- Не знаю, - вздохнула Танюшка. - Но всё-таки… Сорок миль - это сколько?
- Километров семьдесят, семьдесят пять, - перевёл я. - Два… нет, три дня. Вообще-то нам по дороге, можно идти туда. Пойдём?
Теперь уже Танюшка начала осторожничать.
- А что там, в сорока милях? - подозрительно спросила она. Я просто пожал плечами, немного раздражаясь - было жарко и хотелось пить:
- Не знаю, но мы всё равно идём туда. Или нет?
- Идём, - вроде бы решилась она. И неожиданно предложила: - А может, я покричу? Э-э-э-эй!!! - завопила она, подпрыгнув.
Я фыркнул и засмеялся. Танюшка обиженно свела брови, но потом толкнула меня в плечо и тоже хихикнула:
- Ладно тебе… Пошли попьём.
Куда веселей мы зашагали к "следующему" камню. Танька вообще никогда не была болтливой, но сейчас её понесло, и она бесконечно говорила, выдвигая версии о том, что нас ждёт в указанной точке. Доминировало убеждение, что там - путь домой.
Я, если честно, надеялся на то же. Но предпочитал не говорить об этом вслух.
Десять стрел на десяти ветрах,
Лук, сплетённый из ветвей и трав, -
Он придёт издалека,
Меч дождя в его руках.
Белый волк ведёт его сквозь лес,
Белый гриф следит за ним с небес,
С ним придёт единорог,
Он чудесней всех чудес.
Десять стрел на десяти ветрах,
Лук, сплетённый из ветвей и трав, -
Он придёт издалека,
Он чудесней всех чудес,
Он войдёт на твой порог,
Меч дождя в его руках.Борис Гребенщиков
* * *
Мы добрались до леса вновь минут через сорок. Воду - а родник выбивался из-под камня упругой струёй в песчаный кратер у основания глыбы - набрать было не во что, а жаль. Она оказалась ледяной и очень вкусной.
Снова захотелось есть, и с каждой минутой голод нарастал.
- Олег, - сказала Танюшка, когда мы уселись передохнуть под деревьями на опушке и разулись, чтобы дать отдохнуть ногам и хоть немного просушить носки, - без еды мы не дойдём.
Сказано это было серьёзно и без малейшей паники. Я ещё раз подумал, что она совершенно необычная девчонка. Но счёл нужным одёрнуть спутницу:
- Дойдём. Туда - дойдём даже без еды, хотя будет трудно. Но лучше, конечно, поискать еду по дороге, какую-никакую.
Мы замолчали, и я понял, что засыпаем. Вроде и прошли не очень много… Наверное, за прошедшее время растренировались.
- Олег, - сонно сказала Таня, - давай поспим немного.
- Давай, - охотно согласился я, сползая в лежачее положение и устраиваясь удобнее. Помедлил и предложил нерешительно: - Тань, если хочешь - можешь… ну, меня использовать вместо подушки.
- Ага, Олег, спасибо, - она перекатилась ближе и как-то очень естественно устроилась на моём плече. Я помедлил и приобнял её рукой, на которую она улеглась.
Приятно было - непередаваемо. Руки Танюшка спрятала под мышки, а носом - наверное, уже сама не понимая, что делает - уткнулась мне в шею. И тепло задышала.
Короче, мне тут же расхотелось спать. Я обмер с открытыми глазами. Нет, ни о чём таком я не думал. Я просто переживал почти физическое счастье.
Ради этого стоило оказаться в лесах другого пространства. Честное слово. Хотя конечно - я понимал, что Танюшка уже спала, когда прислонилась ко мне.
И всё-таки это было счастье…
…Проснулся я от того, что перестал чувствовать руку - она превратилась в резиновый жгут. Танюшка во сне сползла ко мне под бок и лежала на животе, затруднённо дыша - она упёрлась лицом в мою куртку.
Проснулся я и ото сна, если так можно выразиться. Сон был ещё тот - из тех, что не пересказывают. Я бросил быстрый взгляд вниз и подумал - хорошо, что Танюшка спит, потому что даже сквозь плавки и брюки всё было отчётливо видно. В смысле - у меня.
Я переложил онемевшую руку другой и сел. Слегка воровато посмотрел на Таню. Мы проспали больше двух часов. И мне срочно надо было отойти.
Вообще-то я не занимался этим с тех пор, как подружился с Танюшкой. Или убеждал себя, что подружился, а на самом деле это было больше, чем дружба? Сейчас об этом думать не хотелось, а хотелось отойти за кустики.
