- Я думаю, граждане, надо нам выбрать в председатели Строгановской волостной управы Новикова Кузьму Маркеловича. Мужик хозяйственный. Воровать общественную казну не будет. А потом, и самовольство прекратит. Рука у него тяжелая. Попросим, граждане, послужить обществу Кузьму Маркеловича. Как ваше мнение, господа граждане?
- Согласны! - закричали в первых рядах.
- Долой! - раздались крики с задних мест.
Когда народ успокоился, Дьяконов предложил:
- Кто согласен, поднимите правую руку.
Разве разберешь, где правая, где левая рука. Все-таки Новиков был выбран председателем управы. Некоторые стали выходить из помещения.
Дьяконов предупредил:
- У нас есть еще один большой вопрос, граждане. Об охране лесов местного значения. Тоже надо принять приговор общества. Слово предоставляется георгиевскому кавалеру гражданину Ефимову.
К столу подошел Павел Иванович во всей своей форме, только погон недоставало.
- Граждане! Посмотрите, какие безобразия у нас в лесу. В Кашинском колке один подлесок остался - все разворовали. Скоро и жердей на огород не выпишешь. А сторожа что могут сделать? У них вместо ружей палки.
- Верно! Палкой обуха не перешибешь. Винтовку надо.
- Правильно! - продолжал Ефимов. - Надо сторожей вооружить винтовками, чтобы их воры боялись, а не сторожа воров.
- Справедливо, служба! Ружья дать сторожам. Ружья.
Ефимова сменил лесной сторож. Он рассказал:
- Третьего дня нам пофартило - поймали все-таки ворину с бревном. Откуда? Из Гарей, говорит. А что, сукин сын, в своей волости не воруешь? А как, говорит, подступиться, когда у нас в лесу сторожа с ружьями ходят… Беспременно надо винтовки. Тогда и воровства не будет.
Дьяконов пошептался с писарем.
- Господа граждане! Наше мнение выходит такое, что надо постановить приговор волостного схода и просить уездную земскую управу, чтобы дали нам оружие для охраны лесов. Согласны?
- Согласны! Кончай сход! Ноги отекли!
К столу снова подошел Ефимов. Он что-то переговорил с Дьяконовым. Тот встал и объявил собравшимся:
- Мы тут посоветовались, кого посылать в город за ружьями. Гражданин Ефимов сам не отказывается послужить обществу. Он человек военный. Согласны, граждане, чтобы Павел Иванович Ефимов исполнил приговор общества?
- Согласны!.. Хоть Пашку, хоть Яшку!..
В тот же день писарь настрочил приговор волостного схода. Выдали Ефимову удостоверение и дорожные деньги.
Новый председатель управы Кузьма Новиков простился с матросом, крепко пожав руку, и попросил:
- Постарайся, моряк, для волости. Мой лесок на борках тоже страдает. Растаскивают, окаянные. Скоро ни одной елки не останется.
- Рад стараться! - И Ефимов отдал председателю честь.
Новиков расплылся в улыбке от удовольствия и пообещал:
- В долгу не останусь, Павел Иванович. Отблагодарю по-честному.
Не теряя времени, Ефимов, я и милиционер Суханов, которого дали для охраны, в тот же вечер выехали из Строганова.
Вначале ехать было хорошо, но чем дальше, тем хуже. Появились нырки, выбоины. Мостики на дороге провалились - их, должно быть, года два не поправляли.
В деревне Гари жил мой дядя Еремей. Мы заехали покормить лошадей. Раньше у дяди было две избы. Осталась одна, да и та без крыши.
Все пристройки распилены на дрова. Негде и лошадь поставить.
Отдохнули немного и поехали дальше. Не одинок был в разорении дядя Еремей. В деревнях редко-редко увидишь хорошую избу. Совсем не видно скота. Даже собаки перевелись. Только в селе Сенькине из подворотни поповского дома потявкала нам вслед рыжая собачонка.
Почти всюду в полях стояла несжатая рожь. Уходили под снег овсы.
Через лесной волок выехали мы на берег Камы, по которой уже плыл ледок. На той стороне виднелся паром. Мы стали кричать:
- Перевоз! Паромщики!
Долго кричали, пока паром не пошел в нашу сторону. Часа два он перебирался через реку. Работал на нем старик с мальчишкой лет пятнадцати.
- Дед! Нет, что ли, перевозчиков-то? - спросил его Павел Иванович, принимая с парома чалку.
- А ты слепой? Мы и есть перевозчики, - задыхаясь от усталости, ответил старик. - Сегодня мы с Митькой дежурим. - И вдруг выругался: - Носит вас шайтан в такую пору! Кому перевозить-то, когда на войне молодого народа перебито видимо-невидимо. У нас в деревне, почитай, все мужики сложили свои буйные головушки…
В город въехали на закате солнца. На кафедральной площади увидели занятную картину. На паперти собора стояла длинная, худая не то женщина, не то девка в мужицкой одежде, в широченных штанах и с визгом кричала:
- Ать, два, три, тырре! Ать, два, три, тырре!
