- Иди сюда, - тихо позвала она, слыша, как громко бьется ее сердце.
Парнишка молча повиновался, глядя на нее, как теленок, узревший свою мамку.
- Руки отыми, - он помотал головой. - Отыми, я сказала! Видишь, сама перед тобой стою, как есть, и не стесняюсь.
Он жадно оглядел императрицу: тонкую талию, крутые, упругие бедра, пышные груди с сосками-ягодками, а потом, а потом уставился на кудрявый подшерсток. И покраснел. Почему-то именно этот румянец и растопил ее сердце…
- У тебя женщины были? - ласково спросила она, подойдя совсем, близко. Отвела его руки, залюбовавшись необъезженным жеребенком. Который вот-вот станет могучим жеребцом. - Были?
Молчание - знак отрицания. Никто из женщин не касался этой гладкой кожи с легким невинным пушком, никто не впивался порочным ртом в невинные полураскрытые губы. Никто не раскрывался перед ним. Как сладко быть первой.
Застонав, Екатерина притянула парнишку к себе, прижала и потянула за собой на мокрый шершавый песок.
…Утренняя заря осветила сплетенные тела.
- Я отдам за вас жизнь, ваше величество! - прошептал случайный любовник-мальчик.
Екатерина легко поднялась и начала спешно одеваться.
- Оставь ее себе, мой хороший! Ты и так подарил мне лучшее, что в тебе есть.
Недоуменно он сидел на песке:
- Что я подарил?
Екатерина обернулась, чтобы посмотреть на него в последний раз:
- Искренность! Это так редко встречается!
ГЛАВА 19.
- Ты где была? - встретил ее вопросом Григорий. Мы уже хотели бить тревогу.
Екатерина прошмыгнула мимо него:
- Купалась!
- Одна? - Орлов подозрительным взглядом ощупал ее.
- Разумеется, - улыбнулась в ответ Екатерина. - Хотела тебя позвать, но ты так крепко спал…
Если Гриша что-то и заметил, то решил не затевать ссору - не до бытовых склок. Хотя что-то в ней определенно переменилось со вчерашнего дня. То ли власть в голову ударила, то ли… Изменила? Что за глупость! Здесь? Да и с кем? Показалось, наверное.
- А зачем искали? - Екатерина спешно переодевалась в приготовленный заранее мужской костюм. Орлов неловко коснулся узкой спины. - Оставь, Гриша!
С ней точно что-то не то. Он приказу-просьбе все же последовал. Отошел на безопасное расстояние и начал докладывать:
- Прибыли Воронцов и Миних. Требуют твоей аудиенции.
- Ах, требуют! Тогда надо уважить требование. Что еще глупой бабе остается? Проводи их сюда. Посмотрим на тех, кто играет в победителей.
Первое же впечатление от незваных гостей сразу же рассеяло ночные сомнения. Кем-кем, а победителями Воронцов и Миних не выглядели. Скорее, бесправными участниками внезапной трагедии.
- Ваше… величество, - споткнулся Воронцов. - Мы прибыли с секретным поручением от императора.
Екатерина насмешливо посмотрела на них:
- Господа, поручение, данное двоим, мгновенно становится достоянием гласности. Вас действительно послал Петр Федорович?
От Воронцова не укрылось, с каким омерзением Екатерина произнесла имя супруга. И он задумался, стоит ли вести игру при столь плохих картах. Разумеется, чертушка их никуда не посылал. Разве что к черту. Когда они уезжали, бывший государь спал в своей спальне. Рядом доверили быть только Елизавете, хотя той тоже хотелось уйти. Поручение они придумали себе сами, стремясь разведать обстановку и вытребовать для себя гарантии безопасности. Может, сказать на чистоту? Нет, пока рано.
- Мы хотим предложить вам раздел власти, - выпалили они на пару с Минихом. И не поверили своим глазам: Екатерина хохотала.
- Что? наверное, не расслышала. Что вы хотите мне предложить? Раздел какой власти, позвольте спросить?
Правильное решение пришло сразу. Петр - отыгранная фигура. Екатерина - настоящее и будущее России. Ее решительность и уверенность выгодно отличались от истерик чертушки. Признаться, и Воронцов, Ии Миних от них порядком устали. Будь, что будет!
Воронцов повалился ей в ноги. Следом бухнулся Миних.
- Матушка! Екатерина! Тебе - единственной и законной государыне присягаем. Не вели казнить, вели слово молвить.
На лице императрицы застыло непроницаемое выражение. Ни один человек сейчас бы не догадался, какая радость бушует в ее душе. Предложение о разделе власти - это полная и безоговорочная капитуляция. Она выиграла. Остается одно - арест чертушки, его отречение от престола, и ее права полностью соблюдены. Никто не посмеет упрекнуть ее в их отсутствии!
В комнату прошел Григорий. Наклонился к розовому ушку и едва слышно прошептал:
- Кронштадт на твоей стороне! Гарнизон запретил въезд царю!
- Где сейчас находится Петр Федорович?
- В Ораниенбауме, - ответил Миних.
- Не сбежит?
