А затем был странный водевиль "Победим голод", где рыжий мальчик и художник Иванов героически одолевали страшное чудище голода.
И был "Стенька Разин" с выбрасыванием в Волгу худосочной малолетки - княжны.
А во время хорового пения директор покинул зрительный зал и по старому деревянному телефону созвонился с артелью, изготовляющей валенки.
- Есть у вас валенки? Много. Шестьдесят пять пар… Что? Да, разбогатели - берем за наличные. Не мешало бы малость скинуть оптовикам… Ладно. Нет, обязательно сегодня… И крайне срочно…
Он вернулся в зрительный зал, когда тощие, полуголодные, с синей пупырчатой кожей "балерины" исполняли танец маленьких лебедей.
…По окончании спортивных выступлений участники концерта одевались в костюмерной.
- Папа завтра уезжает, - грустно вспомнил Рыжий.
- А мы даже проводить не сможем, - вздохнул художник Иванов.
- Это кто не сможет? - вскинулся Рыжий! - Я все равно пойду!
- Не пустят. Двери запрут.
- А окна на что?
- И я пойду! - воскликнул Иванов.
- И я! И я! И я!.. - подхватили другие ребята. Показалась голова воспитателя.
- Товарищи артисты! Прошу в каптерку. Валенки привезли.
…В каптерке идет раздача валенок. Ребята вне себя от счастья. Ведь это не просто теплые обутки, это улица, воля, снег, катание с крутых волжских берегов на лыжах и санках, это новая, прекрасная жизнь. И рыжий паренек с нежностью прижимает к себе ужасные, волосатые, немыслимого цвета валенки, и не может ими налюбоваться.
- Хорошие валеночки! - почти поет он и - деревенское дитя - добросовестно добавляет: - Но плохие!
…На перроне Самарского вокзала фотограф делает плавное движение рукой, державшей черный колпачок объектива, и запечатлевает Нексе в окружении шестидесяти пяти детдомовских детей. В вязаных шапочках и таких же рукавичках, в крепко подшитых валенках, ребята выглядят почти нарядно, несмотря на плохонькие пальтишки.
- До свидания, ребята! - говорит Нексе.. - Я очень вас полюбил.
- До свидания, папа! - звучит в ответ.
- Я пришлю вам фотографии моих детей, которые стали вашими братьями и сестрами. До свидания!
- Товарищ Нексе, разрешите, - и директор детдома торжественно вручает Нексе какую-то книжечку. - Это удостоверение почетного члена Самарского городского Совета.
- Спасибо! - говорит растроганный Нексе. - Я считаю Россию своей родиной. У пролетариата нет другой родины, кроме революции. Поэтому вы избрали не иностранца в городской Совет, а сына русской революции. Это наша общая родина.
Он трясет руку директору, прощается с ребятами и садится в вагон.
Поезд трогается. Нексе стоит в тамбуре без шапки и машет рукой.
Внезапно Рыжий срывается с места и бежит следом за поездом, не спуская с Нексе влюбленного взгляда. И замирает у самого обрыва платформы. И его маленькую фигурку навсегда уносит в своем сердце старый писатель…
…26 июня 1923 года. Маргрете в кухне пересчитывает восковые свечки, которым предстоит загореться на праздничном пироге.
- …пятьдесят три, пятьдесят четыре!..
- А почему столько свечек, мама? - спрашивает ее младшая дочь.
- Потому что папе исполнилось пятьдесят четыре года.
- А это много?
- Для кого как. Для папы совсем немного.
Раздается звонок у калитки. Маргрете идет открыть и сталкивается с мужем в новом элегантном костюме.
- Опять поздравление, - говорит она.
Но вместе с письмом почтальон вручает им большой тяжелый ящик.
- И подарок! - восхищается Маргрете.
- Да еще какой! - подхватывает Нексе, заглянувший в письмо. - Ну и молодчина Иоганнес Бехер! Прислал моим ребятам двенадцать кило шоколада.
- Зачем так много? - ужасается Маргрете.
- Ты не поняла. - Нексе внимательно смотрит на жену. - Это тем ребятам.
- Прости, милый, я все никак не привыкну, что у нас теперь семьдесят детей.
- А пора бы, - вскользь замечает Нексе. - Ну, мы идем прогуляться. Сторм!.. - зовет он сына.
- Не опаздывайте к обеду. - Маргрете целует мужа.
Нексе и Сторм выходят на улицу. Чудесный летний день, зелень полей, легкие кучевые облака в небе, красные датские коровы пощипывают свежую траву. Они подходят к железной дороге. Как и всегда, жена обходчика стоит в дверях, крупная, бесформенная, вокруг нее копошатся дети, жуют хлеб с жиром, цепляются за ее юбку. Нексе здоровается с ней. На руках у женщины грудной ребенок.
- Как зовут малыша? - дружески спрашивает Нексе.
- Вигго. Так звали того, которого переехало поездом зимой, когда он собирал уголь. Имя как бы освободилось. И мы решили им назвать маленького.
Нексе и Сторм идут дальше мимо маленьких уютных домиков и киосков, где продается мороженое, украшенных датским национальным флагом. И Сторм получает стаканчик ванильного.
