При попыткевстать
на якорь против ветра у берегов острова Эльбы было потеряно шестьякорей,
и судно чуть было не выбросило на прибрежныескалы.Пришлосьпродолжать
путь среди огромных, стеной встающихволн.День,ночь,ещеодиндень
длилось это адское плавание.Многиематросы,стараясьподнятьостатки
парусов, были ранены. Корзины, где хранились камни для метания, рухнули со
своим смертоносным грузом, предназначавшимся для варваров-пиратов. Ударами
топоракое-какосвободилипроходвкаюту,которуюзавалилоупавшей
грот-мачтой, и вызволилиоттуданеаполитанскихдворян.Всесундукис
платьямиидрагоценностями,всеювелирныеукрашенияпринцессы,все
свадебные подарки смыло волной. Устроенный на носу походныйлазарет,где
орудовал костоправ-цирюльник, был забитлюдьми.Священникнемогдаже
справлять "сухой" мессы, ибо дароносицу, чашу, святыекнигиицерковное
облачение унесло волной. Вцепившись одной рукой в веревку, в другой сжимая
распятие, он исповедовал тех, кто уже готовился отойти в мир иной.
Магнитная стрелка не могла помочь кормчим, так как без толкукружилась
во все стороны на самом дне сосуда, где почти не оставалось воды. Капитан,
буйный латинянин, в знак отчаяния порвал свои одежды от ворота до поясаи
перемежал слова команды яростными воплями: "Помогимне,Отецнебесный!"
Тем не менее он, по-видимому, неплохо знал свое дело и, какмог,пытался
выбраться из беды: по его приказу достали весла,такиедлинныеитакие
тяжелые, что только семь человек, изо всех сил вцепившись ввесло,могли
им действовать; крометого,онвызвалксебедвенадцатьматросови
приказал им навалиться по шестеро с каждой стороны на брус руля.
Когда разыгралась буря, на капитана налетел охваченный гневом Бувилль.
- Эй вы, великиймореплаватель,развеможнотактрястипринцессу,
будущую супругу короля, моего владыки? - заорал на капитана бывшийпервый
камергер Филиппа Красивого. - Если нас так швыряет,значит,судноплохо
нагружено.Вынеумеетенивестикорабль,нииспользовать
благоприятствующее течение. Если вы не поторопитесь и не исправите дело, я
вас по прибытии сразу же прикажуотвестиккоролевскимсудьям,иони
научат вас плавать по морю на каторжных галерах...
Но гнев его вскоре утих, ибо он слег и целых восемь часов провалялся на
восточных коврах, изрыгая принятую наканунепищу,вчемемуподражала
почтивсясвитапринцессы.Сбессильноповисшейголовой,с
мертвенно-бледным лицом, с мокройшевелюрой,вмокромплащеимокрых
чулках, бедняга Бувилль готовился отдать богу душу всякий раз, когда волна
подхватывала судно; он икал, стонал, жаловался, что не видатьемубольше
своей семьи и что не такой уж он грешник, дабы страдать столь жестоко.
Зато Гуччо проявлял удивительное мужество. В голове у него не мутилось,
на ногах он держался крепко; первым деломонпозаботилсяоТом,чтобы
хорошенько закрепить ящики сзолотымиэкю,авминутыотносительного
затишья, не обращая внимания на тучи брызг, бегал за водойдляпринцессы
или кропил вокруг нее душистым уксусом,надеясьхотьнемногозаглушить
дурной запах - естественное следствие болезненного состояния ее спутников.