По ночам в угольных ямах броненосца матросы вырабатывали революционный документ: "Требования матросов с "Екатерины II". Помимо ряда экономических требований, матросы добивались "отмены титулов в обращении матросов к офицерам, включения в состав военно-морских судебных коллегий судей, избранных матросами, предоставления каждому экипажу права привлекать к суду своих офицеров".
Этот документ с требованием демократизации царского флота был издан в виде прокламации Севастопольским комитетом и распространён по всему флоту. Он произвёл сильное впечатление на матросов. Социал-демократическая партия прочно утвердила за собой среди всей массы матросов репутацию их друга и защитника.
Революционной деятельностью "Централки" руководил Севастопольский комитет "Крымского союза". В ту пору "Крымский союз" не раскололся ещё на отдельные организации - большевиков и меньшевиков. В Севастопольском комитете работали большевики и меньшевики. Но преобладали меньшевики. Они задавали тон в политике комитета, запрещали своим работникам выносить на обсуждение рабочих и матросских собраний внутрипартийную борьбу. "Крымский союз" отказался послать делегата на III съезд партии, который в апреле 1905 года принял ленинскую резолюцию о подготовке вооружённого восстания. Как известно, в апреле 1905 года центральные меньшевистские органы и конференция меньшевиков высказались против этой тактики. Они утверждали, что революция не организуется, а стихийно развязывается, что роль партии заключается лишь в идейном вооружении пролетариата. Такую политику проводил и Севастопольский комитет. В своей агитации он ограничивался тем, что звал матросов "присоединить голос протеста к народу".
"Ораторы на сходках говорили нам, - рассказывает в своём письме о меньшевистской агитации А. Петров, - что теперь ведётся усиленная агитация в крупных промышленных центрах, столицах и на окраинах. Когда народ с оружием в руках выступит против самодержавия, когда войска открыто станут переходить на сторону народа и правительство будет разрываться на части в усилиях подавить революцию, тогда и вы, матросы, спешно требуйте созыва Учредительного собрания и полного упразднения самодержавия".
Нет ничего позорнее этого призыва, обращённого к вооружённым людям, "присоединить голос протеста", когда народ восстанет с оружием в руках.
Матросы поняли это.
"Так говорили ораторы, но не так думали мы, - продолжал свой рассказ Петров. - Мы видели, как трудно сделать восстание общим. Вспыхнув в одном месте, оно не сразу передаётся в другое, и когда передаётся, то бывает подавлено в первом. Войска же только тогда станут переходить на сторону народа, когда у них явится уверенность во всеобщем восстании, а для этого надо, чтобы восстание охватило широкий район, а где такой широкий район, как не у нас, в Чёрном море? Кто, как не мы, матросы, начав революцию в Севастополе, можем сразу перебросить её на Кавказ, оттуда в Одессу и в Николаев? Кто, как не мы, может заставить принять участие в революции войска?"
Это были слова ленинца. Александр Петров, как и другие деятели "Централки", был знаком с резолюциями III съезда и руководствовался ими в своей революционной практике. В этом письме Петрова - развёрнутая программа вооружённого восстания. Полемика А. Петрова с "ораторами на сходках" есть не что иное, как спор с меньшевистской теорией стихийного развития революции. Всё это даёт нам право заявить, что "Централка" стояла на большевистских позициях, хотя и работала в составе "Крымского союза".
"Вооружение народа становится одной из ближайших задач революционного момента", - писал В. И. Ленин десять дней спустя после событий 9 января.
Через все рогатки и заграждения Севастопольского комитета голос Ленина дошёл до матросов Черноморского флота. "Централка" стала готовиться к флотскому восстанию.
Читатель видит, таким образом, что восстание броненосца "Потёмкин" не было случайным эпизодом революционного 1905 -года. Героическое восстание потёмкинцев было тесно связано с революционными выступлениями пролетариата и крестьянских масс России, его яркий политический характер был подготовлен всей предшествующей десятилетней работой большевиков в армии и на флоте.
Глава V
План восстания
Восстание предполагалось начать на Тендре.
Севастополь - крупная военная крепость. Огонь её береговых батарей способен уничтожить сильнейшие военные корабли. Севастопольские же береговые батареи находились в руках сухопутных войск, которые не были в такой степени охвачены революционной пропагандой, как моряки. В случае их сопротивления восставшие корабли оказались бы запертыми в крепости и лишились бы своего основного военного преимущества - подвижности. На Тендре, кроме того, не было сухопутных военных частей. Поэтому правительству не на кого было бы опереться в первые, решающие часы восстания.
