Макс Фриш - Синяя борода стр 11.

- Конечно, все зависит от скорости.

- Наверное.

- Вы, значит, никогда не видели машины, которая на дозволенной скорости - восемьдесят километров в час - наехала бы на дерево?

Им осталось допросить еще одну супругу.

- Вы, значит, не разведены, фрау доктор Шаад?

- Нет.

Вы замужем за Феликсом Шаадом?

- Да.

- Это правда?

Мы улыбаемся друг другу.

- Я полагаю, фрау доктор, что год назад, выходя замуж за Феликса Шаада, вы знали о прошлой жизни обвиняемого, например о его шести браках, или вы узнали о них на этом процессе?

- О большинстве я знала.

- И это вас не испугало?

- У меня тоже есть прошлое.

- Это верно, что вы иной раз называли обвиняемого рыцарем Синяя Борода, фрау Шаад?

- Это ласковое прозвище...

- Вы так считаете?

- Феликс рыцарь.

- А почему вам пришло в голову прозвище Синяя Борода?

- Потому что он как-то сказал, что у него в погребе уже сидит шесть жен, да к тому же я знала: его прежние жены живут неплохо.

- За исключением Розалинды Ц.

Свидетельница молчит.

- Вы знали Розалинду Ц.?

- Он рассказывал о ней.

- Что, например?

- Ну, что она думает о новом римском папе.

- Значит, вы знали, что господин доктор Шаад регулярно ее навещает, и это вас не беспокоило?

- Нет.

- Верно ли, фрау Шаад, что вы и господин доктор Шаад видитесь редко, что вы вместе путешествуете, но живете врозь?

- Верно.

- Вы считаете это правильным...

- Я не девочка, господин прокурор, мне тридцать шесть лет, и я давно убедилась, что никогда больше не захочу жить вместе с мужчиной.

- И господин Шаад не возражает?

- Он рыцарь.

- Тем не менее я хочу задать еще один вопрос. Если я правильно понял ваши письма, фрау Шаад, вы с самого начала заявили, что не собираетесь давать никакого зарока - вдруг какой-нибудь мужчина заинтересует вас, ну и так далее.

- Я не понимаю вопроса...

- Как к этому отнесся обвиняемый?

- Если что-то изменится в наших отношениях, мой муж может быть уверен, что я поставлю его в извест­ность.

- И господин доктор Шаад был уверен...

- Поначалу ведь никогда не знаешь и по большей части ошибаешься, а уже недели через две видишь, что с другим мужчиной вовсе не так интересно, и я не счи­таю нужным, чтобы Феликс каждый раз об этом знал.

- И он об этом не знает...

Эта Ютта

(в настоящее время живет в Кении).

Свидетели всегда вызывают больше доверия, чем обвиняемый, поэтому защитник охотнее обращается к свидетельницам:

- Вы, значит, считаете этот брак счастливым...

Я справился в библиотеке: сказку о рыцаре, который убил семь своих жен, а их трупы спрятал в подвале, написал француз, Шарль Перро, в семнадцатом веке.

- Слушание дела объявляю законченным. Суд уда­ляется на совещание. Приговор будет оглашен в пятницу в одиннадцать часов утра.

Чтение газеты помогает ненадолго.

Папа выживет...

Розалинда не воскреснет.

- Часто ли случается, чтобы посетитель спрашивал, как ему найти какую-нибудь могилу? Я имею в виду не могилу родственника.

- Случается.

- Вы никогда не слыхали про дело Шаада?

- Нет.

- Оправданный утверждает, что ему пришлось трижды задать свой вопрос, прежде чем вы наконец перестали подстригать газон и остановили машинку, чтобы услышать, о чем он вас спрашивает.

- На каждой могиле имеется табличка.

- Вы не знали, где находится разыскиваемая могила, и продолжали работать. Верно? А тот господин смотрел на вас.

- Да, некоторое время смотрел, верно.

- Сколько времени?

- Он так смотрел, будто никогда не видел машинки для подстригания газонов, а тут начался дождь, это было, я думаю, около шести часов вечера. А в шесть вечера кладбище закрывается.

- Господин Шаад знал об этом?

- Это ведь написано на вывеске при входе.

- Пока оправданный смотрел, как вы подстригаете газон, он вас еще о чем-нибудь спрашивал, или вы не слышали?

- Он пошел дальше.

- Верно ли, господин Кнапп, что оправданный сначала пошел не в том направлении, хотя вы ему сказа­ли, где примерно находятся могилы тех, кто был захоро­нен в феврале прошлого года?

- Может быть, он не расслышал.

- Из-за машинки для подстригания газонов?

- Наши машинки не такие уж шумные.

- Господин Кнапп, можете вы показать на этом плане, где вы вчера подстригали траву, когда оправдан­ный справлялся о могилах тех, кто был захоронен в феврале прошлого года?

