- Тут я ничего не могу изменить. Вы сами видите, какой оригинал наш император. Я бы не осмелился повторить ему ваши слова. Да вы и сами бы этого не сделали. Во всяком случае, в ваших интересах ни с кем не делиться подобными мыслями.
"БЕАНИИ"
После праздника святого Луки, то есть после 16 октября, в университете наступал новый семестр.
Начинался он с "беаний". Новоизбранный ректор Бахачек написал по поводу этого знаменательного события цветистым слогом по-латыни соответствующее извещение с указанием точной даты. В извещении он обращался ко всем магистрам, студентам, а также к их родственникам или просто к почитателям академии, чтобы все они, по возможности, приняли участие в "беаниях". Педель вывесил извещение на воротах Большой коллегии, а копии разослал по всем пражским школам.
В понедельник, в четыре часа, в Большой коллегии под курантами стали собираться студенты. Первыми пришли "беане" - новички, которые намеревались записаться на первый курс. Шли они неуверенно, робко озирались по сторонам, выискивая знакомых, от которых в эти трудные минуты можно было бы получить поддержку. Самый понурый вид был у юношей из провинции. Эти четырнадцати-пятнадцатилетние пареньки напоминали испуганных телят, которых ведут на бойню и которые не понимают, что с ними происходит. Они только предчувствуют, что их ждет что-то неизведанное и страшное.
У пражских юнцов было смелости побольше. Кое-кто надеялся на родственников, обещавших прийти на "беании". Это была немалая поддержка! Другие знали некоторых преподавателей, родители постарались упросить того или иного магистра взять опеку над их отпрыском. Вместе с новыми студентами, собственно, пока еще "беанами", стали появляться и студенты старших курсов, которые с нескрываемой радостью издевались над перепуганными новичками. "Подождите, беане, сегодня мы вас проучим. Сразу постигнете, что такое студент. Этот день вам запомнится до самой смерти". Так они стращали новичков. А бедные "беане" решили, что будут мужественными, сильными, что не поддадутся слабости, а в будущем году - ого-о! - радуйтесь, новые "беане", уж мы постараемся выместить на вас все наши невзгоды! Так переходил этот древний обычай от одного поколения студентов к другому.
Вот уже пришли первые гости, родители некоторых пражских учеников. Они расположились на предназначенных для них скамьях в последних рядах, ибо первые ряды отведены для учителей. Для ректора поставлено особое кресло.
Студенты стоят вдоль стен большой аудитории: с одной стороны - "беане", напротив них - слушатели старших курсов.
Перед первым рядом возвышается деревянная "коза". Это символ "беаний". Спина у "козы" сколочена из двух досок на манер крыши с острым гребнем. Наконец появляются преподаватели.
Есениус пришел вместе с женой.
Но вот суета, вызванная приходом преподавателей, утихла. Все ждут сигнала ректора. Ректор оглядывает собравшихся серьезным, величественным взглядом. Он выжидает, когда стихнет шум и все наконец усядутся. Потом кивает высокому, с длинными каштановыми волосами студенту, держащему в руках свернутую в трубку бумагу. Это церемониймейстер, на обязанности которого лежит проведение "беаний".
Студент выходит на середину зала и громким голосом читает приветствие.
Возвышенной латынью, пересыпанной гекзаметрами, он возвещает присутствующим смысл сегодняшних торжеств.
- В этот священный храм науки и искусств вошло сегодня несколько неучей и неотесанных увальней, которые представления не имеют об изящных нравах образованных людей. По существу, они глупы, как овцы, ничего не понимающие и проявляющие свое отношение к жизни только громким блеянием: бе-бе-бе-бе! Ведь и их прозвище произошло от сходства с бессловесными животными. Beatus est animal nesciens vitam studiosorum, что означает: "Блаженно животное, не ведающее жизни учащихся". Первоначальные письмена цитированной латинской фразы дают слово "беанус". Эти увальни и тупицы пришли к гражданам академии с нижайшей просьбой, чтобы славная "альма матер" воспитала из них приличных и образованных людей. Одним словом, чтобы она обтесала их грубый нрав, что является основным условием для принятия в университет. Процедура, свидетелями которой мы с вами сейчас будем, весьма стара. Прошел когда-то через нее и отец философии Аристотель, который по прибытии в Афины, где собирался учиться в тамошней академии, должен был перенести всяческие испытания, чтобы избавиться от своих грубых деревенских привычек. И нет никаких сомнений, что это исправление грубых нравов сыграло впоследствии главную роль в его великой учености. Поэтому и вы, "беане", возьмите пример со славного мудреца древности и смело пройдите через сегодняшний обряд, который принесет вам немалую пользу.
Потом он назвал имя студента, который стоял первым по списку. Это был Вавринец, сын мастера Прокопа.
