16
Из подъезда Палаты представителей, занимающей южное крыло Капитолия в городе Вашингтоне, вышел достопочтенный Генри Ли Каридиус вместе с десятком сотоварищей, членов Конгресса.
Говорили они мало, пониженным голосом, придавая ему скорбный оттенок, как и подобало людям, только что отдавшим долг умершим.
Депутат Бинг грустно покачал головой и обратился к шедшему рядом с ним Каридиусу:
- Покойный был прекрасный человек, мистер Каридиус, талантливый юрист, неподкупный законодатель, пламенный патриот и преданный друг.
Депутат Бинг все еще мыслил такими же закругленными периодами, какими он только что выражал свои чувства в речи, посвященной памяти Эндрью Бланка:
- Я не имел счастья знать его лично, - проговорил Каридиус.
- Это было большое счастье, - заверил Бинг, и оба прониклись уверенностью, что если знать живых членов Конгресса, выходивших сейчас вместе с ними из подъезда, вовсе не было счастьем, то общение с почившим достопочтенным Эндрью Бланком было в самом деле редким духовным наслаждением.
Выдержав для приличия паузу, Каридиус сказал Бингу:
- Я ищу квартиру.
Мистер Бинг покачал головой.
- По этой части во всем мире нет города хуже… А где вы сейчас живете?
- Я сегодня прилетел из дому. Сейчас полечу обратно.
- Прилетели? Вот как! И сколько это заняло времени?
- Час с четвертью, примерно.
- Не так уж много.
- Совсем немного, тем более, что лететь очень удобно и интересно.
- Вы не думаете, что вам лучше приезжать сюда каждый день?
- Из Мегаполиса в Вашингтон?
- Да, ведь многие из членов Конгресса живут в соседних городах.
- Это, вероятно, неудобно.
- Зато неудобство компенсируется возмещением расходов. Неудобство, мистер Каридиус, понятие относительное, и нередко явления, которые при первом соприкосновении представляются неудобными, оказываются…
- Сколько полагается за проезд от Мегаполиса до Вашингтона? - перебил Каридиус, поддаваясь непреодолимому для северянина соблазну приостановить нескончаемый поток красноречия южанина.
- По восемнадцать центов за каждую милю… погодите-ка. До Мегаполиса сто пятьдесят миль… Это составит… восемнадцать плюс девять… двадцать семь долларов в один конец… или пятьдесят четыре доллара в день.
- Больше, чем мое жалование! - воскликнул Каридиус.
- Жалование оплачивает время и энергию, затраченные вами в помещении Конгресса. Плата с мили - добавочное вознаграждение, компенсирующее ваше передвижение из дома и обратно. Относительная ценность того и другого находит правильное отражение в этих двух шкалах вознаграждения.
- Но ведь перелет туда и обратно обходится всего в двадцать долларов пятьдесят центов?
- Тем лучше для вас.
- Разве при определении платы с мили не сообразуются с фактическими проездными расходами?
- Дорогой сэр, - сказал мистер Бинг, собирая в складки толстую кожу на лбу. - Члены Конгресса установили плату в размере восемнадцати центов с мили еще во времена почтовых дилижансов и упряжек восьмеркой. В наши дни члены Конгресса не могут считать себя обязанными вносить поправки к закону о плате с мили, хотя бы успехи науки и новые изобретения снизили стоимость переезда. Ведь промышленники не считают себя обязанными снижать цены на товары, когда они открывают более дешевые способы производства? Для публики в том и другом случае цены не меняются, а прибыль все равно достается тому, кому полагается.
- Не нравится мне это, - сказал Каридиус. - Ведь я прошел в Конгресс под лозунгом сокращения расходов.
- Большинство из нас проходит под этим лозунгом.
- Вот мы и должны следить за правильным расходованием средств.
- Где же и следить за этим, как не в Конгрессе?
Несколькими часами позже, на вашингтонском аэродроме, Каридиус вместе с другими пассажирами занимал место в готовой к отлету машине. В последнюю минуту, уже после звонка, в самолет торопливо взобрался невысокий желтолицый человек и, пройдя всю кабину, сел рядом с Каридиусом.
В первую минуту новоиспеченный член Конгресса испытал чувство сильнейшей досады. Почему, в самом деле, этот запоздавший пассажир не мог выбрать себе другого места, а уселся именно рядом с ним? Этот желтолицый, пожалуй, еще пустится в разговоры!
Немного погодя, когда моторы заработали быстрее и воздушное такси двинулось по стартовой дорожке, Каридиус забыл о своем соседе. Он весь отдался захватывающему моменту, когда самолет отрывается от земли и аэродром, летное поле, окаймляющие его деревья и дома - все вместе с нормальными размерами как бы утрачивает реальность и превращается в мелкие детали огромной, слегка затуманенной рельефной карты.
