Смутьян
со стажем,президент"Южно-КаролинскихСыновейСвободы", онужесейчас
выступал за независимость Америки и готов был идти в борьбе за нее до конца.
С ним приехал изысканный и элегантный УильямГенри Драйтон из Драйтон-Холла
-новый,как и Лэтимер, человекв партии Свободы,постояннопроявлявший
свойственные новичкам восторженность и нетерпение. Присутствие Драйтона было
обусловлено его обязанностями председателя Тайного комитета. Остальныедвое
были членами Континентального конгресса[6] - тридцатипятилетний адвокат Джон
Ратледж[7], снискавший известностьдесять летназадсвоимивыступлениями
против закона о гербовом сборе[8] и с тех пор знаменитый, и его младший брат
Эдвард[9].
Собравшисьв библиотеке за столом, с полковником Молтриво главе, эти
шестеровнимательновыслушалиречь Лэтимера, утверждавшего,чтов рядах
оппозиции есть предатель.
- Врезультатедвадцатьчеловек, -заключилЛэтимер, -зависят от
милости королевского правительства. ЛордУильям обладаетдоказательствами,
наоснованиикоторыхможетприудобномслучаенасповесить. Этоуже
достаточно мрачно, но станет еще хуже, если мыне примем меры, не обнаружим
предателя в нашей среде и не устраним его любым приемлемым для вас способом.
Послеэтогоразговорушелвсторону.Джентльменыпотребовалиот
Лэтимера сообщить, откудаон получилнужныесведения, и жаждалиуслышать
подробности, которыетотпредпочел быутаить. Онине сдерживали гневаи
неистовопроклиналинеизвестногопредателя,предлагая различныеспособы
возмездия,когда его обнаружат.Возбужденныеи встревоженные, они кричали
все разом, и собрание на время превратилось в базар.
Драйтонвоспользовалсяслучаемивновьвыдвинулкогда-тоуже
отвергнутое Генеральным комитетом требование арестовать губернатора.Молтри
отвечал, чтоэто нецелесообразно.ГедсденподдержалДрайтонаияростно
требовал,чтобы емуответили, какого дьявола этонецелесообразно. Наконец
Джон Ратледж, досих пор молчаливый и загадочный,словнокаменный сфинкс,
холодно заметил:
-Сейчасневремядебатировать, целесообразно это или нет. Разве мы
обсуждаем вопрос о губернаторе? -И добавил,отчасти высокомерно: - Или мы
не в состоянии держаться одного предмета обсуждения?
Что-то, заключавшееся скорее в его манере и интонации, нежели в словах,
мгновенноохладило ихпыл. Корректность и подчеркнутая требовательностьк
самому себе словно давалиему право командовать другими. Кроме того, было в
его внешности нечто,чтопривлекалоирасполагало.Еголицо смягкими
чертами и широко поставленными, спокойными глазами было своеобразно красиво.
В фигуре ощущался намек, чтос годами придет полнота. Одет он был тщательно
и неброско, и хотя свой парик Ратледж завивал сверх всякой меры, его строгая
симметричность снимала с владельца подозрение в фатовстве.
Послеегослов ненадолговоцарилась полнаятишина.