"Нас душили паны…"
© Перевод А. Прокофьев
Нас душили паны,
Что шляхтой звалися.
Теперь с… сыны
За нас взялися.
Никому ведь при том
Ничего не дали,
Только нашим трудом
Карман набивали.
Только долго ль нам ждать
Милости и ласки,
И вслед думой летать
Всем причудам панским?Пусть же хлопцы деньком
Сбираются кучей,
Мы в союзе таком
Становимся тучей,
Что и дождика даст
В лихой нашей доле,
Дух поднимет у нас,
Словно всходы в поле.
Из той тучи, как гром
Среди летней ночи,
Смерть придет в панский дом,
Глянет пану в очи.
ЖАТВА
© Перевод А. Прокофьев
Матушка, пойду я
Ржицу жать густую.
Нива зеленеет,
Колос наливая,
Ветер с нивки веет -
Жнеек призывает:
"Ну, вставайте, жнеи,
Жито жать скорее!
Вы быстрей острите
Ржавые серпочки,
Жать скорей начните
Узкие полоски.
Я как загуляю,
Жито колыхая,-
Хватит тебе, нивка,
В поле красоваться;
Пора тебе, нивка,
В ригу подаваться!"
- "Тихо, ветер, тихо!
Не желай мне лиха", -
Плачет нивка горько,
Гнется колосками
И не видит только
Жнеечек с серпами.
"Ой, и где ж вы, жнейки,
Где ж вы, молоде́ньки?
Ветерок проворный
Хочет сбить колосья,
Золотые зерна
Хочет в землю бросить".
- "Тихо, нивка, тихо,
Не желай нам лиха.
Руки занемели,
Там, где блещут косы,
Еще не успели
Мы убрать покосы.
Подожди ты, нива,
Не будь торопливой,
Мы луга красиво
Уберем стогами,
И придем мы к нивам
С острыми серпами".
БОР
© Перевод А. Прокофьев
Ох ты бор, мой бор,
Бор сосновенький!
Ты с каких всё пор
Шумишь, родненький?Мы с тобой росли,
Красовалися,
Из одной земли
Поднималися.Мы сжились с тобой,
Бор наш родненький,
Как с своей сумой
Бедняк голенький.Доля, друг, у нас
Несчастливая,
Мы с тобой как раз
Братья милые,Счастья нет как нет,
Нет отрадушки;
И немил нам свет,
Земля-матушка.У других людей
Земля славится,
Там и жить светлей,
Дело нравится.Мы в песке стоим,
В нем купаемся,
Не в пример другим
Пробиваемся.И леса других
Все красивые,
И листва на них
Вся шумливая.И в бору шумят
Сосны, елочки,
На ветвях торчат
Всё иголочки.Мы же много лет
Всё в сермяжечках,
А в карманах нет
Ни бумажечки.Но пождем, пождем
Часу доброго,
Поглядим пойдем,
Что есть нового.Ведь не будет так
Веки вечные,
Станет как-никак
Житься легче нам.
ТЕТКА
Алоиза Степановна Пашкевич (основной псевдоним - "Тетка", другие - "Матей Крапивка", "Гаврила из Полоцка", "Банадысь Асака", "Тымчасовы") родилась 3 июля 1876 года в селе Пещаны Виленской губернии. Детство она провела в доме своей бабушки и только девяти лет переехала к родителям в деревню Старый Двор. К этому времени уже проявились незаурядные способности девочки. Бабушка обучала ее польской грамоте, а нянька Ягася, превосходная сказочница, разбудила в ней интерес к народным сказаниям. Алоизе очень хотелось учиться, но выполнить это желание оказалось не легко: отец хоть и был зажиточным крестьянином, но с трудом содержал многодетную семью. Только в 1892 году будущей поэтессе удалось осуществить свою мечту. Она переехала в Вильну, начала готовиться к поступлению в гимназию и через два года была принята в четвертый класс.
По окончании шестого класса девушка вынуждена была, по настоянию врачей, уехать в деревню. Поработав некоторое время сельской учительницей, Пашкевич вернулась в гимназию и получила в 1902 году звание домашней учительницы арифметики. Вскоре она переезжает в Петербург, поступает на общеобразовательные курсы Лесгафта и в 1904 году сдает экзамены экстерном за полный гимназический курс. Пребывание на курсах Лесгафта оставило заметный след в биографии Пашкевич - здесь она впервые попала в среду революционно настроенной молодежи, познакомилась с деятельностью нелегальных кружков. Вернувшись в 1904 году в Вильну, Пашкевич организовывала кружки белорусских рабочих, вела в них активную пропагандистскую работу. Она была хорошим оратором, ее выступления на митингах пользовались большим успехом. Значительное воздействие на формирование мировоззрения писательницы оказал ее товарищ по революционной работе Борис Вигилев ("Товарищ Степан"), профессиональный революционер, член местного комитета Российской социал-демократической рабочей партии. Он во многом оградил Тетку от влияния буржуазно-националистических деятелей, толкавших поэтессу на борьбу за "чисто" национальные интересы.
