-Надо полагать, ее муж - Цезарь! Где были твои глаза? Ты только посмотри на его волосы, руки, лицо, разве они рабские?
-Что же ты сразу мне этого не сказал? - простонал хозяин усадьбы.
-Не в моих правилах присматриваться к каждому больному, - отрезал лекарь. - Мое дело маленькое: вылечил и получил деньги. А вот ты теперь можешь поплатиться за свое гостеприимство не только усадьбой, но и самой жизнью, клянусь Эскулапом!
-Я чувствовал... я сразу почувствовал неладное, - забормотал италиец. - Кто же мне теперь заплатит за постой? Ведь я отдал ей лучшую свою комнату!
-Безумец! - оборвал его лекарь. - Немедленно закладывай лошадей и гони в Рим! И перестань подсчитывать убытки. Сулла заплатит тебе намного больше. Куда он хоть ехал?
-Судя по разговору госпожи с девочкой - к какой-то тетке Юлии...
- Так и доложишь Сулле. Тогда, если они уедут - сыщики перехватят их на дороге. А этот дождется приезда палача здесь.
Голоса удалились. Хлопнула дверь.
Цезарь открыл глаза. Закусив губу, он оперся локтями о жесткий пол. Снадобье ли подействовало или невероятное усилие воли, но лихорадка начала отступать.
"Ничего... - ободряя самого себя, подумал Цезарь.- Если нынче нам плохо, то не всегда так будет и впредь!"
Наконец он собрался с силами и рывком поднялся на ноги. Постоял, дожидаясь, пока стихнет звон в ушах и окрепнет тело. И сделал шаг к двери.
-Все в порядке, - тем временем улыбался Корнели лекарь, принимая кошель серебряных денариев. - Опасность миновала. Теперь твоему гм-м… рабу необходим покой, абсолютный покой!
-Сколько же ему еще придется лежать здесь? - встревожилась Корнелия.
-Как тебе сказать... Пожалуй, недели две, а то и три.
-Не слишком ли роскошно для раба? - послышался насмешливый голос.
На пороге, облокотившись рукой о косяк двери, стоял... Цезарь.
Лекарь испуганно отступил к стене словно увидел привидение и, заикаясь, пролепетал:
-Но это невозможно!
-Возможно!
Цезарь сорвал с себя плащ и знаком подозвал Эгея.
-Ну-ка, подай мне платье!
Взяв тогу, он сам оделся и шагнул к выходу. Корнелия с дочерью на руках и Эгей едва поспевали за ним следом. Они вышли из усадьбы и дошли до карпентума.
-Скорее! Скорее! Куда запропастился этот Эгей? Надо спешить... - прошептал Цезарь, падая в изнеможении на сиденье повозки.
Вскоре подбежал Эгей, и карпентум понес их по Виа Аппиа прочь от опасного места.
-Негодяи! - выслушав рассказ мужа о замысле лекаря и хозяина усадьбы, возмутилась Корнелия. - Боги еще накажут их. Но Юлий, этот италиец, уже наверняка подъезжает к Риму!
-Вряд ли, госпожа, - улыбнулся прислушивавшийся к разговору Эгей. - Я обрезал постромки у его лошадей, потому что сразу обо всем догадался.
Цезарь благодарно кивнул ему.
-Спасибо, Эгей! Но это ненадолго задержит наших врагов. На своих резвых конях сулланцы наверстают отставание в считанные минуты. Они сразу узнают нас по этому карпентуму. .
Он стал задумчиво смотреть на дорогу, по которой ехали легкие двуколки-бироты, военные колесницы, серракумы с низкими, очень прочными колесами, выдерживавшими самые тяжелые грузы.
-Может, продать в первом же городе карпентум и купить другую повозку, попроще? - предложил Эгей.
-Время, Эгей, время... - отрицательно покачал головой Цезарь. - Пока мы найдем 28 покупателя, пока отыщем торговца повозками... К тому же нам просто не успеть до ближайшего города. А, впрочем, - неожиданно повеселел он, - почему бы не сделать нам этого здесь?
-Прямо на дороге? - удивился Эгей, -Ну да! Чем тебе не нравится хотя бы вон тот плавструм? - Цезарь кивнул на прочную телегу с колесами, выточенными из одного бревна, которую уныло тащили за собой волы.
- Или нет…
Цезарь указал на бородатого торговца, начавшего сворачивать свою недорогую, грубо сколоченную повозку в сторону от главной дороги.
-Ну-ка, останови его!
Эгей выскочил из карпентума и засвистел, закричал, привлекая внимание торговца.
-Эй, эй, господин!
Торговец оглянулся, придерживая лошадей, и Цезарь знаком подозвал его к себе.
-Куда держишь путь?
-В Савонскую долину!..
-Прекрасно! - обрадовался Цезарь.
Это было отдаленное от Виа Аппиа место: на карпентум там и гончие не сразу наткнутся.
- Еду торговать с крестьянами...
"Обжуливать!"- мысленно поправил Цезарь, а вслух посочувствовал:
- Неблизкий у тебя путь! До вечера, надо думать, не доберешься?!
- Хорошо, если к утру еще дотащусь... У меня не такая прекрасная повозка, как у тебя, - угрюмо проворчал торговец.
- Значит, она тебе нравится? - уточнил Цезарь.