- Куда бежать-то? - задал риторический вопрос Воронцов. - Уж набегался!
- Что ж, пишите, граф. Вот и сослужите службу. - Смакуя каждое слово, Екатерина начала диктовать текст, давно выученный ею наизусть: - "В краткое время правительства моего державного Российским государством самым делом узнал я тягость и бремя, силам моим несогласное, чтоб мне не токмо самодержавно, но и каким бы то ни было образом правительство владеть Российским государством… того ради помыслив, я сам в себе беспристрастно и непринужденно чрез сие объявляю не только всему Российскому государству, но и Целому свету торжественно, что я от правительства Российским государством на весь век мой отрицаюся". Вот, кажется, и все. Осталось только подпись поставить.
- Прикажете доставить? - услужливость Воронцова, похоже, не знала границ.
Немного подумав, императрица отказалась:
- Сама доставлю.
- Но ваше величество, так нельзя! - слаженный мужской хор заставил императрицу нахмуриться.
- Почему? - а простой женский вопрос ввел присутствующих в состояние глубокой задумчивости. А действительно, почему нельзя?
Месть - блюдо, которое следует подавать холодным, - кажется, именно так любит выражаться английский посланник. Однако вежливый и воспитанный человек, освоивший науку политеса, никогда не станет есть это блюдо сам, а поручит другому. Мстить с открытым забралом как-то не принято: лучше через кого-то и на расстоянии, чтобы быть вне подозрений, если что. Вот это осторожное "если что" Екатерина и не понимала. В данный момент ей было мало одержанной победы, она мечтала о большем. Ей хотелось самой увидеть, как низвергнутый государь собственноручно подписывает указ об отречении. И дело даже не в мести (хотя и в ней тоже). Оценить силы противника - великое искусство. Она хотела, чтобы Петр сломался и перестал быть опасным для ее зарождающейся власти. Но мало желать, необходимо в этом убедиться. Змея не причинит вреда только тогда, когда у нее вырвешь ядовитые зубы. Можно, конечно, доверить эту операцию другому человеку, но где гарантия. Что он сделает все, как надо?! Никакой гарантии нет. В самых ответственных ситуациях Екатерина предпочитала действовать решительно и самостоятельно. Так надежнее и спокойнее. Петр - деликатная проблема. И решать ее придется тоже ей. Беда в том, что никто из присутствующих не понимал истинных мотивов такого решения. В глазах окружавших ее мужчин императрица прочитала сочувствие к несчастному чертушке: дескать, дорвалась бабонька до власти, теперь и над муженьком решила покуражиться, в отместку за прошлые обиды. Ничего-то они не понимают, оно и понятно: у бабы ум гибкий и цепкий, а у мужчины… У мужчины, каким бы умным он ни был, вся сообразительность находится ниже пояса. В любой момент может отказать. И ведь отказала - из ревности и ограниченности.
- Поеду сама. Но вручать документ будут Разумовский и Орлов. Я скроюсь в соседней комнате. На всякий случай и от греха подальше, - подытожила бессмысленный разговор Екатерина, продемонстрировав к тому же чудеса женской логики. - Готовьтесь к отъезду.
Вместе с ними увязался и Воронцов, ведомый личной корыстью, известной только ему одному. В дороге делали короткие привалы, во время которых Екатерина неизменно отмалчивалась, думая о своем. Григорий, неплохо изучивший любовницу, приказал остальным не приступать к ней с расспросами: когда Екатерина предпочитает побыть наедине с собой, лучше ей не мешать.
В Ораниенбаум въехали тихо, несмотря на многочисленность отряда. В последний момент Орлов прихватил с собой самых проверенных гвардейцев на тот случай, если придется брать дворец штурмом. Но обошлось без крови: охраны почти не было, а те, кто стоял на часах, мгновенно присягнули императрице. Во дворце царила плохо скрываемая суматоха и плохо скрываемое мародерство: каждый из слуг старался на время скрыться, прихватив с собой что-нибудь ценное. Появление Екатерины оказалось подобно разрыву вражеского ядра. Такого исхода, похоже, никто не ожидал.
- Мародеров сразу вешать! Остальных отпустить! - приказала она по дороге к государевым покоям. - Развели лентяев и приживалок. Тошно смотреть!
У дверей в спальню Екатерина остановилась:
- Дальше сами. А мне сюда Елизавету приведите. Давно своей фрейлины не видела!
Она спокойно уселась в кабинете, отметив про себя, что Петр явно не утруждался государственными заботами: стол покрыт слоем пыли и высохшими чернильными пятнами, перья сломаны, книги изгажены и заляпаны вином. Фу!
В углу послышался шорох и вперед выступил любимец Петр - негр Пьер Нарцисс с белой болонкой Можи под мышкой.
- Так-так, - весело протянула императрица. - А я всегда гадала, как выглядит эфиоп, когда он бледнеет. Теперь вижу. Ты-то чего испугался?
- С-с-сибири, - выдавил Нарцисс, а собачонка, плачуще, тяфкнула. - Там холодно.
- Холодно, - согласилась Екатерина. - И что?