- Жак, - сказал Жан брату по-французски, - эта птица должна очутиться в силке. Возьми-ка лассо… А ты, Франсуа, сними шомпол со своего винчестера. Надо всыпать ему по оскальпированным штанам. Краснокожий смахивает на Иуду. Если его сцапать и высечь как следует, он скажет правду.
С молниеносной быстротой на индейца набросили лассо. Братья действовали удивительно слаженно, с невероятной ловкостью и силой, которую трудно было предположить в юношах, почти подростках. Железный прут взвился над пленником и обрушился вниз, оставив на коже лиловый рубец.
- Боб - наш друг, мерзавец, и ты получишь по заслугам! - проворчал Франсуа.
- О! - вскрикнул незнакомец, чей тон и поведение разительно изменились. - Не бейте! Фрэнк, Джим, снимите с меня это чертово лассо… Комедия окончена!
Франсуа в изумлении выпустил из рук шомпол, а Жак - лассо. Жан проговорил, заикаясь:
- Да это же Боб! Чертов Боб!
- Он сам себя не узнал бы в таком обличье! - заметил Жак, распутывая лассо, чтобы освободить лжеиндейца.
- Мы так беспокоились, дружище! - добавил Франсуа, с силой сжимая его ладонь.
- Уф! Полегче! От рукопожатия такого силача, того и гляди, хлынет кровь из-под ногтей.
- Наш смелый друг! - воскликнул Жан. - Как мы рады вас видеть! Я бы обнял вас, но вы так ужасно намазались…
- Так-то будет лучше! Вы собирались задать мне знатную трепку! - Боб смеялся и старался шутить, чтобы скрыть свои чувства. - Как глупо! - проговорил он дрогнувшим голосом. - Ваше доверие, искренняя симпатия, то, как вы бросились на мою защиту… при мысли об этом во мне все переворачивается… Черт побери! Как здорово, что я заявился сюда в этих лохмотьях и разыграл маленькую комедию!
- Но где вы были? Что случилось? Ведь прошло целых три дня! Но главное вы теперь здесь. Однако какой нелепый наряд!
- Ловко я изобразил краснокожего?
- Куда уж лучше! Вы обманули даже нас, метисов! А где ваша лошадь?
- Украли. Подозреваю, что к этому приложил руку бывший хозяин, тот самый блюститель, что вешал меня. Но это не страшно. Добуду себе другую. Я опоздал, зато набит новостями, словно почтовое отделение.
- Нужно расседлать лошадей. Пойдемте в дом, закусим и поговорим.
- Нет, пусть стоят наготове. Привяжите их около дома. Всякое может случиться.
- Говорите же, Боб! Мы вас слушаем.
- Так вот. Оставив вас, я отправился на окраину Гелл-Гэпа к другу, с которым в былые, менее счастливые времена, я разбойничал в этих местах. Это верный человек, хотя и отъявленный негодяй. Чтобы изменить внешность, пришлось перевоплотиться в индейца. Это довольно просто, особенно для нас, тех, кто взял в жены индианку. Их племя считало нас своими. Мы, право, недурно изучили язык и обычаи индейцев, вплоть до танцев и тайных обрядов. И вот я вырядился индейцем сиу и, как говорят в театре, полностью вошел в роль. Друг снабдил меня двадцатью долларами.
- Эх! - прервал его Жан. - А я-то отпустил вас без цента!
- Если будете мне мешать, я никогда не закончу. Итак, я направился в салун, где произвел-таки впечатление… Уже давно индейцы не появляются в Гелл-Гэпе. Меня окружили полковники, судьи, профессора, доктора - словом, все титулованные господа, каких в моей стране пруд пруди. Я позволил им напоить себя и стал морочить голову дурацкими историями, как и подобает настоящему дикарю. Между тем я заметил сидящего в углу ирландца - того самого подонка, кому вы наподдали. Он пил в одиночестве, что показалось мне весьма странным, и все время поглядывал на стенные часы. "Этот человек после того, как его отделали, наверняка стал врагом", - подумал я. Он страшно злопамятен, этот пэдди. Я его хорошо знаю, в нем яда столько, что хватит на целое гнездо гремучих змей. Он пил мало - стало быть, боялся захмелеть. Смотрел на часы - значит, опасался пропустить время встречи.
- Очень тонкие и верные наблюдения, - заметил Жан, - ваша логика безупречна. Вы - настоящий следопыт!
