Махони надел резиновую перчатку и осторожно принял улику.
– В полицейской академии курс по отпечаткам пальцев появился, когда ты уже ее окончил, да?
– Я уже сказал: извиняюсь.
– Не важно. Я знаю, чья она.
– Правда? Откуда?
– Апельсиновая чаша. 1969 год. Суперкубок-три. Я уже видел эту зажигалку. И никогда не забуду.
Махони взял мешочек со стола, осторожно, как паука, подвесил зажигалку над ним и уронил в мешочек. Закрыл застежку и передал сержанту.
– Хочу на всякий случай исследовать отпечатки – вдруг ты хоть кусочек не замацал.
– Не вопрос, – пожал плечами сержант. – Наши ребята в лаборатории очень загружены, но один мне обязан. Вот я этим и воспользуюсь.
– Рука руку моет.
– Рука спину чешет.
Махони направился к двери.
– Еще один вопрос, – сказал сержант.
Махони обернулся:
– Какой?
– Тормозишь человека за превышение скорости, а он расстегивает блузку. И в чем моя вина? Тем более в такой тьме…
32
Джим и Марта сидели на веранде и ели вафли быстрого приготовления.
– Доброе утро! – На ступеньки поднялась Глэдис с корзинкой черничных пирожков. – Угощайтесь, только испекла.
Дэйвенпорты взяли по пирожку. Глэдис осмотрелась.
А где ваша новая машина?
– Ее угнали, пока мы вчера были в народной дружине. Глэдис присела на качели.
– Однажды и я попробовала. Увидела квартал в совершенно другом свете.
– О чем и я толкую Марте! Как коралловый риф: по ночам выползают самые невероятные существа.
– Ну, вряд ли все так плохо, – сказала Марта.
– Ты смеешься? – воскликнула Глэдис. – Сходи в три часа ночи в какой-нибудь круглосуточный супермаркет. Увидишь "ужастик" с зомби.
– Я же говорил, – поддакнул Джим.
– Помните, несколько лет назад кто-то убил нескольких студентов? – спросила Марта. – Один мой знакомый в то время служил в полиции. Он рассказывал: как только произошло преступление, полицейские открыли ящик и достали список "обычных подозреваемых" из двухсот человек. У некоторых даже не было приводов, только какие-то отдельные подозрения. Полицейские знали, кто они, где живут, и готовы были обвинить любого. И все эти люди ходили среди нас. А городок маленький.
– Хотел бы я увидеть такой список для Тампского залива, – сказал Джим.
– Да уж, – подхватила Глэдис. – Даже на нашей улице есть народ с очень странными суточными ритмами. Возьмите миссис Глазгоу с ее телескопом, или мистера Бринкли с бессонницей и ходулей "поуго". Мистер Ренфроу говорил нам, что у него долго горит свет, потому что он пишет книгу для детей, пока мы не узнали, что на самом деле он клепает самодельные бомбы. А миссис Андерсон и ее овчарка, которая в полночь выводит йодли? Местная электрокомпания сообщила полиции, что у Крампетов в три раза увеличилось энергопотребление. Во время обыска обнаружили лампы для парников. Кого я еще забыла? Ах да. Томми Лексингтон, который не женился и жил с мамой, пока ему не исполнилось сорок пять. Взяли прямо в "Макдоналдсе", забрызганного кровью, – ел хэппи-мил.
– Слушай, Глэдис, – сказала Марта, – ты говорила, что никогда не видела мистера Оппенгеймера?
– Ну да.
– Тогда и не смотри.
Автоматическая дверь гаража Оппенгеймера медленно поднялась. Оттуда выкатился экспериментальный самолет из набора "Сделай сам".
– Вот это да! – воскликнула Глэдис. – Наконец закончил! Двенадцать лет спустя.
– Это не опасно? – спросила Марта.
Они скептически посмотрели на самолет: крошечная прозрачная кабинка в форме яйца, соединенная с треугольными крыльями и двухсекционным роторным двигателем. Самолет был очень легкий, и мистер Оппенгеймер тянул его за собой на канате. Он прошел через всю улицу, остановился в парке и открыл кабинку.
– А разве не нужно разрешение, например, от Федерального авиационного агентства? – спросила Марта.
– Спорный вопрос, – ответила Глэдис. – У моей джакузи и то больше шансов подняться в воздух.
Подъехал "линкольн-навигатор". Водитель вышел, нарочито громко хлопнув дверью, и подошел к веранде Дэйвенпортов.
– Слышал, что вас уволили, – начал Лэнс Бойл. – Готов заплатить за ваш дом кучу денег.
– А вы кто, черт побери, такой? – возмутилась Марта. Ответила Глэдис:
– Это Лэнс Бойл, хозяин съемных домов на нашей улице.
– Откуда вы узнали, что моего мужа уволили? – спросила Марта.
Лэнс указал на Глэдис.
Глэдис улыбнулась и покраснела.
– Я рассказала – но я защищала Джима.
– Когда-нибудь мы, может, и продадим дом, но не такому рвотному порошку! – заявила Марта.
– Как хотите, – ухмыльнулся Лэнс. – Вся улица скоро пойдет на съем. Я только что подписал договор с парочкой наркоторговцев на дом напротив. Чем дольше будете ждать, тем меньше будет стоить ваша собственность.
