"Вчера беседовал с Драганой. Сказал ей: "Девочка моя! Национальность не трогай, это уже вопрос политики, а точнее социологии. Мы же должны заниматься наукой, и только наукой. Нам уместно изучать биологию человека, и если задачу решать комплексно, то потребуется слишком большой коллектив учёных. За неимением же таких сил нужно перейти на изучение немногих главных черт генетики человека". На что эта смелая девица с присущей молодости решимостью заявила: "Надеюсь, Господь мне отпустит для моих дел, если они богоугодны, много времени. Я смогу решить свои задачи". Драгана расширяет лабораторию, стягивает на остров всё новые и новые силы. Биологов приглашает из славянских стран, - и, прежде всего, из России. Наладила механизм отбора по талантам и моральным качествам".
И ещё запись:
"Сомнение. Оно часто является мне во сне и наяву, терзает душу, отбивает охоту работать и даже жить: кому попадёт мое открытие? Раньше я думал, что создаю такое оружие, которое придёт на замену атомному и водородному, хочу дать военным такое же могучее средство поражения, но не смертельное для людей и всего живого. Людей оно лишь на время выводит из боевого состояния. Поначалу у меня была радужная надежда на то, что ядерные страны, заполучив мое "Облако", совсем откажутся от атома, а только поставят его на выработку полезной энергии. Теперь же я окончательно понял, что ничто и никто не принудит политиков и военных отказаться от своих страшных ядерных бомб. Они лихорадочно ищут и другие виды оружия, а с тех пор, как прознали о моих опытах, возгорелись желанием обладать ещё и "Облаком". А в самое последнее время ко мне стали наведываться глобалисты, представители какого–то Мирового правительства. Они примеривают мои открытия для своих целей, - то есть хотят знать, не смогу ли я для них соорудить ещё и такое миниатюрное устройство, которое можно было бы вживлять в тело человека, - ну, к примеру, в палец руки, или в ладонь, или за ухо, - вроде пластинки, которая бы несла в себе всю информацию о человеке. Один такой шустрый заказчик живописал мне время, когда такой пластинкой будут помечены все люди, и тогда уж не спрячешься от полиции. И не надо таскать с собой паспорт, эта пластинка всегда при тебе. И если надо снять со счёта деньги, - пожалуйста, зайди в любой ближайший банк, прислони к аппарату палец, и этот аппарат снимет с твоего счёта любую сумму, и тут же выдаст её тебе.
Меня при этих мыслях в жар бросило: это же концлагерь! Кто–то, где–то и когда–то, - наверняка это будут негодяи, и сбегутся они по одному–единственному признаку: этническое родство, своя родная национальность, - и вот такая дружная бандитская шайка создаст Мировое правительство и будет держать под контролем любого человека на планете. Не угоден ты этому правительству - оно послало пучок электронов на пластинку в твоей ладони и поразило твою волю, энергию, превратило тебя в инвалида. Концлагерь! Да ещё какой!.. Всемирный! Каждый человек на виду и под прицелом созданного тобой оружия. А что это за Мировое правительство? Ты знаешь его? Ты его выбирал?
И тут снова и снова я себя вопрошаю: в чьи руки попадёт моё оружие? На кого я работаю?"
Простаков отложил записки, задумался: он теперь окончательно понял, зачем, для какой цели приглашают на остров русских учёных. За ужином адмирал говорил, что Арсений Петрович изобрёл прибор лечебного характера, а надо расширить его действие до степени оружия массового поражения, то есть помочь Арсению Петровичу довести до ума его грозное "Облако". Оно будто бы не будет убивать, и даже не покалечит человека, но "вытряхнет" из него все злые помыслы, алчность и агрессию. Человек был способным соврать, украсть, убить, а стал правдивым, благостным и не желающим вас обижать и причинять даже малейшую неприятность. "Облако" как бы осуществит заповедь Христа: даст человеку смирение и любовь, а это автоматически устранит из жизни человечества войны.
Мысли Простакова шли дальше, принимали масштабы глобальные. Он хотел понять, а как такое оружие, если оно появится, сообразуется с планами глобалистов. Поможет оно им или затруднит их замысел оставить на земле всего лишь один золотой миллиард населения? Заметьте: миллиард! И ни человека больше. За бортом они оставляют и своих, полагая, что они - "пожухлые листья", в роду которых завелась плесень, чужая кровь. Им в наказание за грех кровосмешения вечно оставаться рабами, то есть обслуживать их, глобалистов, умных и богатых.
Губернатор и адмирал подошли к проблеме с другой стороны: они решили не убивать, а исправлять людей, в том числе и тех, кто там, в Мировом правительстве. И таким образом покончить с войнами; вначале затруднить, нейтрализовать планы глобалистов, а затем и самих новоявленных гитлеров превратить в ласковых овечек.
