- Что вы здесь делаете? – спросил их царь.
Ответил Юнус.
- Стережем дорогу, чтобы никто – ни зверь, ни птица, ни скверный человек – не смог добраться до тайного убежища, где спрятано наше сокровище.
- Ты имеешь в виду сына Гулы, Юнус? – спросил царь.
- Я имею в виду саму Гулу. Она – дочь Эрешкигаль. Она запретила кому бы то ни было посещать замок без ее разрешения.
- Ты посмеешь остановить своего царя? – искренне удивился Бен–Хадад.
- Я остановлю любого, кто без разрешения сокровища попытается войти в замок.
Царь сдержался, подозвал Хазаила.
- Что здесь творится? Твои люди потеряли рассудок? Наведи порядок, а этого связать и доставить в Дамаск.
Юнус выкрикнул.
- Не подходи.
Его люди начали вылезать из кустов – один из них встал за спиной Юнуса, другие топтались на месте.
Хазаил направил коня в сторону Юнуса. Тот принял боевую стойку. Начальник личной охраны царя повернулся и беспомощно глянул на царя.
Тот невозмутимо двинулся вслед за Хазаилом, за ним Буря и Ардис. Остановился царь рядом с начальником своей охраны.
- Юнус, – окликнул царь. – У тебя в Дамаске много родни. У тебя молодая жена, маленький сын. Ради чего ты решил пожертвовать ими всеми? Твой народ в этот час сражается с врагами, а ты чем занялся?
- Ты не посмеешь! – губы у Юнуса побелели.
Бен–Хадад и на этот раз сдержал гнев, спросил.
- Почему?
- В ней наше спасение!
- Спасение, Юнус, не может сосредоточиться в одном человеке, пусть и самом мудром. Спасение – удел многих. Твой народ достоин спасения, ты – нет! Ты предал своего властелина. Уступи дорогу, и твои родственники останутся живыми.
Юнус отчаянно боролся с собой.
Ардис, державшийся позади царя, шепнул.
- Позволь мне справиться с ним?
Царь ответил также шепотом.
- Нельзя. Услышат в замке. Нинурта мне нужен живой и невредимый.
- Я сделаю тихо, – предупредил скиф.
- Попробуй.
Хазаил обратился он к воину, по–прежнему преграждавшему дорогу.
- Послушай, Юнус, скажи, где ассириец, который командует конницей в армии Салманасара? Он в замке?
Воин поколебался и ответил.
- Он в замке. С ним обращаются достойно.
- А где молодой воин? – спросил царь.
- Который прятался здесь ночью? – переспросил Юнус.
- Да.
- Этот безумец оказался женщиной. Она явилась в замок и потребовала освободить пленника. Разве можно что‑то требовать от дочери богини?
В этот момент стражник, вставший за спиной у предателя, неожиданно вскрикнул, но было поздно. Секира, брошенная Ардисом, вонзилась в плечо Юнуса. Он второпях схватился за секиру, вырвал ее, но было поздно – Хазаил подскочил и ударом меча отсек ему голову.
Царь громко обратился к остальным стражам
- Вы тоже хотите лишиться жизни за это сокровище? Пожертвовать своими близкими? Сложите оружие.
Воины вышли на тропу, начали складывать оружие. Царь спешился, подошел к воину, пытавшемуся предупредить Юнуса, ткнул в него пальцем и спросил.
- Ты хотел спасти предателя? Зачем?
Воин упал на колени.
- Государь, прости, я не подумал. Сокровище не простит мне.
- Какое сокровище может быть выше твоего повелителя?
- Она дочь владычицы подземного мира.
- Это она сама сказала?
- Да.
- Что творится в Вавилоне! Дочери богинь там плодятся с ужасающей быстротой.
Буря хлестнул коня.
- Государь, нам надо поспешить, иначе она расправится с Шаммурамат.
Царь не ответил. Он приказал воину встать на колени и, выхватив меч, могучим ударом отсек ему голову.
Сарсехим схватился за голову.
- Государь, ты же простил его?!
Бен–Хадад оглянулся и зловеще спросил.
- Когда?
Затем он обратился к своему начальнику охраны.
- Что здесь творится, негодяй? Ты тоже замешан в заговоре?
- Нет, государь!
Хазаил, опытный в таких делах человек, не спустился с коня, не встал на колени. Он отъехал подальше и уже оттуда пронзительно крикнул.
- Я не имею к этой никакого отношения. Воины могут подтвердить…
Воины молчали, всем было ясно – каждое лишнее слово укоротит их дни до минуты.