– Вашими стараниями! – сказала Глэдис.
– Я не нарушаю законов.
На другой стороне улицы остановилась "ауди". Оттуда вышли два огромных растамана с дрэдами по пояс.
– Ваши новые соседи, – сообщил Лэнс и положил на перила веранды свою визитную карточку. – Если передумаете…
Он уехал.
– Ну и козел, – сказала Глэдис.
– Смотрите! – воскликнула Марта. – Мистер Оппенгеймер! Он летит! Он правда летит!
– Получилось! – крикнул Джим.
– Невероятно! – подхватила Глэдис. – Поднялся! Он летит! Летит! Он… врезался в провода… У-у-у-у… Плохо дело…
В течение следующих нескольких дней Дэйвенпорты наблюдали за неиссякающим потоком людей, которые посещали дом растаманов в любое время суток. Люди подходили к двери и быстро исчезали.
Впервые увидев ямайцев, Лэнс очень обрадовался. Правда, радость его несколько иссякла, когда выяснилось, что они программисты, а не наркоторговцы. Тогда Лэнс решил все равно сказать соседям, что они наркоторговцы.
В понедельник Джим и Марта сидели на веранде. Приехал Лэнс, встал перед домом номер 877, снял шелковый флаг с парусниками, висевший над почтовым ящиком, и заменил его на большое изображение листа марихуаны. Не успел Лэнс отъехать, как перед домом притормозил микроавтобус – "фольксваген". Оттуда вышли четверо неформалов и постучали в дверь. Растаман открыл. Последовал резкий обмен репликами.
– Мы программисты! Мы не продаем наркотики!
Дверь захлопнулась.
Фанаты ушли. Пришел Коулмэн. Он постучал в дверь.
Дверь открылась. Коулмэн запел:
– Я застрелил шерифа!..
Дверь захлопнулась.
Серж с бейсбольной перчаткой перебежал через улицу и остановился перед верандой Дэйвенпортов.
– Мелвин дома?
– Да, – сказал Джим.
– Нет, – сказала Марта.
Марта посмотрела на Джима.
– То есть нет, – поправился он.
– Тогда ладно. – Серж побежал обратно через улицу. Коулмэн как раз вернулся от растаманов и сидел на веранде с пивом. Серж взял "Нэшнл джиогрэфик" и присоединился к нему.
– Почему ты сказала, что Мелвина нет дома? – спросил Джим.
– Не хочу, чтобы этот человек общался с нашим сыном.
– Почему?
– Джим! С ним что-то не в порядке! И с его сожителями!
А Серж показывал Коулмэну статью об одном африканском племени.
– Смотри, они удлиняют себе шеи специальными металлическими кольцами.
Коулмэн открыл очередное пиво.
– Нужно достать такие кольца.
– У меня идея!
Они подошли к живой изгороди. Серж вытащил длинный садовый шланг с дырочками и обернул его вокруг шеи.
– О’кей! По моему сигналу включишь воду, и у меня будут шейные кольца.
– Понял, – сказал Коулмэн, проламываясь через изгородь к крану.
– Ты относишься к ним слишком серьезно, – сказал Джим Марте.
– Они опасны!
– Для самих себя – может быть.
– В этих людях есть что-то странное!
– А вдруг они просто умственно отсталые – разве тебе не стыдно такие вещи говорить?
– Они не умственно отсталые, а физические опасные!
Джим и Марта услышали шум. Серж, синея лицом, метался по двору и рвал на себе садовый шланг, анакондой стиснувший ему горло. Пьяный Коулмэн шарудил в кустах, пытаясь выключить воду.
Наконец Коулмэн перекрыл кран, и шланг сдулся. Серж освободил шею и сел, тяжело дыша.
Джим повернулся к Марте.
– По-моему, в наше время уже не говорят "умственно отсталые". Это считается оскорблением.
Коулмэн указал через улицу.
– Дэйвенпорты смотрят на нас?
– Ага. – Серж улыбнулся и помахал.
Джим помахал в ответ.
– Еще одна встреча со смертью, – сказал Серж, ощупывая шею. – Кажется, Бог пытается мне что-то сказать.
– Например?
– Попробую-ка я стать порядочным человеком.
– Ты? – Коулмэн рассмеялся. – Ну и хохма!
– Я серьезно.
– С чего бы это?
– Мы здесь уже несколько недель. Все это время я наблюдал за Джимом. Вот кто живет на краю пропасти! Но такие люди, как он, не почивают на лаврах. Они безропотно откладывают в сторону детские игрушки и берут на себя взрослую ответственность: заботиться о других.
Коулмэн содрогнулся.
– Ты меня пугаешь!
– Я не шучу, – сказал Серж. – Теперь мой герой – Джим. Надо побольше с ним пообщаться и понять, в чем его секрет.
– А как бытье нашими финансами? Шэрон вряд ли сможет работать, раз мэр закрывает все стрип-бары.
– Чтобы разом закрыть все дыры, нужно одно большое дело. Я подумываю о похищении с требованием выкупа.
– Ты вроде хотел стать порядочным!
– Думаю, я смогу работать на двух работах, – сказал Серж. – Придется тяжеловато, но на то и кофе.