Простаков вообразил, как Бжезинский и Сорос, и президент Буш, и Кандолиза Райс, и даже престарелая баронесса–людоедка мадам Тэтчер будут смирненько сидеть в своих виллах и замках, а российский клоун Жириновский вылезать на экран телевизора и орать о любви к человеку, и требовать от политиков честности, скромности и миролюбия. Олигархи отдадут все свои деньги детским домам и приютам для престарелых, бывшие президенты - предатели русского народа Горбачев и Ельцин - пойдут в церковь отмаливать свои грехи, просить у Бога прощения.
И молодой русский учёный делал для себя утешительный вывод: не только его лечебный приборчик, но и "Облако" Арсения Петровича, способное облучать массы людей, пойдёт, в конце концов, на пользу человечества.
Утешением ему служило и то, что братья Станишичи, адмирал и губернатор, хотели бы иметь такое оружие, которое сработало бы лишь тогда, когда кнопка управления лучами будет находиться в руках порядочного, честного и незлобного человека. Новое биологическое оружие не поступит на вооружение бандитов, террористов, наркоманов или больных; в их руках оно просто не сработает. Такова у него будет электроника и автоматика. Создать её, конечно, непросто, но именно для этой цели они пригласили на Русский остров гениального физика Павла Неустроева.
Что это? Фантазия наивных людей или великих мечтателей–гуманистов? На этот вопрос способно ответить только время.
Так или иначе, но лишь под такое оружие готовы отпускать деньги и отец Драганы, и сама Драгана, и главный денежный попечитель дедушка Драган. Кстати, читатель, может быть, недоумевает: почему это у дедушки и внучки - одно имя: Он Драган, она - Драгана. А это как у нас, у русских, есть имена: Валентин и Валентина, Валерий и Валерия… Дед Драган, давая деньги для развития лаборатории, не однажды говорил внучке: ваши лучи не должны отнимать жизнь и огорчать людей. Ни одна слезинка ребёнка: ни чёрного, ни белого, ни жёлтого пусть не прольется от ваших открытий. И не бойтесь, что людей на Земле будет много. Важно, чтобы это были добрые, честные и порядочные люди. Земля многих прокормит, а когда ей будет трудно, астрофизики, физики и механики найдут средство перебрасывать людей на другие планеты или построят города в космосе. Мы найдём средства и на развитие вашей физико–механической лаборатории. Хороший человек Альфред Нобель завещал деньги на поощрение учёных, но кого теперь награждают–то его деньгами? Я же вложу деньги в создание двух гигантских центров: биолого–химического и физико–механического. И пожизненным начальником этого двойного центра назначаю мою внучку Драгану.
Так не однажды говорил дед Драган, и на то он оформил соответствующие документы.
Борису спать не хотелось. Он снова взял папку и читал записки Арсения Петровича:
"Обстановка на острове мне не нравится. Негры, мексиканцы и всякого рода мулаты работают всё хуже, дневные задания не выполняют, сроки сдачи объектов задерживают. И, как мне рассказывают прорабы, в смету не укладываются, требуют всё больше и больше денег. И на нас, белых, смотрят волком, даже позволяют себе дерзко говорить с Драганой. Кажется, тут может закипеть косовский котёл. И что с этим поделать - ума не приложу.
Наш остров - капля в океане. А ведь расово–этническая ситуация имеет мировой характер. Такая же картина и на всём американском материке. Да и у нас в России иноземцы наползают со всех сторон. Москва уже наполовину только русская. Там русская женщина в коляске катит одного малыша и больше рожать не собирается, а за пришлой женщиной восточного типа точно цыплята за курицей пять–шесть ребятишек бегут. А тут ещё Евросоюз налаживают, чтоб уж и для китайцев, и для негров открыть двери России.
Пушкинская мысль о русском бунте на глазах вызревает. Инородцы–иноверцы, как саранча, ползут в Россию, грабят, режут, убивают. Здешняя газета написала: "Москва начинает приобретать облик Нью - Йорка: в ней теперь одиннадцать миллионов человек, и только четыре миллиона русских осталось. Одних азербайджанцев полтора миллиона. Почти миллион чеченцев. В школах, на рынках, на улице закипают межэтнические разборки. Появились детские боевые отряды: скинхеды. Русские дети первыми вступают в борьбу. И уже президент сказал: идёт война! Сказал и умыл руки, отвернулся от народа. Но если война, то нужна мобилизация, нужен клич: всё для фронта, для Победы! Но клича такого нет. Значит, кому–то нужно, чтобы столица России была нерусской. И самого русского народа чтобы не было. Так для кого же я работаю? Не для тех ли, кто из моей любимой Москвы делает Вавилон?..