4
Фока лежал в постели, время от времени стискивая зубы, чтобы хоть как-то справиться с болью, тисками сдавливающей воспаленные суставы. Он не вставал на ноги уже вторые сутки, и поэтому обороной Аркадиополя руководил начальник четвертой фракийской турмы Пелий Маркел. Через стены были слышны крики солдат, панические вопли горожан и ни с чем не сравнимый гул наступающего войска. Русы в очередной раз шли на штурм города. Шел девятый день осады Аркадиополиса. Где-то вдалеке раздавались глухие тяжёлые удары. Наступающие захватчики, методично раскачивая огромное, обшитое железом бревно, пытались разрушить толстые дубовые ворота. Казалось, что каждый удар тарана, словно землетрясение, сотрясал почву под ногами.
Два дня назад под покровом ночной тишины нескольким ромейским беглецам из окрестных деревень удалось пробраться в город. Когда их привели к Фоке, они сообщили неутешительные вести. Прибрежный городок Визие был захвачен в течение нескольких часов. Перепуганные жители Силиври сами открыли ворота захватчикам и сдали город. Столица Македонии – хорошо укрепленный и почти что неприступный город Аркадиополь – держал оборону неделю, но на восьмой день осады, ночью, какие-то люди перебили охрану у ворот и впустили захватчиков в город. Во всей Фракии и соседней с ней Македонии горели виллы аристократов, а воины киевского князя свозили к морю богатую добычу, сгоняли стада скота. Но это было еще не всё. По слухам, сам князь русов – Олег, с основными силами осаждал Константинополь с моря и с суши. Армия Императора не рискнула принять бой и укрылась за неприступными стенами столицы. Один из беженцев сообщил, что в Анкире собираются основные войска Империи, которые стягиваются к центру страны со всех провинций, но вопрос о том, кто же возглавит сводные войска востока, пока ещё не решён.
– Мы не продержимся до того момента, когда эти тугодумы и трусы соберутся прийти нам на помощь, – размышлял Фока, лежа на своей постели.
В помещение вошел Анисим и на цыпочках прокрался к своему хозяину.
– А, это ты, – глядя на верного слугу, с трудом прохрипел Фока. – Какие новости ты мне принес? Может, хоть ты утешишь мою измученную душу.
– Увы, господин, вести весьма плохие. Пелий Маркел тяжело ранен, он продолжает командовать войском, но, боюсь, долго не протянет.
– Кто обороняет главные ворота города?
– Первая центурия. Их командир пал, и теперь её возглавил тот самый беглый солдат, которого я рекомендовал Гебе – Иларий. Он очень хорош в бою, хотя, конечно, его возраст уже дает о себе знать.
– Это хорошо, что главные ворота в надежных руках, – Фока приподнялся на локтях. – Помоги мне подняться, я хочу выйти на свет.
– Но, господин, как же так, – в голосе Анисима звучала тревога.
– Не перечь мне, делай то, что я говорю.
Опираясь одной рукой на своего слугу, другой на свой тяжёлый посох, стратиг Фракии поднялся на крышу верхнего этажа здания и увидел всю ужасную картину боя.
5
Струя раскаленного масла вновь с шипением плюхнулась где-то поблизости, и очередной вопль сообщил о том, что кому-то из атакующих вновь не повезло. Камни, стрелы, дротики – все это летело на головы воинов, которые с поразительным упорством, скрипя зубами и кусая губы от страха и боли, раскачивали огромное бревно тарана и били, били им в неприступные ворота. Радмир, прикрываясь передвижным, наспех сколоченным деревянным щитом, громким голосом отдавал команды своим воинам, время от времени выскакивая из-за своей примитивной ограды чтобы послать стрелу в кого-нибудь из защитников, скопившихся на городской стене. Ворота трещали и после очередного удара дали незначительную брешь. Радмир снова выскочил из-за щита, натянул лук и вдруг получил резкий удар в бок. Стрела ушла в пустоту, и бесстрашный сотник отлетел в сторону, умудрившись при этом удержаться на ногах. На то место, где он находился мгновенье назад, грохнулся огромный валун размером с бычью голову.
– Не зевай, ты нам пока живой нужен, – Радмир увидел справа от себя здоровяка Боримира, который при этом наградил собеседника своей устрашающей улыбкой.
Именно он, оттолкнув в сторону своего командира, только что спас его от выпущенного катапультой камня. Перепачканный грязью, весь в копоти и крови, Боримир
был ужасен. Кипящая струя масла опалила ему руку, и на месте ожога появилось огромное красное пятно. Местами кожа вздулась водянистыми пузырями, но несмотря на это здоровяк не прекращал удивлять многих. Он ревел, как зверь, и рвался в бой.
