"Вот они!" - слышались восклицания. "Кто?" - "Как кто? Проснись! Элек и Серега!.." - "Живые?" - "Настоящие!.." - "А это - неужели Рэсси?…" - "А какой еще пес так запросто летает!!!"
Трусивший впереди черный терьер то и дело подскакивал на месте, распускал крылья, взмывал над крышами, высматривая что-то свое, вызывая восторг ребят. По пути Сергей и Элек пожали множество рук, дали десятки автографов, обменялись на ходу мнениями о фантастике, спорте, учебе, получили приглашение в гости, на школьные вечера и клубные спектакли. Какой-то шальной Валерка долго кружил возле них на велосипеде и заявлял, что он поборет своего соперника Калабашника. Несколько владельцев собак присоединились к процессии, но вынуждены были отстать из-за страшного шума и возбуждения своих питомцев. А один малыш долго путался под ногами Электроника, пытаясь произнести необычную для него, почти нескончаемую фразу: "Я стал дис-цип-ли-ни-ро-ван-ным…"
Никто не понимал, что ищут знаменитости на спортивных площадках, почему Электроник так внимательно вглядывается в лица именно девчонок, почти гипнотизируя некоторых из них. Все решили, что это новая, таинственная игра. Никто не знал, что они ищут и не могут найти девочку с несмеющимися глазами, ту самую, которую пока не обнаружил Рэсси. Элек ответил на все вопросы и призывы своих корреспондентов, но ему не давало покоя самое первое письмо. Девчонки, на которых обращал внимание Электроник, улыбались, смеялись, что-то кричали, махали в ответ, и не было среди них человека с несмеющимися глазами. Элек стал уже сомневаться: может, такая девочка и не существует?… Но подпись под письмом была настоящая, отсутствовал только обратный адрес. Пусть человек без улыбки - один во всем мире, один среди всего человечества, все равно он нуждается в помощи. Электроник твердо знал, что не прекратит поиски.
Элек и Сергей обошли добрый десяток площадок, несколько стадионов. У всех девчонок были живые, ясные, улыбчивые глаза. Они решили было возвратиться в школу, где их ждал Таратар, но тут их внимание привлекло одно дорожное происшествие.
Возле сквера на обочине лежал перевернутый мотоцикл с коляской. Руль был странно изогнут. Собралась небольшая группа любопытных. Приехали машина "Скорой помощи" и милицейский наряд. Выяснилось, что мотоциклист, внезапно вылетев из-за поворота, налетел на школьницу и, резко повернув руль, врезался в ствол дерева. Так утверждали несколько человек. Однако странность истории заключалась в том, что ни пострадавшая, ни виновник аварии на месте не оказались. Свидетели были растеряны, ничего толком объяснить не могли.
- Вот он! - сказал, осмотревшись, Электроник и указал на могучий старый тополь.
Среди яркой зелени, метрах в пяти от земли, в развилке двух стволов застряло что-то похожее на бесформенный мешок.
Два милиционера направились к тополю.
Но Элек уже взбирался по толстому шершавому стволу, цепляясь за ветви. Он высвободил мотоциклиста в белом шлеме из западни и без труда усадил на толстый сук, прислонив спиной к стволу. Мотоциклист стонал с закрытыми глазами, вяло бормотал: "Не хо-чу…"
- Что с ним? - крикнул врач "Скорой".
- Он спит, - сказал Элек.
Милиционеры переглянулись - мол, дело ясное: только нетрезвый мог после такого акробатического прыжка уснуть на дереве.
- Скажи ему: пусть спускается! - крикнул один из милиционеров.
- Он не может, - объяснил сверху мальчик.
Милиционеры тихо переговаривались, явно не торопясь лезть на дерево для установления личности нарушителя. "Скорая" подрулила под тополь, и врач с санитаром взобрались на крышу машины.
- Элек, мы в школу опаздываем! - крикнул из толпы Сергей.
Мальчик на дереве обхватил свободной рукой мотоциклиста под мышки, осторожно передал его в руки медиков, спрыгнул на землю. Парня в шлеме уложили на носилки. Только сейчас он стал приходить в себя.
- Где пострадавшая? - спросил милиционер.
- Какая пострадавшая? - слабым голосом произнес лежавший на носилках.
- Ну, девочка… Школьница…
Мотоциклист приподнял голову, припоминая, что с ним случилось, и отрывисто забормотал:
- Это она… на меня… налетела и… сшибла!
Он вытянулся на носилках.
- Где она?
Парень лишь поморщился в ответ.
Все удивились странным словам мотоциклиста.
- Где девочка? - продолжал милиционер.
- Я видел! - заявил старичок с батоном в авоське. - Она убежала!.. Точно… Вон туда. - Он указал на аллею. - Очень быстро убежала.