- Вот здесь, да, примерно здесь...

- То есть недалеко от ворот?

- Как раз там, где газон.

- И это было, как вы сказали, около шести часов вечера, а ведь кладбище очень большое, обойти его нелегко, тем более если сначала идешь не в том направ­лении...

- Скажем: без четверти шесть.

- А вообще-то это возможно, господин Кнапп, что­бы, взяв неверное направление, человек потом мог за четверть часа найти могилу, которую искал, и вовремя уйти с кладбища?

- Едва ли.

- И вы его больше не видели?

- Возможно, это было чуть раньше, скажем, в поло­вине шестого. Я ведь не мог работать до шести часов. Возможно, он ушел с кладбища, когда я отвозил ма­шинку на склад. И потом, ее нужно еще чистить, машинку-то. А находят или нет люди свои могилы, я хочу сказать, могилы своих родственников, это, в конце концов, не мое дело. Я отвечаю за газон и за венки, которые потом идут на компост, а в шесть я кончаю работу.

- Последний вопрос, господин Кнапп.

- Да и что человеку делать ночью на кладбище?

- Когда оправданный, как вы сказали, ступил на газон, что строжайше запрещено, не было ли у него в руках каких-нибудь цветов?

- Мне кажется, нет.

- Лилий, например?

Дальше:

- Когда это было, фрау Хофер?

- Сегодня.

- В какое время дня?

- Сегодня утром. Я удивилась: я ведь первой вошла, когда открыли ворота, - их всегда открывают в девять часов, я это знаю, точно в девять часов.

- Чему же вы удивились?

- Тому, что этот господин уже стоял там.

- Правильно ли я понял вас, фрау Хофер: могила, за которой вы ухаживаете, находится в том же ряду, что и могила Розалинды Цогг?

- Да, это так, к сожалению.

- Вы знали о деле Шаада?

- К счастью, мой покойный муж ничего об этом не узнает.

- Вы, значит, удивились, фрау Хофер. А как себя повел этот господин, когда увидел, что вы подходите?

- Он стоял у меня на пути.

- Что вы имеете в виду?

- Я думаю, он не видел меня и даже не слышал, а ведь эта дорожка посыпана гравием и слышен каждый шаг. Он просто стоял на дорожке. Обычно я подхожу справа. Но я не хотела мешать господину, так глубоко задумавшемуся.

- Вы видели его впервые?

- Прошел уже год, как умер мой муж, и я каждую неделю хожу на кладбище, но у этой могилы я никогда никого не видела. Он просто стоял на дорожке, засунув руки в карманы брюк, - вот все, что я могу сказать, да, а когда я подошла с другой стороны, он вдруг достал сигарету, закурил ее и ушел.

- Этот господин был чисто выбрит или нет?

- Я не присматривалась.

- А на могиле, фрау Хофер, - я имею в виду могилу около вашего умершего мужа - вам ничего не броси­лось в глаза?

- Множество окурков.

- Еще что?

- Там все еще нет могильной плиты - только вено­чек от кладбищенской администрации и табличка с но­мером.

- И никаких цветов?

- Несколько лилий...

- Лилии были свежие?

- Так уже бывало два или три раза, и потом они лежали целую неделю, эти несколько лилий, пока са­довник не уносил их и не выбрасывал.

Дальше:

- Вы, значит, не отрицаете, господин Шаад, что провели ночь на кладбище, хотя это запрещено?

- Нет.

- Зачем вам это понадобилось?

- Так получилось...

- Вы обнаружили, что ворота заперты.

- Совершенно верно.

- Почему вы не позвонили сторожу? Ведь должен быть сторож, когда кладбище заперто. А около ворот телефонная будка. Почему вы не позвонили в полицию?

- Я об этом не подумал...

- Значит, вы остались на кладбище, хотя шел дождь. Что же вы делали все это время?

- Дождь шел недолго.

- Правильно ли я понял, господин доктор Шаад: вы впервые посетили эту могилу?

- Да.

- Несмотря на то что когда-то были женаты на жертве... Год назад, во время похорон, вы еще не были арестованы, господин доктор Шаад. Вас арестовали по­зднее. И вы знали, когда и где состоятся похороны. Почему же вы не пришли на похороны?

- Об этом меня уже спрашивал окружной прокурор.

- Вы ведь не были в отъезде.

- Нет.

- Когда хоронили жертву, вы в своем врачебном кабинете вели прием пациентов, которые могли и по­дождать два часа. Верно? Согласно записям, в одном случае это был больной с хронической мигренью, другой был с опухолью предстательной железы вы направи­ли его к урологу, затем была дама, которой вы сообщили, что анализы у нее удовлетворительные. То есть никаких срочных случаев.

- Совершенно верно.

- Тем не менее вы не пошли на похороны.

- Совершенно верно.

- Разве это не странно, господин Шаад?

- Да.