Торговец с завистью посмотрел на изящный карпентум.
- Хочешь такую?
Торговец недоверчиво покосился на странного путешественника и уже собирался отойти с обиженным видом, но Цезарь ухватил его за руку.
-Давай меняться, - предложил он, выходя из карпентума и жестом приказывая своим спутникам следовать за ним.
-Мою повозку на твою? - не поверил торговец. - Конечно, у моей и колеса смазаны, и вид еще ничего, но...
-Никаких но! - оборвал его Цезарь и на ходу стал рассказывать тут же выдуманную историю. - Видишь ли... заболев, я побывал у оракула, и тот сказал, что я выздоровею, если только подарю свой карпентум первому встречному, который похвалит его.
-Так и сказал? - заглянул Цезарю в глаза торговец.
-Да, - подтвердил Цезарь с самым серьезным видом. - Оракул сказал: "Отдай свой карпентум тому, кто скажет о нем доброе слово". Но может, он не нравится тебе?
- Что ты? Что ты! - замахал рукой торговец.- Я в жизни не видел ничего подобного! Он прекрасней колесницы, лучше почтовой кареты, красивей квадриги триумфатора! А ты... не обманываешь меня?
- Разве по мне не видно, что я все еще болен? - вопросом на вопрос ответил Цезарь.
Торговец внимательно вгляделся в его лицо: бледный, нездоровый румянец, пот на лбу. Это окончательно убедило его. Боясь, что владелец карпентума в последний момент передумает, он быстро перегрузил товары и через каких-нибудь пять минут, не больше, уже гнал диктаторскую повозку, нахлестывая лошадей.
- Вот уж поистине нужно прежде всего искать деньги, а потом добродетель! - усмехнулся Цезарь, глядя ему вслед.
Уже не опасаясь преследования, они катили в дешевой, детской повозке, все дальше и дальше от Рима.
Осталось позади одно имение с бесконечными виноградниками, второе, третье... Начался мелкий, холодный дождь, от которого негде было спрятаться в лишенной полога повозке.
Далеко на взгорке показался утопающий в саду дворец Юлии. Возница взмахнул плеткой, чтобы направить к нему лошадей, но Цезарь увидев у ворот воинов, придержал его. Они поехали мимо нужного поворота.
- Разве мы не к Юлии? - удивилась Корнелия.
- Увы! Там уже сулланцы... - вздохнул Цезарь.- Придется теперь вам немного покататься со мной.
Это "немного" растянулось на несколько тревожных дней. В тряской повозке колесили они по Сабинской области, каждую ночь меняя убежище. Из разговоров с хозяином гостиниц и постоялых дворов узнавали, что всюду снуют сулланские патрули и сыщики.
К исходу четвертого дня они и сами увидели далеко впереди вооруженных всадников.
Первой их заметила Корнелия и сразу догадалась, кто это.
-Сулланцы! - вскричала она, расталкивая уснувшего мужа.- Мы погибли, Гай, это патруль!
Цезарь несколько мгновений смотрел на дорогу, видя, что всадники о чем-то расспрашивают едущих из Рима людей. На возвращающиеся в столицу повозки не обращали никакого внимания.
-Поворачивай обратно! - неожиданно приказал Цезарь вознице.
- Куда? - опешил раб.
-В Рим! Правь в сторону Рима! - бросился к нему Цезарь.
Выхватив у него вожжи, он сам развернул повозку в обратную сторону.
... Вид ехавшего в столицу экипажа не вызвал у патруля подозрений. Кому из врагов диктатора пришла бы в голову мысль возвращаться в Рим на верную гибель!
Едва всадники скрылись за поворотом, Цезарь с облегчением выдохнул и бросил вожжи вознице:
-Разворачивай обратно!
Раб молча, с видимой неохотой выполнил приказание своего господина. Цезарь с недоумением посмотрел на него, но промолчал, решив: уже и рабы измотались бегством, которому не видно конца.
Ночью, когда Корнелия с дочерью уже спали, вошел Эгей, извинился, что переступил порог господской спальни без вызова, и открыл Цезарю намерения возницы.
-Он решил завтра выдать тебя первому же патрулю!
-Ты уверен в том, что мой раб выдаст меня? - спросил Цезарь.
-Он уговаривал меня присоединиться к нему!
-Значит, он захотел получить свободу, которую Сулла пообещал рабам за выдачу своих врагов?
- Да, он так и сказал, что даже во сне видит эту свободу!..
-Негодяй...
С трудом сдерживая себя, Цезарь нагнулся над дорожным сундуком, и Эгей увидел, как в его руках замелькала его рабская одежда, навощенная дощечка, кинжал...
-Ты прикажешь его убить?! - с ужасом воскликнул он.
-Убить? Это было бы не лучше с моей стороны, - процедил сквозь зубы Цезарь и, наконец, бросил на столик то, что искал: лист чистого папируса и тростниковую палочку для письма.
Он обмакнул тщательно разжеванный конец палочки в склянку с жидкостью из чернильных орешков, написал несколько фраз. Затем свернул папирус в свиток, скрепил своей печатью, вышел из гостиницы и, растолкав сладко спящего в ней раба, спросил:
-Значит, свободы захотел? От Суллы?!
И не дожидаясь ответа, швырнул папирус в лицо извозчику.