А на мостовой маршировало женское войско. Впереди шагали такие же длинные, как и баба-офицер. Лица у них были какие-то вытянутые. Позади, семеня ножками, бежали вприпрыжку маленькие, почти девчонки. Обмундирование у всех на одну мерку. На больших было в обтяжку, на маленьких - мешком. Я расхохотался, глядя на такое воинство.
- Это батальон смерти, - тоже ухмыльнулся Суханов, - из благородных составлен.
- Такие воюют? - недоумевал я.
На этот вопрос мне ответил Ефимов:
- Старые порядки готовятся защищать.
Остановились на ночлег на постоялом дворе. Мы с Сухановым напились чайку и легли спать, а матрос ушел в город сразу, как с телеги слез.
Утром в земской управе нам выдали восемь винтовок: две трехлинейки, пять "ветерли" да одну японскую "арисака" - и большое количество патронов. Погрузив "товар", мы без задержки отправились на городской перевоз, но и то чуть ли не последними перебрались через Каму - по реке уже шел довольно густой лед.
Большие села, по совету Ефимова, мы объезжали, в деревнях не останавливались. Исколесили верст двести окольных дорог и только на пятые сутки добрались до своей волости.
Проезжая последний лесок перед Строгановым, заметили на дереве белку.
- Стрелок! Возьмешь из своей пушки? - спросил Ефимов Суханова.
- Попробую. - Милиционер соскочил с телеги, вынул из кобуры "смит" - пистолетику в пол-аршина длиной. Долго целился с колена, наконец прищурился и бабахнул. Белка перескочила на другое дерево.
- Плохой стрелок, а еще вроде полицейского. Дай, я попробую.
Суханов отдал револьвер матросу и смущенно пробурчал:
- Сплоховал малость.
Матрос многозначительно взглянул на Суханова и заметил:
- Правильно сказано - сплоховал! - Он прицелился и выстрелил. Белка упала на дорогу. Ефимов слез с телеги, поднял убитую белку и, разглаживая ее пушистый хвост, подошел к милиционеру.
- На! - И протянул ему зверька. - А револьвер я тебе не отдам.
- То есть как не отдам? Личное оружие! Ты брось шуточки шутить!
- А я серьезно. Ты, Сенька, разве не слыхал, кто я такой?
- А кто?
- Большевик!
- Не может быть?! - У Суханова задрожали руки…
К селу мы подъехали в темноте. На выезде нас встретил Андрей Иванович.
- Как удача? - спросил он.
- Очень даже прекрасно, товарищ Заплатный, - весело ответил я.
Заплатный сел в телегу, взял в руки вожжи и повез нас по целине, задворками. На крутом берегу, за сельской окраиной, стоял пустующий дом лесника с выбитыми окнами, с прогнившей крышей. К нему-то и подвез нас Заплатный.
Выгрузив оружие, мы за Андреем Ивановичем спустились по шаткой лестнице в подвал. Открылась дверь, мы очутились в большой комнате. На столе мигала лампа-коптилка.
По земляному полу важно расхаживал Захар с охотничьей берданкой. Тут же был и Федот Сибиряков, лесной сторож, да человек десять незнакомых солдат.
Заплатный забросал вопросами Павла Ивановича:
- С товарищем Афанасием говорил?
- Когда в городе переворот? Скоро, нет?
- Как бурлаки? В полной готовности?
- А мотовилихинские? А паровозные мастерские?
- Эх, Ховрин! - сказал мне Заплатный. - Вот бы нам с тобой сейчас в Королевский затон! Показали бы Желяеву где раки зимуют.
- А ты, Андрей, не беспокойся, тебе и здесь будет немало работы, - сказал Ефимов, похлопал Заплатного по плечу и продолжал отвечать на вопросы товарищей: - Правильно! Товарищ Афанасий советовал поторапливаться. Надо врасплох.
- …Мы давно готовы, - сказал Заплатный. - Оружие в наших руках…
Только сейчас я понял, для какой "лесной стражи" привезли мы из города оружие. В разговоре часто поминалось имя товарища Афанасия. Я спросил Андрея Ивановича, кто это.
- Водолив. Помнишь, в Королевой жили, на "Стреле" вместе служили? Сейчас Афанасий Ефимович председатель комитета водников…
Думал ли когда-нибудь бедняк Захарка, что на его долю выпадет почетное дело начать в волости большевистский переворот?
Его послали перерезать телефонные провода и закрыть проезд по тракту. Дали вместо берданки настоящую трехлинейную винтовку, и Захар вышел на улицу.
Заплатный с Федотом пошли по квартирам членов управы.
Лесного сторожа и остальных Павел Иванович направил по деревням поднимать бедноту за власть Советов.
В земскую управу Павел Иванович пошел сам. В товарищи себе взял меня.
Матрос поплотней запахнул бушлат, проверил барабан нагана, я взял винтовку, и мы пошли.
Холодная и ясная ночь.
Невысоко над горизонтом сверкала всеми цветами какая-то яркая звезда.
Я шел за Ефимовым и думал: "Дали винтовку, а что я с ней делать-то буду? Сроду из винтовки не стреливал. Да ладно, в случае чего буду штыком тыкать или прикладом лупить по башкам".
Незаметно подошли к управе.
В присутствии, так назывался кабинет председателя, горел огонек.