Очередной удар тарана, и ворота треснули.
– Всем приготовиться к атаке! – прокричал Радмир. – Гридь, вперед!
Прикрываясь щитами, три десятка бойцов тут же оказались возле пошатнувшихся ворот.
Удар, еще удар, еще. Одна половина ворот рухнула, придавив кого-то из осажденных, и толпа отважных дружинников стремительно кинулась в образовавшуюся брешь. Но ромеи были готовы к атаке. Плотная стена щитов, ощетинившись копьями, встретила княжеских гридней и опрокинула их строй. Примерно половина из тех, кто оказался внутри осажденного города, тут же пала, сраженная наповал. Атака почти захлебнулась, но тут гигант Боримир ворвался внутрь ромейской пехоты и, круша все на своем пути, умудрился нарушить плотный строй неприятеля. Вслед за ним еще несколько бойцов оказались внутри смешавшегося строя византийской пехоты, и началась беспорядочная сеча. В образовавшейся толчее трудно было отличить своих от чужих. Только один Боримир, с ревом махавший длинным варяжским мечом оказался в кругу. Окружившие его враги боялись приблизиться к разбушевавшемуся гиганту и пытались достать его копьями на расстоянии. У ног руса уже лежало четверо ромейских солдат, сраженных его молниеносным клинком.
Возглавлявший оборону городских ворот Иларий, увидев, что один человек способен решить исход боя, бросился к Боримиру, который в этот момент рассек голову еще одному из ромейских воинов. Увидав перед собой нового противника, который не побоялся принять честный бой, гигант-рус, оскалившись, бросился на Илария. Схватка длилась буквально несколько минут, но многим она показалась вечностью. Отразив несколько мощных ударов дружинника, Иларий сумел достать противника концом своего меча и при этом проткнуть русу его обожжённую ранее руку. Боримир зарычал от боли, дернулся и, оступившись о тело одного из ранее убитых им врагов, потерял равновесие. В этот миг меч Илария рассек звенья кольчуги богатыря и сразил варяга наповал. Воодушевленные этой победой защитники города бросились в бой за своим предводителем. В этот момент прозвучал сигнал отступления, и ромеи расступились. Пока длился бой у ворот, горожане подкатили к месту сечи несколько катапульт и произвели залп, буквально в упор расстреляв атакующих русов. Длинные дротики с тяжелыми металлическими насадками, посланные сильной стальной пружиной в нападавших, пробили насквозь несколько человек. Произведя залп, из-за катапульт ровным строем вышли новые ровные ряды пехоты и двинулись вперед. Защитникам, находившимся на стенах, удалось остановить идущее на подмогу Радмировой сотне славянское воинство из воев-ополченцев. Радмир понял, что очередная атака, начавшаяся так удачно, захлебнулась. В отчаянии, стараясь спасти остатки своих бойцов, бесстрашный сотник дал сигнал к отступлению.
Русы отошли, оставив защитникам ворота и тела героя этой битвы: Боримира и других павших дружинников.
6
Через одну из бойниц высокой башни Никифор Фока наблюдал воочию битву у главного входа в город. Он видел, как рухнули ворота, как русы ворвались в город, как Боримир почти добился победы и как бесстрашный Иларий её у него отнял. Рядом с полководцем стоял турмах Пелий Маркел и ещё несколько командиров. Преданный Анисим держался рядом со своим господином, готовый в любой момент подхватить стратига, так как тот еле-еле стоял на ногах.
– Они сражаются, как боги, эти варвары-русы. В них есть что-то демоническое, но в то же время прекрасное, – с грустью произнес великий стратиг. – Но и среди наших бойцов есть немало героев. Кто этот воин, что сразил того огромного варвара у ворот?
– Это и есть Иларий, мой господин, мы не так давно говорили с вами о нем, – вполголоса проговорил Анисим.
– Ах да, я стал хуже видеть и, видимо, поэтому его и не узнал. Так что же, ты, Пелий, предлагаешь мне сдать город на милость победителю? Это когда мы имеем в запасе таких героев? – сказал Фока, обращаясь к стоящему поблизости предводителю турмы.
– Увы, великий, именно запасов нам и не хватает. Две трети воинов пали, защищая стены города, войско князя у ворот столицы, помощи ждать не приходится. Войска в Анкире по-прежнему бездействуют, а Император не в силах что-либо изменить, – проговорил недовольным голосом Пелий Маркел. – Я думаю, что мы обречены и разумнее было бы попытаться спасти жизни своих солдат и жителей города.
В ответ на эти слова Фока только грустно усмехнулся.