4.5.5. Толкование запечатанной книги как разводного письма – развод Агнца с неверным народом Израиля
Мнение Дж. М. Форд и его обоснование. Дж. М. Форд считает, что внешняя форма запечатанной книги соотносится с описанием некоторых документов в трактате Бава Батра в Вавилонском Талмуде. Указанные документы составлялись в присутствии свидетелей, которые ставили печати (требовалось больше трех), и их содержание становилось доступным для прочтения при снятии печатей одной за другой. В Талмуде эти документы сближались с разводными письмами.
С другой стороны, исследовательница отмечает, что образность брака иудейского народа с Богом и его неверности Ему широко использовалась у ветхозаветных пророков (ср.: Ос 2; Ис 54: 5-6; Иез 16 и др.). В Евангелиях слово βιβλίον относится к разводному письму (Мф 19: 7; Мк 10: 4).
По мнению Дж. М. Форд, книга Откр 5: 1 (βιβλίον) есть не что иное, как разводное письмо, которым удостоверяется, что Христос разводится с ветхозаветным Израилем и вступает в брак с новозаветной христианской Церковью. Общепризнано, что образ Небесного Иерусалима (Откр 21-22) символизирует христианскую Церковь (в Откр 19: 7-8 Небесный Иерусалим также обозначен как Невеста или Жена Агнца). Антиподом Нового Иерусалима в тексте Апокалипсиса является Вавилон ("великая блудница" из Откр 17-18). Поэтому Дж. М. Форд утверждает, что "вавилонская блудница" есть образ ветхозаветного Иерусалима (Израиля), с которым и происходит развод.
Критика толкования запечатанной книги как разводного письма. Такая интерпретация запечатанной книги неизвестна в древности и не получила поддержки среди современных ученых. Очевидно, что она никак не вписывается в общую образность Откр 5. Кроме того, чрезвычайно спорным является отождествление Вавилона с Иерусалимом – по мнению большого числа исследователей, гораздо более аргументировано мнение о том, что в Откр 17-18 речь идет об императорском Риме. Идея первоначального союза Христа с Вавилоном и последующего разрыва отношений в Откровении Иоанна Богослова не присутствует.
Это толкование служит характерным примером того, как стремление найти наиболее точное толкование запечатанной книги через поиск буквального соответствия ее внешней форме в результате приводит к искажению самого образа. Толкование Дж. М. Форд не учитывает ни непосредственного контекста появления запечатанной книги, ни богословского содержания раздела Откр 4-5.
4.5.6. Толкование запечатанной книги как скрепленного семью печатями завещания
Аргументация современных сторонников толкования. Исследователи отмечают, что запечатанная семью печатями книга Откр 5: 1 имеет сходство с римскими завещаниями, – из всех
правовых документов именно завещания скреплялись как раз семью печатями. Согласно римскому праву, семь свидетелей ставили на завещании свои печати и подписи. После смерти завещателя в присутствии этих свидетелей с завещания снимались печати – и посредством доверенного лица воля завещателя вступала в действие.
Т. Цан утверждает, что такая форма документа была в античном мире настолько общеизвестной, что "каждый член асий-ских церквей мог понять, что βιβλίον с семью печатями есть не что иное, как завещание". По мнению Г. Била, сходство между формой римских завещаний и книгой Откр 5: 1 "настолько бросается в глаза, что невозможно не предположить, что при написании 5-й главы образ римского завещания в какой-то мере присутствовал в мыслях Иоанна".
Таким образом, в запечатанной книге возможно увидеть завещание. Исследователь античных документов Т. Бирт считает данную точку зрения убедительной. В. В. Четыркин также придерживался этого мнения: "Это не книга будущего, но, как вслед за Huschke принимают Zahn и Joh. Weiss, – завещание". В этом случае не только объясняется наличие печатей, но и дается прямое объяснение их числу.
Ограниченность видения в запечатанной книге завещания как правового документа. Тем не менее дальнейшее сравнение запечатанной книги с завещанием как правовым документом выявляет значительные расхождения между ними.
Письменная форма римского завещания, позволяя объяснить наличие семи печатей, не предусматривает написания "внутри и отвне". Напротив, принципиально важным являлось создание таких условий, чтобы содержание завещания было сокрыто изначально и "могло остаться неизвестным даже свидетелям и участникам акта". В связи с этим Т. Цан предлагает понимать Откр 5: 1 в том смысле, что книга "написана внутри, а отвне запечатана семью печатями". Однако такое прочтение является совершенно неубедительным.
Нельзя также сказать, что буквальное объяснение числа печатей снимает существенные затруднения в данном вопросе. В античном мире "мотив семи печатей использовался в совершенно различных контекстах и не мог быть связан исключительно с формой завещаний". Выше было показано, что в Апокалипсисе число "семь" широко используется в символическом смысле, обозначая полноту и завершенность; на основании этого можно вполне обоснованно истолковать семь печатей книги также символически. То есть, при объяснении числа печатей нет очевидной необходимости прибегать к поиску буквальных соответствий.
Т. Бирт справедливо указывает, что раскрытие завещания могло осуществляться только в присутствии семи свидетелей, бывших при его составлении и закрепивших его своими печатями. Однако при описании начала открытия книги (Откр 6) нет образов семи свидетелей. Более того, никаких свидетелей в сцене Откр 5 в принципе не предполагается – книга находится в деснице Божией, и никто из живых существ не может даже "взглянуть" на книгу (Откр 5:3,4).
Кроме того, в тексте Откр 5 нет явных указаний, какое лицо является завещателем, в чем состоит наследство и кому оно будет предназначено. Существует мнение, что речь идет о завещании всем христианам, но в ответ на это Г. Осборн подчеркивает, что тема наследия святых не имеет в сцене Откр 5 определяющего значения.
Итак, толкование книги Откр 5: 1 как правового документа – завещания – дает мало ответов, но порождает много вопросов. Большинство современных исследователей подвергают это мнение серьезной критике; В. ван Унник отмечает, что "ничто в тексте Апокалипсиса прямо не указывает на то, что это – завещание".
Однако понятие завещания можно рассматривать как в узком (правовой документ), так и в более широком смысле.