Но то, чего желающий желает именно таким образом, есть полнота его собственной природы или, по крайней мере, то, что желающий воспринимает как наилучшее для себя. С точки зрения Авината, всякая вещь прежде всего стремится к бытию – бытию настолько полному, целостному и безупречному, насколько это возможно. Но состояние полноты и целостности есть не что иное, как полная актуальность вещи, независимо от того, опознает ли ее желающий в качестве таковой. Следовательно, полная актуализация равнозначна конечному благу, к которому стремится и которого желает любая вещь. Говоря о людях, Фома замечает:
Все, чего желает человек, он с необходимостью желает ради конечной цели… Но все, чего желает человек, он желает как блага. Если же благо желаемо не как совершенное благо, то есть конечная цель, его с необходимостью желают как инструментального блага, ведущего к совершенному благу.
Однако, по мнению Фомы:
с точки зрения определения конечной цели, все люди согласно стремятся к ней, потому что все люди желают полноты своего совершенства, а она совпадает с определением конечной цели.
Итак, Аквинат утверждает, что любое действие устремлено к бытию, к сохранению или приращению бытия в некотором аспекте, индивидуальном или видовом действуя, все вещи стремятся к бытию. Как отмечает Фома в одном месте,
любое действие и любое побуждение, видимо, некоторым образом устремлено к бытию, к сохранению бытия в виде или в индивиде или к его обретению вновь. Ибо бытие есть не что иное, как благо. И поэтому все стремится к бытию. Следовательно, любое действие и любое побуждение существуют ради блага.
Далее, Аквинат считает, что "все желает пребывать актуализованным по-своему. Это ясно из того, что все по своей природе сопротивляется уничтожению". Более отчетливо Фома раскрывает этот аспект своего учения в интерпретации высказывания Августина о том, что определение блага включает в себя модус, вид и порядок. Фома говорит:
Любая вещь называется благой постольку, поскольку она совершенна… А совершенным называется то, в чем нет недостатка с точки зрения модуса его совершенства. Но так как все сущее есть то, что оно есть, через свою форму, а форма предполагает, что нечто по отношению к ней является предшествующим, а нечто с необходимостью последующим, то для того, чтобы нечто было совершенным и благим, нужно, чтобы имело форму и то, что ей предшествует, и то, что за нею следует… Сама же форма обозначается через вид, ибо благодаря форме нечто утверждается в рамках вида… Следует же за формой стремление к конечной цели, или действие, или что-либо в том же роде, ибо любая вещь, поскольку она пребывает в акте, действует и стремится к тому, что подобает ей согласно ее форме.
И в другом месте Аквинат говорит: "Форма, через которую нечто актуализируется, есть некое совершенство и некое благо; таким образом, любое актуальное сущее есть некоторое благо".
Фома суммирует эту часть своего учения в следующих словах: "Форма и бытие вещи есть ее благо и совершенство, если рассматривать вещь в ее природе". Рассуждая о природе, которую вещь принимает от своей формы, Фома формулирует это так:
Любая вещь достигает полноты через бытие в акте, ибо акт есть совершенство вещи… Но всякая природа достигает полноты благодаря тому, что обладает бытием в акте; стало быть, поскольку быть благим есть предмет стремления всякого сущего, всякая природа достигает полноты через причастность благу.
Итак, по всем этим причинам Аквинат принимает ту крепко утвердившуюся в его эпоху точку зрения, что благо и бытие взаимосоотносимы, что "благо" и "бытие" обозначают одно и то же.
Полнота актуальности и субстанциальная форма
В приведенных выше цитатах, связывающих между собой благо и форму, речь идет о субстанциальной форме, так как только субстанциальная форма вещи делает ее актуальной. Акцидентальная форма делает вещь тем или иным сущим, а субстанциальная форма наделяет вещь актуальным бытием как вещь определенного рода или вида, обладающую конкретной природой. Как формулирует это в одном месте сам Фома, "всякое сущее и всякое благо зависит от формы, от которой принимает видовую определенность".
Далее, природа вещи, с точки зрения Фомы, заключается в свойствах, которыми вещь обладает в силу того, что оформлена субстанциальной формой. Чтобы лучше представить себе, что же понимает Аквинат в приведенных выше фрагментах под термином сущее, мы должны очень коротко рассмотреть его понимание субстанциальной формы и природы вещи.
По мнению Фомы, любая субстанция обладает субстанциальной формой. Субстанциальная форма вещи – это ее конфигурация, наделяющая вещь теми характеристиками, которые помещают ее в рамки ее вида. Но, с точки зрения Аквината, [определение] любого вида включает в себя род и видовой отличительный признак. Например, вид человек разделяется на род живое существо и на видовой отличительный признак разумное, который отделяет человека от любых других видов в роде живое существо. Природа, или сущность вещи, заключается в тех свойствах, которые помещают ее в рамки вида. Аквинат пишет:
Природу, или сущность… можно понять двумя способами. Одним способом – в соответствии с собственным определением этой природы. Это рассмотрение природы как таковой, в строгом смысле. В таком рассмотрении истинным применительно к природе будет лишь то, что ей присуще как именно таковой… Например, свойство быть разумным и быть живым существом (и прочие свойства, входящие в определение человека) принадлежат человеку постольку, поскольку он – человек.
Так вот, природа, или сущность, сообщаемая субстанциальной формой, неизменно включает себя по меньшей мере одну силу, способность или потенцию, которая составляет ее видовой отличительный, или видообразующий признак, ибо любая субстанциальная форма является источником некоторой деятельности или операции. По словам Аквината,
Все, что обладает какой-либо сущностью, либо само есть форма, либо имеет некую форму, ибо через форму всякая вещь помещается в род или вид. Но форма как таковая обладает характеристикой блага, ибо является началом действия.
И в другом месте:
Потенция бывает двух видов: потенция к бытию и потенция к действию; а совершенство обоих видов потенции называется добродетелью… Потенция к действию принимается со стороны формы, которая есть начало действия, ибо всякое сущее действует, поскольку пребывает в акте.
Итак, согласно Аквинату, видовой отличительный признак вещи, который для нее характерен и помещает ее в соответствующий вид, следует понимать также как потенцию к деятельности или к операции, свойственной именно этому виду и присущей любому члену вида. С точки зрения Фомы, природа вещи – а именно, природа вещи как члена определенного вида – включает в себя потенцию к выполнению операции, определяющей эту вещь как члена этого вида. Например, видовой отличительный признак вида человек – разумность, и потенция к разумению выступает определяющей и сущностной характеристикой человека как члена вида человек. Мы также можем назвать оперативную потенцию, каковой является видовой отличительный признак вещи, ее "специфицирующей" (то есть видообразующей) потенциальностью.
Таким образом, актуальность вещи, по мнению Фомы, можно понимать двояко. С одной стороны, есть актуальность, которой вещь обладает в силу того, что существует как вещь определенного вида, имеющая определенную субстанциальную форму и принимающая от нее видообразующую потенциальность, характерную для данного вида. С другой стороны, эта конкретная потенциальность составляет часть сущности данной вещи; стало быть, коль скоро эта потенциальность актуализируется, существует смысл, в котором данная вещь тоже актуализируется: ведь часть ее природы, которая была всего лишь потенциальной, становится актуальной. Аквинат формулирует этот пункт следующим образом
Главным образом и само по себе благо заключается в совершенстве. Но акт бывает двух видов – первый и второй. Первый акт есть форма и целостность вещи, а второй акт есть операция.
И чуть ниже: "Благо в абсолютном смысле состоит в акте, а не в потенции, а последний акт есть операция".