Я и отошел. Поспешно и тихо, пока сон ещё не выветрился из памяти.
За ближайшими деревьями начался кустарник, окаймлявший поросший камышами берег. Спустив штаны и плавки, я встал на колени почти у самого берега. Вообще-то с тех пор как больше двух лет назад один из старшеклассников показал мне, как заниматься онанизмом, я как правило предпочитал делать это лёжа…
Я пригнул голову к груди и закрыл глаза, пытаясь не упустить фрагменты сна, вспыхивавшие в памяти.
- Та-а-ань… - стоном-вздохом вырвалось у меня в последний момент. Непроизвольно - я не мог остановить этого стона, как не мог остановить происходившего в тот момент.
Как всегда после этого, мне сделалось стыдно. Поднявшись, я сделал несколько шагов к камышам, чтобы уже просто сходить в сортир. Посвистывая, поднял голову к вершинам деревьев; потом, уже натягивая штаны, вновь рассеянно окинул взглядом камыши…
И увидел скелет.
Нельзя сказать, что я испугался или растерялся, хотя в реальной жизни скелетов не видел - даже как пособий на уроках, у нас были схемы. Но и не скажу, что я не ощутил вообще ничего. Странно - словно время вокруг стало тягучим-тягучим, а все предметы наоборот - очень чёткими.
Я сделал несколько шагов, дыша открытым ртом. В горле пересохло.
Скелет не трогали звери - уже не знаю, почему. Но кости не были растащены, и даже сохранилось кое-что из одежды: потрескавшийся, утерявший цвет кожаный то ли жилет, то ли панцирь с порыжевшими от ржавчины металлическими бляхами; сапоги, на которых уцелели подковы - на носке и каблуке - и застёжки ремней поверху голенища; широкий пояс с зелёной от окиси пряжкой, на котором крепились… ножны. Да, ножны! На скелете были ещё какие-то ошмётки то ли ткани, то ли кожи. Но я вглядывался именно в ножны, из которых торчали рукояти - чуть изогнутая большого ножа и обычная крестовина длинного меча. Рукояти даже на глаз "сварились" с ножнами.
Я подошёл к скелету вплотную. И только теперь понял, что меня обманули глаза - до скелета было ближе, чем мне казалось, а сам он оказался меньше!
Скелет принадлежал подростку - девчонке или мальчишке - моих лет. Вернее - по крайней мере - одного со мной роста. Я увидел, что на левом запястье скелета широко висит изъеденный ржавчиной браслет.
А потом я понял, что это часы. Массивные, незнакомые мне часы со странным восьмиугольным корпусом - стекло было чистым, и я видел циферблат с многочисленными дисками и цифрами, на которых навсегда замерли стрелки.
Я наконец заставил себя закрыть рот. Ещё раз посмотрел на оружие, жилет, грубые сапоги.
И на часы. Как во сне, я нагнулся ниже и различил надпись Omegua. А под ней - мельче Switcherland: Это была швейцарская "Омега", я о такой читал в книжках. Дорогие часы…
Я перестал что-либо понимать.
- Олег!!! - завопила Танька за кустами. - Олег, ты где?!
- Ёлки… - вырвалось у меня, и я поспешил наверх, заставляя себя успокоиться хотя бы внешне.
Танюшка вылетела из-за деревьев и треснула меня кулаком в грудь так, что я охнул. А Танька затрясла меня за плечи, как отбойный молоток, шипя:
- Ты где был, кретин?! Я же… я чуть дуба не дала!.. Просыпаюсь… где ты был?!.
- Тань, Тань, ты чего?! - ошалело бормотал я. - Я отошёл… ну, по делам…
- Не смей так больше делать, дурак! - она треснула меня по плечу и отвернулась, закрыв лицо локтем.
- Погоди, Тань… - я топтался рядом, не зная, что делать. До меня дошло, что ей-то на какие-то страшные мгновения показалось, что она осталась в этом непонятном мире - одна. - Ну прости меня, - убито попросил я, не зная, что сказать ещё.
- Больше так не делай никогда, - уже тихо попросила она, всё ещё не поворачиваясь. - Я очень-очень испугалась, Олег… Ну всё, я уже успокоилась, вот, - она повернулась и по-настоящему улыбнулась, но тут же попросила снова: - Только больше не уходи… Поесть ничего не нашёл?
- Можно камышовых корней надрать и испечь, - не нашёл ничего лучшего я. - Там камыш есть, - и тут же обругал себя последними словами.
- Камыш… - вздохнула Танька. - Пошли за камышом, чего же…
- Танька, - бухнул я, - там скелет.