О, века и века над ним,
Что так славен прошлым своим, -
Пламенеющим городом, полным,
Как и в этот утренний час, призраков!
О, века и века над ним
С их огромной преступною жизнью,
Бьющей - о, сколько лет! -
В каждое зданье, в каждый камень
Прибоем безумных желаний и гневов кровавых!
Сперва - вблизи двух-трех лачуг - священник-пастырь!
Приют для всех - собор, и сквозь узор оконниц
Сочится свет церковных догм к сознаньям темным.
Стена, дворец и монастырь, зубцы на башнях,
И папский крест, которым мир овладевает.
Монах, аббат, король, барон, рабы, крестьяне,
Каменья митр, узорный шлем, камзол и ряса.
Борьба страстей: за честь герба, за честь хоругви;
Борьба держав… и короли неполновесный
Чекан монет хотят прикрыть гербами лилий,
Куют ударами меча свои законы
И суд вершат на площадях, слепой и краткий.Потом рождается - как медленно! - гражданство:
Те силы, что хотят из права прорасти,
Народа когти против челюстей правителей…
И яростные морды в тени, в подпольях завыванье,
Бог весть к какому идолу, сокрытому в туманах,
Набаты плавят в вечерах неведомые ярости;
Слова освобожденья и надежды - в атмосфере,
Насыщенной кипеньем мятежей;
Страницы книг, внезапно просветленных,
Жгут чувством истины, как Библии когда-то;
Герои светлые, как золотой ковчег, откуда
Выходят совершенья вооруженными и крепкими;
Надежда безумная во всех сердцах
Сквозь эшафоты, казни и пожары,
И головы в руках у палачей…Городу - тысяча лет -
Терпкому долгому городу…
Не устает он противиться Страстному натиску дней,
Тайным подкопам народов.
Сердце его - океан, нервы его - ураган!
Сколько стянула узлов эта упорная воля!
В счастье сбиратель земель,
Сломленный - ужас вселенной, -
Всюду в победах своих и разгромах Он остается гигантом.
Гудит его голос, имя сверкает,
Светы его среди ночи пылают
Заревом медным до самого звездного свода,
О, века и века над ним!В эти мрачные утра душа его
Дышит в каждой частице тумана
И разодранных туч:
Душа огромная, смутная, подобная этим соборам,
Стушеванным дымною мглою;
Душа, что скрывается в каждой из этих теней,
Спешащих по улицам мрачных кварталов;
Душа его, сжатая спазмами, грозная,
Душа, в которой прошедшее чертит
Сквозь настоящее смутные лики наступающих дней,
Мир лихорадочный, мир буйного порыва,
С дыханием прерывистым и тяжким,
Стремящийся к каким-то смутным далям;
Но мир, которому обещаны законы
Прекрасные и кроткие, - они
Ему неведомы, и он добудет их
Когда-нибудь из глубины туманов.
Угрюмый мир, трагический и бледный,
Кладущий жизнь и дух в один порыв,
И день, и ночь, и каждый миг несущий
Всё - к бесконечности!О, века и века над ним, городом буйным!
Старая вера прошла, новая вера куется,
Она дымится в мозгах, она дымится в поте
Гордых работою рук, гордых усильем сознаний.
Глухо клокочет она, подступая к самому горлу
Тех, кто несет в груди уголь желанья
Громко крикнуть ее, с рыданьями кинуть в небо.
Отовсюду идут к нему -
От полей, от дальних селений,
Идут испокон веков, из незапамятных далей
Нити вечных дорог -
Свидетели вечных стремлений:
Этот живой поток -
Сердца его биенье.Мечта, мечта! Она превыше дымов
Отравленных вознесена,
И даже в дни сомненья и уныний
Она царит над заревом ночей,
Подобно купине, пылающей звездами
И черными коронами…Но что до язв? То было и прошло…
Что до котлов, где ныне бродит зло? -
Коль некогда сквозь недра туч багровых,
В лучах изваянный, сойдет иной Христос
И выведет людей из злой юдоли слез,
Крестя огнем созвездий новых!
Порт
Перевод Г. Шенгели
Все к городу стремятся океаны!
Огромный порт его - зловещий лес крестов:
Скрещенье рей и мачт на фоне облаков.Его огромный порт сквозь дым и мглу маячит,
Где солнца красный глаз струями сажи плачет.Его огромный порт весь полон кораблей,
Дымящих в темноте незримо для людей.Его огромный порт весь мускулист от рук,
Затерянных в сети причалов и канатов.Его огромный порт гудит весь от раскатов
Цепей и молотов, стальной кующих звук.Все к городу стремятся океаны!
И легких волн беспечный бег,
Зеленых гребней пенный снег -
На кораблях приносят мир огромный,
Чтоб град всосал его своею пастью темной.
Восток, и тропики, и белый льдистый норд,
Безумьем схвачены, плывут в широкий порт;
Все числа алчные, чьи сердцу снятся суммы,
Все изобретенья, все яростные думы,
Что мощный человек поит, растит в себе, -
Все тянутся к нему, к его огню, к борьбе.
