Передача свитка также является емким символом, связанным с владычеством – подобное осуществлялось в церемониях коронации древневосточных правителей. Согласно произведенным исследователями реконструкциям коронационной церемонии Древнего Египта, знаком божественного поставления фараона являлся ритуал передачи ему особого рода письменных документов, содержащих исходящее от Божества поручение править, а также новое тронное имя фараона.
Известный специалист по ветхозаветному богословию Е. фон Рад считает, что ветхозаветный обряд помазания на царство также включал в себя подобные элементы. Цари помазывались в святилище, затем они были препровождаемы во дворец, где совершалось восшествие на престол. В заключение во всеуслышание объявлялось начало правления нового царя, что вызывало радость и ликование народа. В частности, в описании помазания на царство Иоаса в Синодальном переводе говорится: "И вывел он царского сына, и возложил на него царский венец и украшения (евр. עדות ), и воцарили его, и помазали его, и рукоплескали и восклицали: да живет царь!" (4 Цар 11: 12). В современном русском переводе Библии עדות передается как "знаки царского достоинства"; но основной перевод этого слова – "свидетельство" (τὸ μαρτύριον в Септуагинте). Е. фон Рад заключает, что речь идет о письменном документе, представляющем по аналогии с египетской традицией юридический документ о вступлении на престол, знак легитимации нового правителя. Вслед за Е. фон Радом Е. Райхельт делает вывод, что такой документ ("протокол") подобно венцу понимался как характерный атрибут царского владычества, которым наделялся законный, поставленный на престол Самим Богом монарх.
Сцена Откр 5 как возможное отображение коронационной церемонии. Т. Хольц находит в Откр 5 сходство с актом передачи свитка в древнем коронационном ритуале. Он выделяет в повествовании 5-й главы Апокалипсиса три стиха, отражающие три ступени церемонии интронизации Христа: провозглашение (соответствует Откр 5: 5), представление пред всеми (Откр 5: 6), и воцарение (Откр 5: 7).
В тексте Апокалипсиса можно найти существенную опору для такого мнения: именно взятие Агнцем книги (а не ее раскрытие или прочтение) вызывает всеобщую радость и ликование – что и происходило при помазании на царство царей. Т. Хольц также отмечает, что форма εἴληφεν, употребленная в Откр 5: 7 без дополнения, может относиться не только ко взятию книги, но также подразумевать принятие "силы и богатства, и премудрости и крепости, и чести и славы и благословения" (Откр 5: 12).
Можно добавить, что слово "достоин" (ἄξιος.), употребленное в Откр 5 четыре раза, возглашалось при восшествии на престол царей и также употреблялось при их помазании; ἄξιος. означает достойный не в смысле "способный", но "обладающий полномочиями, авторитетом".
P. Стефанович в своем исследовании образа запечатанной книги в Апокалипсисе находит полное соответствие между повествованием 5-й главы и обрядом помазания на царство израильских царей, проводимым в святилище и затем во дворце. По мнению Р. Стефановича, в Откр 5 святилище и дворец совмещаются (престол в "небесном храме"). Стефанович уверен, что в церемонии поставления царя использовалась книга Второзакония. Царь всю жизнь должен был читать ее, поучаться Закону Господню и наставлять народ – "дабы долгие дни пребыл на царстве своем он и сыновья его посреди Израиля" (Втор 17: 19-20). Исполнение царем Закона и заповедей Завета напрямую связывалось с пребыванием династии Давида на престоле Израиля (3 Цар 2: 2-5). Однако из-за недостоинства последующих царей династия Давида теряет правление израильским народом, и поэтому данная книга как бы "запечатывается". Стефанович видит в запечатанной книге Откр 5 ту самую книгу Второзакония (сближаемую им с "книгой завета Божия"), которая ныне вручается идеальному Царю Помазаннику.
Критика понимания сцены Откр 5 как коронационной церемонии и ее альтернативное понимание как сцены "Небесного Совета". В целом сопоставление передачи запечатанной книги Христу с церемонией поставления царя не лишено оснований. Тем не менее, как справедливо отмечает В. ван Унник, отсутствуют достаточные основания для утверждения их полной параллели. В Откр 5, кроме образа книги, нет других, не менее важных атрибутов воцарения (например, образа царского венца); не присутствует собственно акт помазания; эксплицитно не указывается само восшествие на престол после взятия книги.
В строгом смысле "сам непосредственный акт воцарения Христа в 5-й главе не описывается".
Некоторые исследователи, отрицающие связь Откр 5 с коронационной церемонией, видят в ней отражение иного традиционного мотива. Х.-П. Мюллер, ван Унник, А. Ярбро-Коллинз, Р. Мортон и другие сопоставляют сцену Откр 5 с литературной схемой "небесного совета" – поиском достойного кандидата для свершения некоего поручения. Эта схема отразилась и в Ветхом Завете, – например, в видении пророка Исаии Господь спрашивает: "Кого мне послать? И кто пойдет для нас?" – и Исаия отвечает: "Вот я, пошли меня" (Ис 6: 1-10); также в 3 Цар 22: 19-22: "…и сказал Господь: кто склонил бы Ахава, чтобы он пошел и пал в Рамофе Галаадском? И один говорил так, другой говорил иначе; и выступил один дух, стал пред лицем Господа и сказал: я склоню его".
В Откр 5 выявляются аналогии с этой схемой: сильный ангел возглашает: "Кто достоин раскрыть сию книгу и снять печати ее?" – этими словами ставится задача и формулируется последующее поручение. Далее в соответствии со схемой следует общее недоумение (Откр 5: 3-4). И только Агнец оказывается "достойным" совершить это. Важно отметить, что в Откр 5 о достойном вопрошает не Бог, но ангел, – возможно, этим подчеркивается всеведение Божие и Его недосягаемая возвышенность. Кроме того, не Сам Христос говорит о своем достоинстве, но один из 24 старцев.
Можно согласиться, что косвенно мотив "небесного совета" присутствует в сцене Откр 5, однако вряд ли именно он является опр еделяющим.