Они выходят на улицу Страндвейн. Здесь много гуляющих. Движение по раннему часу небольшое, ничто не мешает насладиться прекрасным солнечным утром.
Они поравнялись с книжной лавкой, и Нексе не отказал себе в удовольствии заглянуть туда.
- Ого! - сказал он знакомому продавцу, глянув на полки. - А вот и моя "Дитте". Знаете, милый Херлев, только у вас не распродан четвертый том.
- Никто не берет, - тихо ответил продавец.
- А почему же в других магазинах я не вижу этого тома?
- Его просто убрали с полок.
- Неужели читатели пали духом перед четвертым томом? - посмеивается Нексе. - А ведь их ждет еще пятый!.. Но без шуток, Херлев, что случилось с покупателями? Ведь первые три тома были расхвачены мгновенно.
- Это было до вашей поездки в Россию. Вернее, до появления ваших русофильских статей. Читатели, отвернулись от вас, Нексе.
- Я не верю. Каждому позволено иметь свое мнение. Я был в России и пишу о том, что видел собственными глазами, а наши хулители большевизма высасывают все из грязного пальца. Признайтесь, Херлев, что это ваши выдумки. Просто вы не умеете торговать.
- А это вы видели? - Херлев вытащил из-под прилавка какой-то листок.
- Что это?
- Призыв ко всем книготорговцам бойкотировать книги Нексе. Я один не побоялся оставить вас на полках.
- Спасибо, Херлев. - Нексе пожал руку книготорговца и бодро добавил: - А "Дитте" им все-таки придется прочесть!
- Завидная уверенность в себе! - вздохнул книготорговец.
- Мне ничего другого не остается, - засмеялся Нексе и вышел из магазина. Здесь он сказал перепачканному мороженым Сторму: - Твой папа получил еще один подарок ко дню рождения.
- Угу, - рассеянно отозвался занятый вафлей Сторм.
Они пошли дальше, и вскоре их остановил шапочно знакомый Нексе богатый фабрикант, один из тех нуворишей, которых во множестве породила недавняя война.
- А я купил все ваши книги! - объявил фабрикант, вынув изо рта толстую сигару.
- Вон как! А мне только что сказали, что на мои книги пропал спрос.
- Я приобрел их за бесценок. В роскошных переплетах.
- Мои книги - Золушки. Они никогда не выходили в роскошных переплетах.
- Я сам велел их переплести. Видите ли, Нексе, я собираю библиотеку. Сейчас это модно. Ну а какая библиотека без живого датского классика?
- Без еле живого классика.
- Ха-ха-ха! Это остроумно. Надо запомнить. Но вот что, Нексе, кончайте эту болтовню насчет большевизма раз и навсегда. А то скоро будет неудобно раскланиваться с вами.
- А я, знаете ли, не настаиваю.
- Бросьте, не ершитесь! Газеты пишут, что большевики засыпали вас деньгами, но ведь это вранье?
- К сожалению. А если б это была правда? Как бы вы на меня смотрели?
- Я снял бы перед вами шляпу, - совершенно серьезно сказал фабрикант. - Дело есть дело. Но вы-то ничего не выгадываете и все теряете. Я слышал в обществе высокопоставленных лиц, - он напустил на себя важность, - что вас готовы выдвинуть на Нобелевскую премию, если вы образумитесь.
- Выходит, премия дается за политику, а не за искусство?
- А вы думали! Нельзя быть таким наивным, Нексе, вы же не мальчик. - И, попыхивая сигарой, фабрикант двинулся дальше.
- Еще подарок получил? - спросил Сторм. Он покончил с мороженым и вновь обрел интерес к окружающему.
- Такой уж у меня сегодня день, сынок! - улыбнулся Нексе.
- А что бы ты больше всего хотел получить?
- Пару домашних туфель и подвязки к носкам.
- Фу, как скучно!
- Ну а ты, если б был на моем месте?
- Бочку мороженого, - не задумываясь, ответил Сторм. - А гости у нас будут?
- Бабушка, во всяком случае, придет.
- А наш другой папа? - беспечно опросил Сторм?
На мгновение Нексе словно окаменел. В его глазах окружающий мир перевернулся на сто восемьдесят градусов, затем обрел обычное положение.
- Ваш другой папа? - повторил он медленно.
- Да, он приходит, когда тебя нет, - благожелательно пояснил Сторм.
- Вот и последний подарок, - пробормотал про себя Нексе, а вслух сказал: - Тебе очень хочется его видеть?
- Нет! Мы его и так часто видим, а тебя редко.
…Нексе и Сторм возвращаются домой. Нексе устало, механически передвигает ноги. В нем как будто погас свет. Сторм нетерпеливо тянет отца. Вокруг "Зари" сад в полном цвету. Четверка заспавшихся ребят выбегает навстречу отцу. Он рассеянно гладит их по нагретым солнцем головам. Заходит в дом.
Маргрете с красиво уложенной головой, но в фартуке - она хозяйничает на кухне - выходит навстречу гулявшим.
- Вот и вы! Сейчас будем пить шоколад. Не бойся, Мартин, это не из посылки Бехера.