Вавринец вышел из рядов и нерешительно направился к центру аудитории, где стояла "коза". Он пытался улыбаться, чтобы скрыть свое волнение. Когда Вавринец уже стоял перед "козой", он осмелился поднять глава, в его взгляд встретился с ободряющими взглядами отца в Есениуса. Они ободряли его, словно приказывая: "Выдержи!"
Вавринцу приказали взобраться на "козу", и двое старших студентов покрыли его капюшоном из мешковины, к которому были приклеены большие ослиные уши из бумаги. Эти ослиные уши были основным символом "беава".
Но вот к нему уже подходит студент-церемониймейстер с огромным деревянным мечом в руке и снова классическими строфами объясняет зрителям, что ослиные уши были бы отвратительным украшением на ученой голове, и поэтому их необходимо отрубить.
Сильным взмахом меча он отсекает правое ухо, которое тотчас отлетает в сторону. Удар значительно сильнее, чем это требуется для бумажного уха, и деревянный меч изрядно рубанул беднягу Вавринца по плечу. Разумеется, среди старших студентов это вызывает громкий смех. А матери Вавринца кажется, что долговязый студент чуть ли не вонзил меч в сердце ее сына.
Вавринец заерзал на "козе", но, чем больше он двигался, тем больше страданий причиняла ему острая козья спина.
Тем же приемом отсек церемониймейстер я левое ухо. При этом он приговаривал, что лучшее средство избавиться навсегда от ослиных ушек - это внимательность в учении. Он призывал Вавринца учиться, учиться и снова учиться, ибо только при этом он завоюет место среди образованных людей, которые суть украшение человечества.
Однако этого еще мало. Церемониймейстер продолжает речь. Он говорит, что у этого увальня, кроме ослиных ушей, имеются еще и воловьи рога и их необходимо отпилить. Появляется студент с деревянной пилой, который делает вид, что отпиливает у Вавринца рога. Конечно, он делает это так, чтобы бедняге было побольнее. Бедняжка думает, что настал конец мучениям. Увы, он ошибается. При снятии капюшона церемониймейстер основательно растрепал юноше волосы и теперь показывает на его голову. Обращаясь к зрителям, он говорит, что у этой деревенщины голова словно воронье гнездо. Видно, дома он спал в хлеву вместе с волами. Поэтому его надо постричь и причесать. Церемониймейстер хлопает в ладоши, и появляется "цирюльник" с большими деревянными ножницами и граблями. Он начинает "стричь" волосы так, что Вавринец хотя и крепится, но слезы выступают у него на глазах. Мать Вавринца тихо всхлипывает, несмотря на то что мастер Прокоп толкает ее в бок и шепчет, чтобы она не срамила сына.
С тем же усердием студент-"цирюльник" "расчесывает" граблями голову Вавринца.
Однако работа "цирюльника" на этом не кончается. Церемониймейстер провозглашает, что "беана" необходимо побрить, ибо все лицо его густо заросло стерней. При этом он так треплет беднягу Вавринца по щекам, что у того искры сыплются из глаз.
"Цирюльник" приносит "бритву", сделанную из двух деревянных планок, кисть для побелки и старую, облупленную глиняную миску, полную мыльной пены. Обмакнув кисть в пену, он мылит Вавринцу лицо, мыло набивается в ноздри, глаза и рот. Вавринец фыркает, словно кошка, когда ее заставляют нюхать перец. Преподавателям эта забава нравится. Они уже успели забыть, как сами подвергались подобным испытаниям. А "цирюльник" бреет, заталкивая пену Вавринцу за воротник. Наконец приходит прислужник "цирюльника", чтобы умыть побритого. Делает он это просто - выплескивает ему в лицо горшок воды.
Бедняга Вавринец, какой он счастливый - на его мокром лице не видно слез, которые струйками текут по щекам! Теперь он даже улыбается - все позади.
Но только теперь сказывается результат "беаний". Едва Вавринец слезает с "козы", ноги у него подкашиваются и он чуть не падает. Каждый шаг причиняет ему страдания, Вавринцу кажется, что у него в теле не осталось ни одной кости. Он идет разбитый, качаясь из стороны в сторону. Но именно эта неподражаемая походка вызывает у всех присутствующих взрывы смеха. Смеются все, даже мать Вавринца не может удержаться от смеха, хотя и смотрит на парнишку полными любви глазами.
Мастер Прокоп поворачивает к доктору Есениусу просветленное лицо. Он улыбается, и его улыбка как бы говорит: "Хорошо себя держал, не правда ли? Будет из него человек!"
Второго "беана" ожидает кое-что новое. Вот он с закрытыми глазами должен что-то отгадать. Ему нежно гладят лицо и лоб якобы для того, чтобы "развить у него память", а на самом деле просто-напросто обмазывают его сажей. Когда с глаз у него снимают повязку, он никак не может понять, почему все так смеются.