Он сотрясается от пыла споров страстных;
Над ним сияние плывет богатств всевластных;
И моряки его эмблему, кадуцей,
На красной коже рук наивно вытравляют,
Когда закаты мраком одевают
Простор океанических зыбей.Все к городу стремятся океаны!
О, Вавилон, возникший наконец!
Народы смешаны в единый стук сердец;
Наречья слиты воедино;
И город, как рука, раскрывшая персты,
Весь мир сжимает, подчинив хребты,
Смирив пучины.О, эти доки, полные до крыш!
Леса, и горы, и пустыни,
Там, как в сетях, плененные отныне
В зиянье ниш!О, эти глыбы вечности: металлы
И мраморы - сиянья и венцы;
О, сумрачные мертвецы,
Немые жертвы этой бури алой!Все к городу стремятся океаны!
Всегда свободные моря,
Что держат душу в равновесье полном,
Моря, где жив закон, что толпам дан и волнам,
Где вечно токи вод чертят простор, горя;
Моря и волны их сплошные,
Что разрушают стены скал
И, в блеске пенных покрывал,
Вновь растворяются в родной стихии;
Моря, в которых каждый вал
То веет нежностью, то злобы полон дикой,
Моря, тревожащие красотой великой
Их лика.Все к городу стремятся океаны!
И порт раскинулся в мучительных огнях,
Что с кранов в высоте роняют рдяный прах.И порт щетинится зубцами башен спящих,
В чьих недрах - вечное теченье вод хрипящих.И порт отяжелел от глыб, где взор горгон
Сплетеньем черных змей, как нимбом, окружен.И порт - как сказочный, в нем смутно сквозь туманы
Под бушпритом судов богинь белеют станы.И порт - торжественен: он укротитель бурь
Меж молов мраморных, прорезавших лазурь.
Зрелища
Перевод Ю. Александрова
В глубинах зала, где лучей поток
Ласкает крылья серого тумана,
По вечерам является Восток -
И вы во власти этого обмана.Сверкает сцена, словно медный щит,
Поддельных солнц алмазный блеск неистов…
А воздух разбиваемый трещит
Под молотками рьяных цимбалистов.
Шумит, вопит сидящая толпа.
Раздернут занавес. Тела танцорок,
Сплетаясь в розовый кустарник па,
Маячат в мареве кисейных сборок.
Распались ветви гибкого куста,
И каждая прельстительная дева
Исходит негой в танце живота,
Изнемогает в беснованье чрева.
И этот зал, где в центре потолка
Круглится люстра, где нависли ложи, -
Напоминает сам издалека
Тугой живот с буграми мышц и кожи.Взлетают ляжки резво и легко,
Трепещут груды обнаженной плоти…
Оборки, рюши, кружева, трико, -
Все это - сбруя, нужная в работе:
В запряжке похоти, где лошадей
Изображает взнузданная пара
Свинцово-бледных скачущих грудей,
Взбесившихся от гиканья и жара,
Лоснящихся в белилах и в поту…
А руки, в корчах, просят подаянья
И кажут вам объятий пустоту
И всю тщету
Желанья.Одна из дев, глаза полузакрыв
И одержимо, позабывши роздых,
Бесстыдной страсти выразив порыв,
Переполняет ею самый воздух;
Другая отведенною ногой
Вниманье притянула, как магнитом,
И паутиной оплела тугой
Сидящих в зале, похотью залитом…О блеск проклятья в платье золотом,
Ожог на красоте самой природы!
В искусстве искалеченном, пустом
Возникли эти яркие уроды.О наслаждение, - здесь твой позор!
Отбросов гроздья на тебе повисли,
Дурманишь ты, мечте наперекор.
Ты - алкоголь для взора и для мысли!..А некогда, блистая красотой,
С руками свежими, с челом открытым
Ты шествовало к радости простой
С достоинством, доселе не забытым.
Тебе кивали кроны, шелестя,
А ты в потоке лепета и звона,
Наивное, как светлое дитя,
Не зная ни преграды, ни закона,
Сквозь плоть вбирало в душу их дары,
Как поцелуи радости нетленной
Самой природы и самой вселенной,
В одной любви сливающей миры.О наслаждение, любовь была
Твоим богатством, но беспечность мота
Тебя до краха быстро довела,
И вот - несостоятельность банкрота.
Ты разлагаешься, - идет распад
На множество сверкающих песчинок;
И каждой завораживает взгляд,
С душой вступая в смертный поединок.
Разбухшее, вползаешь ты в нее
Тысячеоким леденящим взглядом,
И адское дыхание твое
Ослепший разум душит серным смрадом.И новое родится существо, -
Мужчина, женщина, старик, подросток
Как бы сплелись, образовав его,
И каждый жгут в нем ядовит и жесток.О, преступленье, о, бесчестье толп,
Весь город захлестнувших мертвой зыбью,
Где каждый фонарем венчанный столб
Направит к цели душу полурыбью!..