– Возможно, человек внизу не понял меня, – предположил я, продолжая стоять. – Я спрашивал мистера Ирвинга.
– Я знаю, – ответила она. – Его нет. Я его жена. Мы друзья мисс Холт, и мы расстроены ужасно… из за ее неприятностей. Вы ее друг?
Ее голос оказался для меня полным сюрпризом, потому что он совсем не подходил к ней. Она была стройной и не очень высокой, с маленьким круглым
лицом и небольшим выразительным ртом. Но ее глубокий сильный голос скорее мог принадлежать женщине сержанту. Никакого намека на когти, о которых
упоминала Джуди, но они могли быть спрятаны внутрь.
– Новый друг, – сказал я. – Мы знакомы с нею двенадцать часов. Если вы читали утренние газеты, то могли заметить, что в тот момент, когда
полицейские нашли тело в такси, она сидела у подъезда Ниро Вулфа с человеком по имени Арчи Гудвин. Я и есть тот самый Гудвин, и она наняла меня,
чтобы выяснить некоторые детали.
Она запахнула халат, прикрывая свои ноги.
– Из сообщения по радио я поняла, что она наняла Ниро Вулфа. Она была арестована в его доме.
– Это техническая неувязка. А вообще, мы оба занимаемся этим. Я встречаюсь с людьми, которые могут дать какую то информацию, и мистер Ирвинг в
моем списке. Он уже в конторе?
– Да, думаю, там. Сегодня он ушел раньше обычного, – хотя ее нога была в безопасности, во всяком случае, выше лодыжки, она снова поправила
халат. – Информация какого рода? Возможно, я могла бы помочь?
Я не мог спросить ее, рассказывал ли ей муж о том, что Мира сообщила ему о своем намерении воспользоваться машиной Джуди. Но она хотела помочь,
и я сел.
– Почти все может оказаться полезным, миссис Ирвинг. Был ли ваш муж или вы друзьями также и Фоуб Арден?
– Я была. Мой муж, конечно, знал ее, но сказать, что они были друзьями – нельзя.
– Значит, они были врагами?
– О нет! Они просто не были ни тем, ни другим.
– Когда вы видели ее в последний раз?
– Четыре дня назад, в прошлую пятницу, на коктейле в доме Владо Кирнса. Я думала об этом, когда вы пришли. Она была жизнерадостным человеком.
– С тех пор вы ее не видели?
– Нет… – она собиралась что то добавить, но промолчала. Это было настолько очевидным, что я спросил:
– Но вы что нибудь слышали о ней? Письмо или телефонный звонок?
– Как вы узнали? – спросила она.
– Я ничего не узнавал. Большая часть работы детектива – это предположения. Так это было письмо?
– Нет, – она поколебалась, – я бы хотела помочь вам, мистер Гудвин, но сомневаюсь, важно ли это, и еще, конечно, я не хочу никакой огласки.
– Конечно, нет, миссис Ирвинг, – я был полон сочувствия. – Если вы опасаетесь, сообщу ли я в полицию что либо из того, что вы мне расскажете, то
совершенно точно – нет. Они арестовали моего клиента.
– Хорошо. – Она скрестила ноги, взглянув вниз, чтобы убедиться, что ничего не выглядывает из под халата. – Я звонила Фоуб вчера днем. У нас с
мужем были билеты в театр на вчерашний вечер, но около трех часов он позвонил мне и сказал, что неожиданно приехал его коллега с западного
побережья, и он должен пригласить его пообедать. Тогда я позвонила Фоуб, и мы договорились встретиться без четверти семь у Мартини, пообедать и
пойти вместе в театр. Я была там вовремя, но она не пришла… В четверть восьмого я позвонила ей, но никто не ответил. Я не люблю обедать одна в
таких местах, как у Мартини, поэтому я подождала ее еще немного, оставила для нее записку в несколько слов и пошла к Шрафту. Ее там не было.