Царь сменил гнев на милость.
- Посмотрим, – хмыкнул он и обратился к мятежникам. – Если хотите заслужить прощение, слушайтесь меня. Есть возражения?
Все промолчали.
- Так‑то лучше. Разберите оружие, захватите с собой головы изменников.
Солдаты торопливо исполнили приказание, накололи отрубленные головы на пики и вслед за всадниками гурьбой поспешили в замок.
* * *
В виду замка всадники спешились. Бен–Хадад и его спутники некоторое время разглядывали стены. Хазаил подсчитал, что в замке должно остаться не более десятка стражей, однако на стенах никого обнаружить не удалось. Не было даже часовых! Эта беспечность вызывала изумление, которому не поддался только Буря. Соскочив с коня, он направился к стене. Бен–Хадад хотел было окриком остановить его, однако, наблюдая, как ловко маскируется молодой скиф, как бесшумно передвигается, удержался от возгласа. Жестом приказал всем оставаться на своих местах и соблюдать тишину. Через несколько минут Буря достиг ворот – в замке по–прежнему было тихо. Парень метнул аркан, петля зацепилась за зубчатый выступ.
Скиф попробовал натяг, затем в несколько перехватов влез на стену. С высоты башни оглядел внутренний двор крепости.
Стоявшие на дворе воины вели себя как полусонные мухи, тихо перешептывались. Взгляд скифа привлекло лежавшие на плитах одежда и сброшенная одежда.
Это же одежда Шаммурамат!
Буря жестом показал, что надо постучать в ворота. Бен–Хадад, опытный в военном деле человек, убедившись в умении скифа, вскочил на жеребца и подъехал к воротам. Здесь он рукоятью меча постучал в массивную, обитую медными листами створку.
- Именем Бен–Хадада, откройте ворота, – крикнул царь.
Воины встрепенулись, вскинули головы, так и застыли. Тот, что ближе других стоял к лестнице, ведущей на галерею пронзительно вскрикнул и полез наверх. Наконец другие, глядя на него, столпились возле лестницы.
Через несколько минут на галерее появилась разъяренная Гула.
- Не сметь приближаться к воротам! – крикнула она, заметив, что, посовещавшись, один из воинов направился к окованному бревну, запиравшему ворота.
С той стороны уже более грозно долетело
- Именем царя, откройте ворота!
- Ни за что! – воскликнула женщина и приказала. – Воины, вы должны защитить дочь богини!!
- Но это наш царь, – кто‑то попытался вразумить женщину.
Тем временем Буря подозвал одного из стоявших снаружи воинов. Тот протянул ему голову Юнуса на пике. Буря за волосы снял голову и швырнул во двор. Отрубленная голова произвела должное впечатление на защитников замка. Двое из них торопливо направились к воротам.
Гула, крича и потрясая свободной рукой, спустилась во двор, двумя руками схватила акинак, оставленный Шаммурамат, и бросилась к воротам. Здесь она исчезла из поля зрения, однако не прошло и нескольких мгновений, как вавилонянка, рассвирепевшая, с растрепанными волосами, вновь появилась на дворе. Она бегом поспешила к лестнице. Меч держала в левой руке. Буря выждал, пока она не окажется на середине и, прицелившись, пустил стрелу. Он попал точно в ногу женщине, и та скатилась на каменные плиты.
Буря поднялся во весь рост
- Ну и дочь Эрешкигаль! – насмешливо вскрикнул он. – У нее же человеческая кровь.
Гула не в состоянии двигаться, зарыдала, принялась бить кулаками по плитам.
- Не открывайте ворота! Она моя. Убейте их!
Появившийся на галерее воин бросился вниз по лестнице. Этого Буря сразил в шею. Намтар скатился прямо на Гулу и окончательно придавил ее. Чтобы окончательно привести воинов в чувство, скиф швырнул во двор еще одну голову.
Как только ворота распахнулись, в замок ворвался Бен–Хадад, за ним Ардис, Хазаил и воины, сидевшие в засаде. Последним на серой кобыле во двор въехал Сарсехим.
Нинурту и Шаммурамат нашли в главной башне замка. Они были обнажены, связаны и за веревки, привязанные к рукам, подтянуты к балкам, на которые опиралась покрытая черепицей крыша. Оба истыканы наконечниками стрел, из глубоких порезов сочилась кровь. По приказу Бен–Хадада их осторожно спустили на пол. Нинурта сразу пришел в себя, а с Шами Сарсехиму пришлось повозиться. Спасал примочками и теплой водой.