные во врачебном кабинете и в квартире обвиняемого документы - письма, фотографии, дневники и т. п.- после вступления настоящего приговора в силу вернуть обвиняемому.
Самоубийство после оправдания за недостатком улик исключается: оно было бы истолковано как признание задним числом своей виновности.
Что нужно сделать:
составить новую налоговую декларацию (сокращение заработков из-за предварительного следствия), проверить зубы и т. д.
- Вы господин Шаад?
- Да.
- Ваше имя Герман?
- Да.
- Вы отец оправданного?
Предостережение судьи о том, что ложные показания караются тюремным заключением, в тяжких случаях сроком до пяти лет, излишне, когда допрашиваются мертвые.
- Вы помните историю с кроликом? Феликсу было девять лет, и вы подарили ему кролика. Это верно? Серого кролика...
Документы - письма, фотографии, дневники и т. д.- я должен лично получить в полицейском управлении Цюрихского кантона; у них же останется мой галстук в качестве вещественного доказательства.
- Ваш сын, господин Шаад, оправдан...
Прогулки по окрестностям - вот что помогает. (Альбис.)
Мой отец был учителем:
- Ты знаешь, что такое нагельфлю?
- Нагельфлю - это скальная порода.
- Так ли?
- Вот это нагельфлю, сразу видно - многочисленные вкрапления мелких камней, причем они круглые, эти камни, как галька в ручье, и потому ясно, что они попали сюда издалека и по пути отшлифовались; Альбис частично состоит из нагельфлю.
- Что же такое нагельфлю?
- Морена.
- Правильно.
- Все эти камни когда-то упали с горных вершин на глетчеры, когда они еще существовали, потом их несла вода таявших глетчеров, обкатывала их, поэтому они такие круглые, а потом глетчеры исчезли, но за миллионы лет камешки успели спрессоваться, поэтому нагельфлю твердый, как скала, но это не скала, а нагельфлю.
- Что ты еще знаешь?
- Нагельфлю типичен для нашей родины.
- А что еще у нас можно встретить?
- Песчаник и известняк.
- А еще?
- Сланец.
- Я сейчас другое имею в виду.
- Но сланец тоже есть...
Ты не догадываешься, что я имею в виду?
- Когда-то глетчеры покрывали всю нашу родину, поэтому остались их следы на скалах и нагельфлю, эти места годятся для гравийных карьеров.
- А что же еще у нас есть?
- Озера...
- Мы говорим о горных породах, Феликс.
- Не знаю...
- Что мы видим здесь, в лесу?
- Это вот ледниковый валун.
- Правильно!
- Да, они у нас тоже попадаются, но только редко.
- А что такое ледниковый валун?
- Ледниковый валун - это настоящая горная порода, но он откуда-то занесен, это тоже связано с глетчерами, которые потом исчезли, а валун остался, когда ледниковый период кончился, потому что глетчер не унес его дальше, этот ледниковый валун, например, из сланца.
- Разве это сланец?
- Нет.
- Что же это?
- Ледниковый валун.
- Это гранит?
- Нет.
- Что такое гранит?
- "Кварц, шпат, слюда - не забуду никогда".
- Правильно.
Письмо из Кении:
"До скорого! Твоя Ютта".
Я уже опорожняю пепельницы.
- Вы, значит, считаете, фрау Шаад, что это, в общем-то, счастливый брак, если я вас правильно понимаю, свободный брак: вы пользуетесь личной свободой и никоим образом не чувствуете угрозы со стороны Феликса Шаада, вашего супруга...
- Совершенно верно.
- Вы называете его настоящим рыцарем...
Алкоголь тоже перестал помогать.
- Вы мать Феликса Шаада?
- Да-да.
- Вы состарились, фрау Шаад, вам почти восемьдесят. Тем не менее вы, может быть, помните какое-нибудь происшествие той поры, когда Феликс ходил в школу...
- Да-да!
- Сперва вас допросит господин прокурор...