В 1905 году Тетка, служившая фельдшерицей в лечебнице города Ново-Вилейска (здесь в сентябре 1905 года некоторое время скрывался сбежавший из тюрьмы Борис Вигилев), вступает в революционную организацию рабочих и служащих лечебницы, ведет большую агитационную работу. В составленном после разгрома организации обвинительном акте по делу о "революционном сообществе в больнице в г. Новая Вилейка" говорится, что Алоиза Пашкевич "принимала участие в собраниях общества… На митингах, происходивших в лечебнице, она произносила на белорусском языке речи, возбуждая слушателей к неповиновению властям, неплатежу податей и борьбе против правительства… печатала на белорусском языке "порицавшие царя" прокламации и раздавала их в лечебнице… Не ограничиваясь агитацией в стенах лечебницы, она …ездила в сообществе с другими лицами по окрестным деревням, где подстрекала крестьян к ниспровержению существующего в государстве общественного строя".
В декабре 1905 года среди членов организации начались аресты. Тетке удалось скрыться. В Белоруссии оставаться было опасно, и она уехала в Галицию, во Львов.
Тетка писала стихи уже с начала 1900-х годов, но по-настоящему голос молодой поэтессы окреп в годы первой русской революции. Ее стихотворения, отпечатанные на гектографе, распространялись в виде прокламаций. Писательница принимает участие в издании первой белорусской газеты "Наша доля", вскоре закрытой. Тетка становится активным сотрудником появившейся затем белорусской газеты "Наша нива".
Во второй половине 1906 года Тетка вновь побывала в Вильне, но вынуждена была прятаться от полиции, а затем уехала опять во Львов. Стало ясно, что предстоит долгое пребывание в эмиграции. Алоиза Пашкевич поступила вольнослушательницей на философское отделение Львовского университета, так как все ее старания быть зачисленной в университет не увенчались успехом. Тяжелые условия, в которых пришлось жить поэтессе, не заставили ее отказаться от научной и общественной деятельности. Тетка изучает историю Белоруссии, пишет специальную работу по белорусскому фольклору, вынашивает планы организации издательства, которое выпускало бы популярные книги для белорусского крестьянства, ведет переписку с белорусскими учеными и литераторами.
Заболевание тяжелой формой туберкулеза вынудило Тетку покинуть Львов. 1908–1909 годы она проводит в Кракове и Закопанье, поступает на гуманитарный факультет Краковского университета. Но ее тянет на родину. Нелегально она посещает Вильну, Петербург, встречается с деятелями белорусской культуры - с Янкой Купалой, с основателем белорусского театра Игнатом Буйницким, принимает участие в собраниях белорусской молодежи.
Перемена фамилии в связи с замужеством (Тетка вышла замуж за инженера Кейриса) дала возможность поэтессе в 1911 году вернуться, не опасаясь преследования, на родину. Тетка с новой энергией отдается литературной и общественной деятельности. Она пробует свои силы в прозе (рассказы "Зелёнка", "Новогоднее письмо", "Михаська", "Осенние листья", "Лишняя"), организует в 1914 году издание белорусского журнала для молодежи - "Лучинка", где выступает в качестве публициста, автора научно-популярных статей. В 1915–1916 годах, при новом подъеме волны рабочего движения, она вновь возвращается к революционной деятельности. Тетка активно участвует в организации клуба Виленских рабочих, ведет там пропагандистскую работу, формирует в клубе "Белорусскую рабочую группу".
Деятельность эта была прервана в начале января 1916 года. Получив сообщение о тяжелой болезни отца, Тетка поехала в деревню Старый Двор. Застать отца в живых ей не удалось, но в Вильну она не вернулась. Поэтесса не смогла уехать из мест, где свирепствовала тяжелая эпидемия тифа, - стала разъезжать по деревням для оказания помощи больным. Это стоило ей жизни - она заразилась тифом и умерла 5 февраля 1916 года.