- Ну, это пустяки, - отмахнулся Боб, - тем временем я влил в себя около дюжины стаканов. Такая доза уложила бы на месте менее закаленного выпивоху. Затем я вышел… внезапно, будто мне стало плохо… проделал несколько номеров, изображая мертвецки пьяного, а потом рухнул на спину, раскинул руки и ноги и захрапел, словно медведь, обожравшийся медом. Но при этом один глаз не закрывал. Через четверть часа ирландец вышел, держа руку на кобуре и поминутно оглядываясь, как бы опасаясь слежки. Я двинулся за ним той легкой неслышной поступью, которой восхищались даже индейцы. Так мы шли семь-восемь минут и оказались… ставлю один против ста… ни за что не догадаетесь! Мы оказались около телеграфного столба, чью высоту мне довелось измерить при помощи пенькового галстука. Около этой проклятой деревяшки уже кто-то стоял… Разговор велся почти шепотом… с превеликими предосторожностями я подполз поближе, и мне удалось разобрать несколько слов… кажется, было названо ваше имя, затем я уловил слова: "трое братьев", "проклятые метисы", "покончить с ними", "доллары", "след"… Конечно, хотелось услышать больше, но любое движение могло выдать мое присутствие. Впрочем, разговор продолжался недолго. Через десять минут они уже договорились. Но о чем? Вот вопрос. Потом парочка разошлась. Я дал пэдди улизнуть, а сам последовал за вторым. С ирландцем-то было просто, я выследил его играючи. Но второй знал дело как свои пять пальцев - так говаривал мой приятель Реми, парижанин, которого оскальпировали черные котелки. Десять раз он отскакивал в сторону с револьвером на изготовку, дышал мне почти что в лицо. Короче, настоящий дикарь: недоверчивый, ловкий, с тонким слухом. Однако мне удалось его обмануть. Мы играли в кошки-мышки не меньше двух часов, трижды обогнули Гелл-Гэп, преодолевая равнину, перекопанную золотоискателями, и, наконец, он скрылся в роскошном доме - самом красивом в городе, расположенном за зданием суда. Уф! Время было уже позднее, а я буквально валился с ног, так что пришлось улечься попросту возле церкви в компании с пьяными парнями, они в жару часто дрыхнут под открытым небом. Слишком долго рассказывать, как мне удалось увидеть этого загадочного типа, подобраться поближе, чтобы удостовериться, что вчерашний голос принадлежал именно ему, собрать сведения: на что живет, откуда явился, как у него обстоят дела с финансами - хотя бы приблизительно… Скажу только, что на все и понадобилось три полных дня. Я продвигался вперед маленькими шажками, был терпелив, как настоящий краснокожий. Маскарадный костюм сделал меня неузнаваемым, но зато изрядно мешал в расспросах.
- Боб, опишите нам внешность этого человека, раз вы его видели. Кажется, я догадываюсь, кто он, да и вы, братья, наверное, тоже? - произнес Жан.
- Ему лет сорок пять, крепкого сложения… можно сказать, гигант… не уступит вам, друзья мои. Сильный, как бизон, ловкий, как пантера. Довольно красивое лицо, открытое и приветливое… на щеках щетина месячной давности, видно, хочет отрастить шкиперскую бородку, какой так любят щеголять мои сограждане. Похоже, стремится выглядеть как настоящий янки.
- При этом лживые глаза и небольшой шрам на левой щеке?
- Глаза светло-серые и действительно лживые… Шрам на месте, но со временем его прикроет борода.
- Сомнений нет, это он! - вскричали братья.
- Вы забыли о главной примете, друзья. Он метис, в нем течет кровь белых и индейцев.
- И его зовут Туссен Льбе, не так ли?
- Нет, он обитает здесь под именем мистера Джонатана, но это не фамилия. Его хорошо знают местные жители. Мой друг, сообщивший кое-какие дополнительные сведения, утверждает, что он один из главных заправил контрабандного бизнеса. Товары доставляются из Канады в Америку, и торговля достигла огромных масштабов.
- Так вот где причина его таинственных отлучек! Отец давно подозревал нечто в этом роде. Рынок в Батоше был лишь прикрытием. К тому же он владеет еще одним домом в Буасвене…
- Маленький городок в четырех-пяти милях от границы, конечный пункт на линии Виннипег - Розенфельд - Маниту?
- Именно так.
- В завершение скажу, что мистер Джонатан богат. Говорят, он только что скупил половину земель в устье Мовез-куле. Этот человек уже сейчас стоит не меньше ста тысяч долларов, а через год, возможно, станет миллионером.
- Это мы еще посмотрим! - проворчали братья, сжимая кулаки.
ГЛАВА 7
Двойная жизнь Туссена Лебефа. - Контрабандист, вор, предатель. - Цена крови. - Боба выследили. - Фантастические планы. - Подготовка. - Пьяное воинство. - Смерть им! - Осада Лок-хауса. - Боб вступает в переговоры и получает первую пулю.
Мелкий коммерсант из Батоша, готовый на любые преступления, не был, конечно, первым, кто под видом скромника из франко-канадского селения скрывал невероятное коварство.
Он был хитер, изворотлив, не ведал угрызений совести, однако лез из кожи вон, чтобы сохранить внешнее обличье порядочного человека. Только в последнюю минуту открылась истинная сущность отпетого негодяя.
Хотя тщеславие его было непомерным, а алчность переходила всякие границы, он всегда умел подчинять их обстоятельствам и никогда не торопил события. Поэтому ему так долго удавалось сохранять видимость человека бескорыстного и верного.