Каридиус импульсивно повернулся к своему соседу:
- Какая замечательная штука - аэроплан! Ковер-самолет Аладина… стал на него и взвился ввысь…
Желтолицый человек кивнул головой и ответил на очень правильном английском языке:
- Легенды и сказки… это отражение людей… человечества… в некоем зеркале. То, что представляется прошлым, на самом деле есть будущее.
Каридиусу понравилось образное сравнение:
- Приятно думать, что раньше всех люди научились летать в Америке.
- Дважды, - улыбнулся желтолицый. - Это, вероятно, объясняется свойствами воздуха в Новом Свете.
Каридиус улыбнулся.
- Почему дважды?
- Я слыхал, что народ майя первый изобрел самолет без мотора… планеры.
- Майя… я этого не знал… кто вам сказал?
- Американские археологи… В Центральной Америке.
- Вы там были?
- Я полетел туда однажды, чтобы провести воскресенье, но очень кусались комары, и я поспешил вернуться, - узкие черные глаза пассажира весело блеснули.
- Вы полетели для развлечения или по делу?
- Для развлечения. Дела я бы не бросил из-за комаров. Принял бы хинин - и только.
Приветливость и мягкий юмор невысокого желтолицего соседа понравились Каридиусу, и он сразу почувствовал себя с ним на дружеской ноге. Да и высота, на которой они находились, освобождала от лишних церемоний.
- В Центральной Америке можно делать большие дела.
- Это почему?
- Испано-американцы падки до ювелирных изделий, антикварных вещей и предметов искусства.
Сосед Каридиуса улыбнулся и достал визитную карточку.
- Я не занимаюсь ювелирными изделиями… Я имею дело с машинами, взрывчатыми веществами, паровыми экскаваторами.
Каридиус почувствовал, что его национальная честь задета.
- Неужели вы продаете в Америке взрывчатые вещества и паровые экскаваторы, изготовленные в Японии?
- О нет, я покупаю.
- А, покупаете! - воскликнул Каридиус и, как истый американец, почувствовал прилив симпатии к своему спутнику. Взглянув на карточку, которую держал в руке, он прочел:
СИОКЕ И К°
Горные работы
ГИРИН, МАНЬЧЖОУ-ГО
М-р КУМАТА
Представитель
* * *
Каридиус вынул собственную визитную карточку, взялся за вечное перо, подумал, что бы такое приписать, и поставил после своего имени две буквы: "Ч. К."
- Я первый раз прилетел сегодня в Вашингтон, - пояснил он и про себя решил, что надо непременно заказать новые визитные карточки.
- А! - воскликнул сосед, почтительно наклонив гладкую иссиня-черную голову.
Такое действие двух приписанных букв приятно удивило Каридиуса. Ему впервые пришло в голову, что в глазах иностранца звание члена Конгресса Соединенных Штатов может быть почетным.
- Так, значит, вы ездите к нам в качестве покупателя, - заметил Каридиус, возобновляя разговор. Тут ему вспомнился Джим Эссери и его взрывчатое вещество. Он уже открыл было рот, чтобы сказать об изобретателе, но передумал и спросил:
- Каша компания, повидимому, занимается делами в Маньчжоу-Го?
- Да, - с довольным видом кивнул головой сосед.
Тогда Каридиуса осенила мысль, что, как член Конгресса, он должен пользоваться всяким случаем, чтобы получить информацию о положении на Востоке.
- Как вы думаете, какое влияние оказывает на Маньчжоу-Го коммунистическое соседство?
- Никакого, - спокойно отозвался мистер Кумата.
- А если коммунизм будет развиваться?
- Маньчжоу-Го - это Япония. Япония перенаселена, Германия и Италия тоже. В стране, где народ задыхается от тесноты, не может быть коммунизма. Экспансии больше способствует режим - как он у вас называется? - абсолютной монархии. Народ должен выбирать форму правления, жизненно необходимую для него. Демократия, личная свобода - все это роскошь, которую может позволить себе лишь народ с обширной территорией… А что вы хотели мне только что сказать?
Достопочтенный Генри Ли Каридиус вдруг понял, что мистер Кумата привел эту выдержку из своей личной "политической экономии", совсем не думая о том, что говорил. На самом деле его мысли были заняты тем, чего он, Каридиус, не сказал.
- Что же это я хотел вам сказать? - улыбаясь, переспросил он и стал припоминать ход разговора.
- Вы мне сказали, что я выступаю здесь в качестве покупателя.
- Я вам это сказал? Но это вы и без того знали!
- Да, конечно, Но когда вы сказали: "Значит, вы ездите к нам как покупатель", вы о чем-то вспомнили.
- А-а! - воскликнул Каридиус, внезапно вспомнив.
- Вот-вот!
- Я просто вспомнил одного своего приятеля, некоего мистера Эссери, который изобрел новое взрывчатое вещество… Ведь вы сказали, что интересуетесь взрывчатыми веществами?
- Ну, и что же?
- Но я промолчал, так как тут же подумал, что это не коммерческий товар.