Разработав план восстания, "Централка" решила поставить его на обсуждение социал-демократических кружков всех кораблей.
Собрание состоялось в горах за Малаховым курганом 10 июня 1905 года под охраной патрулей, расставленных по всему пути следования матросов.
По плану "Централки", в заранее установленный час на одном или нескольких кораблях матросы арестуют офицеров и выстрелом из орудия дадут знать остальным кораблям о начале восстания. Представители кораблей должны были заранее подготовить караулы из надёжных матросов и занять с их помощью командирские рубки и батарейные палубы. Особые караулы должны были стать на охрану пороховых камер, спасательных клапанов и клапанов затопления, чтобы помешать офицерам взорвать или затопить корабли во время восстания.
Начать, по мысли "Централки", должна была "Красная Катя" - так называли матросы броненосец "Екатерина II".
Это был один из самых старых броненосцев Черноморского флота. Особенно серьёзного боевого значения он не представлял. Но на "Красной Кате" была самая сильная партийная организация. Основателем революционного комитета на броненосце "Екатерина II" был матрос большевик Александр Петров. Начальство подозревало в нём "бунтовщика", поэтому он был переведён на военно-учебное судно "Прут". Это произошло за две недели до восстания.
С надеждой думали о "Красной Кате" и со страхом озирались на "Потёмкина". "Потёмкин" был новый броненосец. Его спустили на воду только в 1904 году. Он вошёл в строй эскадры в 1905 году. Команда его была недавно сформирована. Матросская "Централка" ещё не успела завести там прочных связей. На "Потёмкине" не имелось даже оформленной революционной организации. Большевиков было мало. Ни Вакуленчук, ни Денисенко не могли поручиться за команду своего корабля. Между тем от её поведения зависел успех восстания: "Потёмкин" являлся самым сильным броненосцем Черноморского флота.
Если бы "Красная Катя" и "Потёмкин" соединились в момент восстания, они могли бы создать мощный кулак революции.
Случилось иначе.
Каждый корабль мечтал начать первым. Ростиславцы уверяли, что у них хватит решимости сделать это.
- Только "Ростислав" и "Три Святителя" по силе своего огня смогут противостоять "Потёмкину", - уверяли представители броненосца "Три Святителя". - Им вдвоём и надо начинать.
Поднялись горячие споры. Согласились на том, что "Централка" совместно с Севастопольским комитетом сама решит, кому начинать и начинать ли одному кораблю или нескольким.
Внезапно возникли новые разногласия. Несколько матросов предложили начать дело забастовкой с требованиями улучшения пищи и быта матросов.
Представители Севастопольского комитета энергично поддержали их.
Вакуленчук горячо возражал:
- Не за матросов, за народ стоим, власть воевать идём.
Петрова на собрании не было: "Прут" ушёл в плавание. На крейсере "Очаков" совершенно неожиданно объявили в это утро об ожидаемом прибытии флагмана. Поэтому члены "Централки" очаковцы Гладков, Волошинов, Антоненко не получили отпусков. Присутствовавшие на собрании Денисенко, Резниченко и Денига отстаивали вместе с Вакуленчуком план "Централки". Но мысль о забастовке соблазняла многих представителей. Лозунг массового протеста по поводу плохой пищи и жестокого обращения был очень популярен среди матросов. Многим казалось, что таким образом легче будет увлечь на восстание "несознательных". Поэтому, несмотря на все усилия Вакуленчука и его товарищей, и этот вопрос не был решён на собрании. Его решила жизнь.
11 июня в Севастополь прибыл из Петербурга полковник морской артиллерии Шульц для испытания новых орудий броненосца "Князь Потёмкин-Таврический". Эскадра не была ещё оснащена для плавания, и адмирал Чухнин приказал командиру "Потёмкина" 12 июня выйти на Тендру, не дожидаясь остальной эскадры.
В ночь с 10 на 11 июня произошло другое событие: группа матросов "Потёмкина" прислала в "Централку" запрос от имени команды броненосца:
"Мы слыхали, - писали потёмкинцы, - что вся эскадра должна восстать за народ, и спрашиваем, не будет ли какой беды народу, если мы первые восстанем против тиранов?"
"Централка" решила, что восстание начнёт "Потёмкин", но просила до прибытия всей эскадры на Тендру не предпринимать никаких шагов. Матросы "Потёмкина" Вакуленчук и Денисенко взялись подготовить команду.