Внезапная догадка озарила Электроника.
- Как она была одета? - спросил он старика.
- Во всем синем, - живо отозвался тот. - В спортивном, что ли…
- Это она, - прошептал Элек Сергею и подозвал пса, на которого в суматохе никто не обращал внимания. - Рэсси, ко мне! - Тот был уже рядом. - След, Рэсси!
Пес покружил вокруг дерева и, взяв след, помчался по скверу.
А мальчишки исчезли из толпы.
Последний в этом учебном году урок Таратара оказался для восьмого "Б" самым трудным.
Предстояло решить важный вопрос: кем быть дальше? Программистами или монтажниками?
С девятого класса ученики математической школы делились, как известно, на две разные, хотя и родственные специальности. Программисты носили белые халаты и управляли "мозгом" и "душою" электронно-вычислительных машин: они учились разрабатывать и вводить в машины различные программы. Монтажники в синих халатах имели дело, как они говорили, "с железками", а на самом деле пытались разобраться в очень сложных и тонких схемах микроэлектроники. Естественно, что любой добросовестный программист мог сам найти поломку в машине, а монтажник - составить программу сложной задачи. Однако в специализации имелся свой смысл: после школы перед каждым были тысячи дорог, а он уже сумел опробовать себя на одной из них.
Сначала восьмой "Б" единодушно выразил желание пойти в программисты. Как же иначе! Кто открыл Электроника? Кто воспитал его? Кто из него сделал почти что человека?… Только они - выдумщики, теоретики новых изобретений.
Таратар смотрел на своих восьмиклассников и радовался. За годы учения все они буквально у него на глазах превратились из беспомощных младенцев в самостоятельных граждан. Пожалуй, даже чересчур самостоятельных… Он помнил прекрасно рубежи, которые они пережили: как они выходили на нетвердых ногах к доске и писали мелом загадочные для них знаки и символы; как, фыркая и подскакивая, сражались на переменках, неся перед собой невидимые копье и щит; как ораторствовали, гордо откинув взъерошенные головы и выпятив подвижные кадыки на длинных шеях, яростно спорили друг с другом, приберегая в качестве самого веского аргумента тяжеленный портфель. За несколько лет, проведенных в стенах школы, его ребята пережили почти всю сознательную историю человечества, и некоторые скучные эпохи прессовались подчас в считанные часы, а наиболее увлекательные растягивались на месяцы и годы. Теперь они - восьмиклассники. Превосходнейшая стадия человеческого возраста для осознания своего места в мире!
- Так не пойдет! - бодро произнес Таратар, и класс удивленно уставился на него. - Неужели здесь все теоретики? - чуть насмешливо продолжал учитель математики. - Кто-нибудь должен захотеть трудиться не одной головой, а и руками!
Они, его питомцы, смотрели на учителя с некоторой долей насмешки в глазах. Неужели он сомневается в их способностях?
- А что? - спросил кто-то, и вопрос прозвучал как вызов. Таратар принял вызов, очки его воинственно сверкнули.
- Ничего. Сейчас проверим, все ли способны задать машине точный вопрос. Электроник, приготовься к ответам на вопросы. Итак, Корольков.
Классный Профессор был, конечно, начеку.
- Элек, скажи, будут ли созданы машины, которые превзойдут все способности человека?
- Если человек окажется менее способным, чем машина, - спокойно сказал Элек, - то это будет поражением человека. Машина в данном предполагаемом случае невиновна.
- Один ноль в пользу Электроника, - резюмировал учитель. - Разовьем тезис Электроника. Слово имеет Виктор Смирнов.
Виктор неторопливо поднялся с места, оглядел внимательно Электроника, словно выискивая в нем слабое место.
- Превзойдет ли робот человека в обучении? - спросил он.
- Это может случиться, - ответил Элек, - если человек сам перестанет учиться. Машине, между прочим, обучаться труднее, чем человеку… - добавил он.
- Кукушкина… - продолжал учитель.
Кукушкина легкомысленно тряхнула тугими, подвижными, как плеть наездника, косичками.
- А что, если отказаться вовсе от машин? - выпалила она и застыла с открытым ртом.
В классе раздался глухой ропот. Электроник покачал головой, поднял руку.
- Это невозможно, Кукушкина, - бесстрастно констатировал он. - Историю, как известно, вспять не повернешь.
- Кукушку с поля! - крикнул басом Гусев, стукнув кулаком-дынькой по парте. - Удалить из игры!
Наверняка разгорелась бы привычная сцена словесной классной потасовки. Но встал с места Сергей Сыроежкин, громко объявил:
- Запишите меня в монтажники, Николай Семенович!
- Тебя? - удивленно переспросил Таратар.
- Да, меня.
- Хорошо, Сережа.
"Сергей… в монтажники… почему?" - Над партами повис вопрос.